Ужас Дикого Леса

– Яромир Глебович и Лада Мстиславовна Нестеровы! Вы обвиняетесь в зверском убийстве двадцати девяти че-…

– Было такое… – подтвердил я еще до того, как он закончил первое предложение. – Война между Доломановыми и Нестеровыми закончилась до того, как мы утолили жажду мести. Таким образом, упомянутые вами уроды всего-навсего получили заслуженное воздаяние чуть позже остальных.

– Попытка скрыться от правосудия за стенами академии ни к чему не приведет: конкурс в это учебное заведение составляет сто шестьдесят семь человек на место, и даже в самом худшем случае хоть кто-нибудь из вас, да не поступит. А мы никуда не торопимся!

– Надежды юношей питают… – ухмыльнулся я, и в это время ожил второй патрульный:

– Командир, так они еще и под личинами!!!

– Верно! – подтвердил я. – Но скоро снимем.

– Это лишние десять лет каторги! – радостно сообщил старший, судя по едва заметным шевелениям пальцев левой руки, зачем-то озаботившийся сохранением для истории дополнительной видеозаписи.

– У вас появилась лишняя причина подождать. Опять же, почините штатный видеорегистратор. А то со стороны броня выглядит еще ничего, а электроника отказывает… – ехидно поддела его Рыжая.

– На вашем месте, Лада Мстиславовна, я бы не веселился! – злобно ощерился младший, судя по всему, куда более толковый, чем старший. – Если у вашего родича еще есть хоть какие-то шансы пройти вступительные тесты, то вам с пятой звездой в ранге ученика не светит ровным счетом ничего!

– Вы не учитываете один нюанс… – притворно вздохнула она. – У меня есть личный Добрый Волшебник. А они, как известно, могут все.

– Что ж, мы продолжим этот разговор максимум в восемь вечера… – пообещал он. – Кстати, уйти под личинами можете даже не пытаться – мы уже вызвали несколько групп усиления, и каждая личность, покидающая территорию МАО, будет вынуждена пройти процедуру идентификации. А артефактные стены этого города в городе не по зубам ни добрым волшебникам, ни злым колдунам, ни самым опытным Грандам…

…Личины я поснимал в одном из немногих уголков ухоженного парка, который не перекрывался камерами. Там же и переоделись. Оба. В комбезы и прыжковые ботинки. Затем добрались до ближайшей аллеи, сели на первую попавшуюся лавочку и полезли на официальную сетевую страничку МАО. Регистрироваться на экзаменационные тесты. Лично мне было до фонаря, к какой из трех десятков комиссий записываться, так как о поступлении в это учебное заведение я никогда не помышлял и справок не наводил. Зато их наводила Рыжая. По просьбе отца, долго и упорно уговаривавшего ее идти не по целительской стезе, а по боевой. Вот сестренка и проглядывала страничку за страничкой, внимательно вглядываясь в фотографии экзаменаторов. А на четырнадцатой довольно ткнула пальчиком в изображение породистой русоволосой женщины лет сорока с крайне тяжелым взглядом и заулыбалась:

– Это Ухтомская. Та самая. В смысле, Умница-Разумница!

Я подобрался:

– Единственная подчиненная Черной Мамбы, не улетевшая в Туран и поэтому оставшаяся в живых?!

– Ага!

Подвигам спецподразделения «Мираж» под командованием Великой Княжны Софьи Александровны, с две тысячи пятьдесят второго по пятьдесят восьмой пачками уничтожавшему внутренних и внешних врагов Империи, в школьной программе был посвящен целый раздел, поэтому я оглядел женщину совсем другим взглядом и задумался. А сестренка, не только заметившая, но и почувствовавшая, что меня от души зацепило, подкинула еще несколько очень нужных фактиков:

– Папа говорил, что Ольга Валерьевна ушла со службы чуть ли не на следующий день после гибели «Миражей». По его же словам, она напрочь повернута на магии и личном развитии, является ярой мужененавистницей, на дух не перено-…

– Так, стоп! Если она ярая мужененавистница, то мне к ней соваться как-то не с руки!

Лада отрицательно помотала головой:

– Как раз наоборот! По ее представлениям, нынешние мужчины не стоят и толики уважения, ибо обмельчали, обабились и решают все проблемы либо уговорами, либо деньгами. Дальше объяснять?

Я задумчиво потер переносицу и еще раз оглядел открытую страничку. Сначала изучил лицо легендарной воительницы и пришел к выводу, что тяжесть взгляда компенсируется красотой и «чистотой» общего ощущения от мимических морщин, привычного изгиба губ и тому подобных мелочей. Потом обратил внимание на сильную шею и порадовался, что Ухтомская не забросила тренировки и после ухода на научную стезю. А когда съехал взглядом на выдающуюся грудь, вдруг поймал мысль, крутившуюся на краю сознания, и попросил Рыжую вернуться в предыдущий раздел.

Как выяснилось через несколько мгновений, очередь к Ольге Валерьевне и двум ее «напарникам» была на треть короче всех остальных и процентов на девяносто пять состояла из девушек. Да, обнаружились и две мужские фамилии. Но они принадлежали простолюдинам, по определению не имеющим возможности добывать конфиденциальную информацию, а значит, погоды не делали. Само собой, я не на шутку обрадовался. Проглядел списки абитуриентов, влез в прошлогодние архивы, полазил по другим разделам странички МАО, уложил в голове кучу разрозненных фактов и повернулся к сестренке:

– Ты права, сдавать экзаменационные тесты надо именно ей. Но проблемы возникнут однозначно. Причем не у меня, а у тебя. И вот какого рода…

…Очередь в экзаменационный зал номер четырнадцать двигалась раза в полтора быстрее, чем соседние. Абитуриенты, прикладывавшие коммы к терминалам СКД и исчезавшие за дверью, выходили куда-то еще, но скорость появления зеленой надписи «Свободно» на электронном табло неслабо нервировала толпу собравшихся девиц. А двух «наших» парней перепугала напрочь – минуты через три после нашего появления в зале куда-то свинтил первый, а где-то через час сбежал и второй. Правда, последнего мотивировала парочка невысоких, чернявых и чуть раскосых близняшек, шепотом рассказавших несчастному о мужененавистничестве Ухтомской. Они же попытались просветить и меня, но я сказал, что в курсе, а Лада их вообще не услышала, ибо спала, привалившись к моему плечу. И этим «спокойствием» тоже выводила из себя абитуриенток. Только спокойствия в этом сне не было ни на грош: сестренка просто вымоталась. До смерти. За полтора месяца тренировок на износ, учебно-тренировочных выходов к границе третьего круга Дикого Леса, сложнейших схваток с высокоранговым зверьем, безумного пятисуточного марш-броска к Барнаулу и нервотрепки дальнейшего пути. Все это утомило и меня, но расслабляться тут, на финишной прямой очередного этапа личной Большой Войны, я не собирался. Поэтому бездумно пялился на табло, изредка поглядывал по сторонам и думал о Ингваре Третьем, Яром, деде Александра Восьмого. Ведь именно этот Император волевым решением прекратил четырехсотлетнюю грызню аристократических родов за один из самых мощных магических источников Восточной Европы, предложив создать вокруг него академию для самой талантливой молодежи Империи. И он же сформулировал практически все основополагающие принципы будущего обучения. Самый первый, звучащий несколько грубовато – «Соплежуи стране не нужны» – после смены формулировки на более удобоваримую лег в основу драконовских правил выживания, был вписан в устав учебного заведения чуть ли не первой строкой и действительно работал. Как? В этом ВУЗ-е теория и общеобразовательные предметы не преподавались: с первого до последнего дня двухлетнего обучения студентов сталкивали между собой, приучали к большой крови и потихоньку превращали в верных сторожевых псов рода Рюриковичей. Да, пройти эту Навь удавалось в лучшем случае трем абитуриентам из десяти, но столь долгое и относительно безопасное пребывание под плотным магофоном позволяло развиваться куда быстрее, чем где бы то ни было. Что, конечно же, неслабо мотивировало всех более-менее амбициозных представителей дворянских родов. Кроме того, очень серьезные преференции давал и статус выпускника МАО: уровень Дара, подтвержденный на выпускных экзаменах, автоматически пересчитывался в класс согласно Табели о Рангах! Да, до мастера не дорастал никто, но если бы какой-нибудь гений умудрился раскачаться, к примеру, до первой звезды этого ранга, то получил бы седьмой класс, что соответствовало армейскому майору или надворному советнику. На третьей так же автоматически – шестой, на пятой – пятый и так далее. Надо ли говорить, что перспектива прокатиться на самом скоростном социальном лифте Империи кружила голову не только дворянам, но и абсолютному большинству простолюдинов? Второй принцип обучения звучал еще более интригующе: «Все, что происходит в Академии, в Академии и остается…» и после поступления подтверждался клятвой Силой. А даруемая им мнимая свобода сводила с ума всю дворянскую молодежь, одуревшую от жесткости родового воспитания и жаждущую дорваться до возможности творить все, что заблагорассудится, не оглядываясь на Закон и не опасаясь каких-либо последствий. Увы, эти самые последствия, как правило, настигали их еще на территории города в городе. И, как правило, не радовали. Третий – «Грехи юности искупаются Службой на благо Отечеству» – давал шанс вернуться к нормальной жизни даже самым закоренелым преступникам. Уточню: не гарантированную возможность, а именно шанс. Один-единственный. Но для того, чтобы им воспользоваться, этим самым преступникам надо было добраться до территории Академии, поступить, выжить в Студенческих Войнах и при этом как-то умудриться раскачаться до уровня, интересующего «покупателей» из силовых структур. Вот народ и рисковал. Не понимая, что этот принцип в девяносто девяти случаев из ста являлся самой обычной заманухой, позволяющей сотрудникам все тех же силовых структур арестовывать уголовников либо на подступах к территории МАО, либо после проваленных экзаменационных тестов, либо после выпускного. Впрочем, других законных способов искупить грехи молодости, не попав в тюрьму или на каторгу, в Империи не существовало, поэтому-то мы с Рыжей и приехали именно сюда. Кстати, довольно интересно реализовывался и принцип натаскивания студентов на большую кровь. Для этого им выдавались амулеты-артефакты с последним шансом, позволяющим не сдохнуть от смертельного ранения и гарантированно дожить до прибытия квалифицированных целителей. А для того, чтобы уберечь «самую талантливую молодежь страны» от намеренного убийства, было введено еще одно драконовское условие – за любой удар или магическое воздействие после срабатывания этого навыка виновный вылетал из Академии с принудительной блокировкой Дара сроком на двадцать лет. Что, на самом деле, являлось ничем иным, как приговором, ибо вызывало деградацию энергетической системы и лишало одаренного идеального здоровья, долголетия и шанса откатить возраст ко второй молодости. И пусть смерти по неосторожности или намеренные убийства иногда случались, в общем и целом этот принцип работал, что позволяло народу «веселиться в полный рост» в Большой Студенческой Войне. Как? Да очень просто! Учебный год делился на триместры. С первого и до последнего дня осени студенты между занятиями рубились с однокурсниками, что называется, не на жизнь, а на смерть и параллельно подбирали напарников в боевые двойки. При этом каждая победа давала бонусный балл, а поражение, соответственно, отнимало. Поэтому для того, чтобы оставаться в плюсе, надо было убивать. Каждый день и, по возможности, не по одному разу. Ведь по умолчанию тренировки и медитации проходили в залах, расположенных на территории с магофоном всего в одну единицу по шкале Оберта. А за каждый час занятий под магофоном в две единицы требовалось платить. Бонусными баллами. Ими же можно было оплачивать увольнения, персональные консультации кураторов и т. д. Весь второй триместр студенты воевали боевыми двойками и тоже со своими однокурсниками. А с первого дня последнего триместра вся территория Академии превращалась в одну сплошную арену Большой Войны, в которой участвовали оба курса. Что, по мнению Ингвара Ярого, приучало младших справляться с горечью поражений и, в конечном итоге, выковывало из маменькиных сынков и папенькиных дочек настоящих Защитников Отечества. Правда, тут он, на мой взгляд, кривил душой. Ведь все эти принципы были выложены на официальной страничке МАО, легенды о кошмарах студенческой жизни в Академии передавались из уст в уста, а статистика отказов от продолжения обучения лежала в общем доступе. Поэтому маменькины сынки да папенькины дочки на вступительные тесты просто не приезжали. Прекрасно понимая, что для них учеба в этом ВУЗ-е превратится в самый настоящий кошмар. Зато приезжали отморозки обоих полов. И их внутренняя готовность попробовать себя на излом ощущалась чуть ли не кожей – что парни, что девчонки, целенаправленно готовившиеся к поступлению как минимум пару-тройку лет, смотрели по сторонам с плохо скрываемыми апломбом и агрессией, мысленно тратили призовые баллы на личное усиление и напоминали сжатые пружины. Да, при желании можно было отличить дворян от представителей других сословий. Но, в основном, по качеству одежды или коммам с ПКТ-шками. А без учета этих аксессуаров народ выглядел довольно однородно: каждый первый был уверен, что сдаст, выживет и заинтересует самых крутых «покупателей», поэтому видел в окружающих будущих врагов и параллельно приглядывался к ним же, надеясь уже сейчас найти того самого напарника или напарницу, помощь которого упростит выживание. Смотрели и на нас с Рыжей. Мои габариты вызывали неподдельный интерес, а Рыжая, как «придаток» ко мне – недовольство. Ее формы, в свою очередь, пробуждали похоть, а я, как «придаток» к этой красотке – опасение, злость или вызов. Но мне было все равно – я игнорировал попытки познакомиться, коих, на удивление, хватало, не обращал внимания даже на самые дерзкие взгляды и ждал. До четверти пятого. А когда увидел на табло свою фамилию, пихнул сестренку плечом и приложил ее очищением разума. – Подъем, Рыжик, нас вызовут минут через пятнадцать. Предлагаю сходить в туалет. Предложение было принято на ура, так что в экзаменационный зал мы вломились готовыми к чему угодно, подошли поближе к экзаменаторам и оглядели эту троицу. Первые впечатления вызвали смешанные чувства. Госпожа Ухтомская посмотрела на меня с неподдельным интересом, что однозначно обрадовало, а взгляды господ Свищева и Тилинга на мою сестренку, наоборот, взбесили, ибо отдавали похотью. Поэтому на хамское требование последнего покинуть помещение я ответил неприкрытой агрессией:- Прошу прощения за некоторую грубость вопроса, но с чего это вдруг? Мы являемся членами одного рода и, согласно внутренним законам МАО, имеем право сдавать тесты одновременно. – Сдавать?! А с чего вы взяли, что нашей Академии нужны кровавые маньяки?! – вызверился Владимир Маркович. Я расплылся в хищной улыбке:- Да, крови я пролил немало. Но убивал только нелюдей, лишивших жизни мою матушку и уничтоживших мой род. Любой здравомыслящий человек сочтет это возмездием и будет абсолютно прав. Но вы, судя по формулировке вопроса, к категории здравомыслящих не относитесь, поэтому говорю открытым текстом: ваше мнение по этому поводу меня не интересует от слова «совсем»!Мужик потерял дар речи, а его коллега гневно сжал кулаки и рыкнул на все помещение:- Молодой человек, вы забываетесь!!! – Да ладно?! – язвительно ухмыльнулся я. – Скажите, пожалуйста, а вы вообще читали устав заведения, в котором работаете? Или считаете себя святее всех святых и куда более продвинутыми мыслителями, чем Император Ингвар Ярый и его потомки?! – Мы – экзаменаторы, и от нас зависит ваша су-…- Прошу прощения за то, что перебиваю, но МОЯ судьба от вас НЕ ЗАВИСИТ: единственное, что вы ОБЯЗАНЫ сделать – это ПОДТВЕРДИТЬ наличие уже имеющегося у меня боевого ранга и СОГЛАСИТЬСЯ с тем, что все боевые навыки, которые я вам продемонстрирую, входят в список востребованных. – Яромир Глебович абсолютно прав! – негромко, но очень грозно рыкнула Ухтомская, и оба мужика затихли, как мыши под веником. – Наше дело оценить имеющийся уровень и не более. После этих слов она повернулась к нам и мило улыбнулась:- Мы готовы. Что будете показывать? Я подошел к дорожке из белых полосок, нарисованных прямо на полу, остановился рядом с самой дальней буквой «П» и жестом предложил врубать «вертушку». – Сумасшедшая заявочка, однако… – ошарашенно выдохнула женщина, не сразу, но справилась с удивлением и несколько раз ткнула пальчиком в терминал, встроенный прямо в их стол. Последнее касание пробудило одну из «вертушек» в центре зала, и тренажер, как следует раскрутившись, начал полосовать воздух «лопастями» сразу на трех уровнях. Я кивнул в знак того, что начинаю, накрылся отводом глаз, переместился скачком вплотную к цели, четырьмя ударами локтя, обернутого в покров, проломил защиту, настроенную на седьмую звезду подмастерья, и всадил в мишень на условном «торсе» ледяной шип. Естественно, подныривая под «лопасти», летевшие в голову, перепрыгивая через те, которые могли сбить с ног, и блокируя атаки в средний уровень. А после того, как закончил упражнение, все тем же скачком переместился на исходный рубеж. Но уже без отвода. Чтобы доказать, что во время атаки преодолел это расстояние не серией из нескольких коротких прыжков, а одним-единственным длинным. – Изумительно! – сыто мурлыкнула Умница-Разумница, повелительным жестом заткнула двух других экзаменаторов, одновременно подавшихся вперед, и хищно прищурилась: – Но вы показали всего четыре навыка… – Я показал шесть! – ухмыльнулся я. – Вы просто не заметили зеркало, обнуляющее тепловое излучение тела, и отрицание ветра, убирающее запахи. Кроме этого, могу накинуть на себя усиление и сумеречное зрение, приложить противника дезориентацией, оглушить щелчком или ослепить навыком с одноименным названием. Итого получается одиннадцать. И все – из списка востребованных. – Вы приняты. Вне конкурса. В мою личную группу! – заявила она. Что нисколько не удивило, ведь за время обучения в МАО среднестатистический студент поднимался в ранге на две-три звезды, а значит я, подмастерье-«семерка», должен был выпуститься первым мастером в истории Академии. И, кроме всего прочего, прославить своего наставника. Кстати, Ухтомская понимала это не хуже меня, поэтому сочла необходимым перестраховаться: – Яромир Глебович, вы не одолжите мне комм? Хочу собственноручно внести исправления в ваш идентификатор. А то ходят тут всякие. «Всякие» недовольно набычились, но возражать не решились. Так что я, мысленно хохотнув, прыгнул прямо к столу экзаменаторов и протянул Ольге Валерьевне требуемое устройство. Она деловито прижала его к терминалу, потыкала в экран, дождалась положенной зеленой вспышки, а затем попросила меня проверить новый статус. Слово «студент» обнаружилось на положенном месте, и я, показав женщине визитку, благодарно поклонился. Она улыбнулась и почти сразу же посерьезнела:- Что ж, а теперь я бы хотела оценить навыки вашей родственницы. Лада, как мы и договаривались, подошла к метке для подмастерьев пятой звезды и выполнила ту же программу, что и я. Затем вернулась на исходную позицию и четко отрапортовала:- Кроме показанных навыков, могу использовать усиление, отрицание ветра, зеркало, сумеречное зрение и все стандартные целительские навыки. – Вы приняты. Вне конкурса. В мою личную группу! – воскликнул Тилинг еще до того, как она закончила перечисление. – Мы с Ладой Мстиславовной будем учиться в одной группе… – твердо сказал я. – А вот тут вы не угадали! – мстительно ощерился он. – Девушке всего семнадцать лет, а значит, с момента поступления и до совершеннолетия ее официальным опекуном становится Академия! Вопросы? – Вопросов нет… – притворно вздохнул я, дал уродцу понаслаждаться триумфом и презрительно усмехнулся: – Есть заявление: Лада Мстиславовна является несовершеннолетней исключительно по светским законам. А по храмовым она замужняя женщина. Дорогая, будь любезна, продемонстрируй господину экзаменатору Знак Макоши! Рыжая крайне неторопливо закатала до локтя правый рукав, прижала предплечье к моему и влила Силу в татуировку. Само собой, не одна. Поэтому ее Знак и внешняя часть моего заиграли цветными переливами в одном ритме. Владимир Маркович потемнел взглядом и закусил губу, а Ухтомская жизнерадостно расхохоталась:- Отлично! Госпожа Нестерова, поздравляю с зачислением в мою личную группу еще и вас. Извольте ваш коммуникатор. – Не спешите, Ольга Валерьевна… – внезапно сказал Свищев и встал с кресла. – Девушке сначала придется пройти со мной. – С чего это вдруг? – холодно поинтересовался я. – Согласно данным, опубликованным на соответствующей страничке ЕИРО, настоящая Лада Мстиславовна Нестерова всю жизнь развивалась по целительскому направлению, соответственно, физически не могла дорасти до пятой звезды подмастерья в боевом! Таким образом, я, штатный менталист МАО, обязан проверить личность этой особы. – О, еще один неуч! – презрительно поморщился я. – Закатайте губу, выйдите в Сеть и поищите научные труды об ошибках в идентификации врожденной предрасположенности развития. У моей супруги тот самый случай: она уперлась в так называемый естественный предел целительского направления на пятой звезде ученика, что является вполне нормальным. Особенно с учетом того, что покойный отец Лады Мстиславовны, отставной пластун, мечтал о мальчике и с раннего детства тренировал дочку в боевом направлении. Таким образом, словосочетание «физически не могла» является… как минимум некорректным. Да, чисто теоретически вы можете придумать еще какую-нибудь «вескую» причину для проверки ее личности, но не советую. Я, как глава рода Нестеровых и законный муж этой девушки, не дам согласия на ментальное сканирование без соответствующего постановления Имперского суда, а ваши шансы выиграть процесс равны нулю. Хотя бы из-за Знаков Макоши, которые абы у кого не появляются. Впрочем, если вы готовы пойти на поводу у собственной похоти и подать иск, то дерзайте. Прямо сейчас. Ибо в коридоре ждет толпа абитуриентов, и мы их задерживаем. Лезть на рожон в создавшейся ситуации было бы редким идиотизмом, и Свищев был вынужден утереться:- Тяжело вам придется в Академии с таким характером. – Я могу это расценивать, как угрозу? – вкрадчиво поинтересовался я. Мужчина, явно привыкший вызывать страх, сверкнул глазами, раздул ноздри и… был вынужден оставить свои мысли при себе из-за гневного рыка Ухтомской:- Григорий Иванович, а вы, часом, не охренели?! Еще одно слово – и вы вылетите и из состава комиссии к этой самой матери……За второй дверью экзаменационного зала мы обнаружили коридор, прошли до развилки и повернули направо, под электронное табло с надписью «Для студентов». Через десяток метров уперлись в дверь с терминалом СКД, опознались, прошли дальше, поплутали по коридорам и вскоре оказались в помещении с одним-единственным столом, за которым, судя по табличке, восседал начальник смены службы безопасности МАО.Этот мужик, явно одуревший от ничегонеделания, коротко рассказал о принципе «Все, что происходит в Академии, в ней и остается», дал время ознакомиться с текстом обязательной клятвы, затем принял обе наши, поздравил с поступлением и отправил дальше. В вотчину службы заселения. Там нашлись стандартные информационные терминалы для простолюдинов и отдельные комнатки для дворян. Со столами, удобными креслами и все теми же терминалами. Мы с Ладой, конечно же, заняли одно из помещений и вдумчиво изучили предлагающиеся варианты. Вернее, сходу отсекли все бюджетное и проглядели оставшееся. Потом «привязали» самые интересные к трехмерной карте территории и почти одновременно ткнули в небольшой коттеджный поселок, примыкающий к довольно густому лесу. – Берем верхний этаж в коттедже, стоящем возле опушки? – порадовавшись схожести наших интересов, спросил я. – Ага! – подтвердила сестричка и постучала по тому самому, который понравился мне. Возиться с электронными документами пришлось не так уж и долго. Мы заполнили стандартную форму, перекладывавшую на наши плечи всю ответственность за последствия совместного проживания, заверили ее электронными подписями и отправили на сервер МАО, а затем написали заявление о создании боевой двойки и послали по тому же адресу. Как только получили официальное согласие, выбрали коттедж, этаж и срок аренды. Затем оплатили высветившуюся сумму, получили электронные ключи, вышли в коридор и, прогулявшись по указателям, выбрались на территорию, предназначенную исключительно для студентов первого курса. По дороге залезли на сетевую страничку Академии, ввели в соответствующее окно новые идентификаторы и скачали на коммы сразу две обязательные программы с говорящими названиями. Первая, «Мембрана», распаковалась, установилась и заработала автоматически: подключилась к ближайшему спутнику, определилась с координатами комма, убедилась в том, что устройство находится на территории Академии, и заблокировала все встроенные устройства аудио- и видеозаписи. Зато «Проводник» мы врубили сами, изучили ближайшие достопримечательности, определились с планами и пошли в сторону торгово-развлекательного центра «Апельсин». Устраивать набег на магазины женского белья, а также одежды, обуви и всего того, без чего Лада мучилась почти два месяца…