Отряд

– Принято. Внимание всем. Сначала блокируем Весёлое, не хрена им в нашем тылу шариться. Село от дороги отделяет речка. Минируем основную и объезные дороги. Работают я, Дитрих Рокки и Марк. На всё про всё пятнадцать минут ни секундой больше. Не дожидаясь нас, все расходятся по позициям. Черчилль и Хоттабыч с новичками гонят в городок и после того, как начнётся кипеш, связывают боем спецназ. Ваша задача, используя темноту, мотаться по переулкам, постреливать и отвлекать спецов, чтобы они не пришли на помощь избиваемым танкистам и артиллеристам. Не геройствуйте, непрерывно двигайтесь и маневрируйте, и друг за другом присматривайте. Главное – создать видимость, что вас много. Помимо пулемёта возьмите с собой АГС и ручные гранаты. После окончания минирования «Тигр» направитсяв Маяк и Новопавловку, где мы прикончим танковый батальон и сразу двинем в город на помощь Черчиллю с Хоттабычем и новичкам. Зайдём в Барвенково с юга и ударим спецам в спину. БТР, минёры и обе снайперские пары у Весёлого не задерживаюбтся и на всех газах гонят в Гусаровку и действуют по готовности, ваша цель – самоходнаяи реактивная артиллерия. Едва начнётся заваруха, минёры не зевайте, минируйтесклад. Как им залить кипяток за шиворот, разберётесь на месте. Но рисковать запрещаю. Сделаете закладки и бегом на шоссе помогать БТРу. Не будет возможности, ну и хрен с ними. Начало операции по взрыву в Ильиговке ровно в 2-00, окончание в 3-00. Отходить по южной объездной дороге. Вопросы? Нет. Тогда по коням.

Когда грохнули отдалённые взрывы в Ильиговке, мы уже успели вернуться на опустевшую дорогу, наспех обложиввъезды и выезды из Весёлого МОНками и противопехотками. Вдали продолжало громыхать и гореть, и тутночь порваливзрывы в Весёлом, а чуть погодя засверкали вспышки выстрелов. Дитрих втопил педаль газа, и по нашему кузову в бессильной злобе защёлкали пули.

Мы подскочили к посёлку Маяк меньше чем через пять минут, а там уже метались лучи множества фар и огоньки фонарей, ревели танковые двигатели поднятого по тревоге батальона. Счёт пошёл на секунды, и промедление было смерти подобно.

Рассчитывая на темноту и тревожную неразбериху, Дитрих начал крутиться вблизи уже начавших движение грозных машин. «Тигр» то и дело попадал в свет танковых фар.Не обращая внимания на шум крики и рёв танковых дизелей, я сосредоточенно экономными импульсами кромсал броню и теперь воочию видел дело своих рук. С жутким грохотом отваливались стволы, клинили и дымили двигатели, некоторые танки вспыхивали, отлетали катки, соскальзывали и падали куски башен и корпусов. Где-то в потёмках луч доставал и танкистов.

Так мы шныряли в темноте, пока в нас не стали стрелять со всех сторон из разного калибра. Машине это вреда не принесло, да, и мне тоже, но торчать в люке под плотным обстрелом крайне неприятное занятие. Теперь не имело смысла шифроваться, и Ромео, прогнав меня из люка, встал к пулемёту и принялся короткими очередями отвечать на вспышки выстрелов.

Времени то всего прошло минут пять-шесть, а мы, виляя и вздрагивая от попаданий и близких взрывов, уже выскочили на шоссе, оставив позади кучу искалеченных танков. Едва мы отъехали, как впереди поднялся багровый куст взрыва, из которого во все стороны полетели огненные фонтаны горящих боеприпасов, потом донёсся низкий грохот и в лицо пахнул ветерок взрывной волны.

Я с сожалением перекинулполузаряженный аккумулятор из зарядного устройства, понимая, что надолго его не хватит. Не успели очухаться, как показалась околица Новопавловки. И тут мы едва не влипли. Оказалось, что танкисты уже успели выгнать боевые машины на шоссе. Выбрасывая струи белого дизельного дыма, танки рычали готовые по команде броситься в бой. В моём распоряжении имелась буквально параминут. И я успел.

Дитрих сбросил скорость до минимума и хладнокровно повёл «Тигра» вдоль колонны, а я начал орудовать «деструктором» прямо из открытого окна. Но, к сожалению, недолго, наполовину заряженный второй аккумулятор предательски сдох. Повредив восемь танков, я зло выругался при виде красного огонка на индикаторе и с сожалением проводил взглядом два последних уцелевших танка. Больше нам здесь делать было нечего.

Рокки дал пару длинных очередей по последним танкам и по суетящимся рядом с ними фигурам, Дитрих прибавил газу, и машина понеслась по шоссе, чтобы с юга въехать в город, на улочках которого, страшно рискуя, ребята водили за нос толпуозверевших спецназовцев. Преодолев участок засыпанной обломками и мусором дороги, мы проскочили мимо окутанного пороховым дымом нашего БТРа и поспешили на южную окраину. На перекрёстке Дитрих свернул направо. Там в ночи раздавались взрывы гранат, треск автоматов и пулемётов.

Проехав пару сотен метров, мы неожиданно нос к носу столкнулись с БТРом и с хода его атаковали. Из броневика выскочили люди в чёрном. Поздно, господа каратели! Рокки врезал бронебойными по лёгкой броне, а мы с Марком добавили из автоматов по суетящимся фигурам. В ответ прилетела туча пуль, которые разозлили нас ещё больше. Весь бой занял не больше двух минут. Объехав дымящуюся коробку, мы поспешили дальше и… с хода ворвались в самую гущу событий, когда напоролись на колонну спецназа, которая двигалась на помощь своим в Гусаровке.

Наше появление вызвало у укров ярость. Они повыскакивали из грузовиков и автобусов и бросились со всех сторон, не смотря на плотный огонь из четырёх наших стволов и десятки убитых и раненых. Я впервые буквально шкурой почуял, как к нам уже не приходит, а бежит северный лис. Ещё минута и нас просто сомнут массой. И тогда, передёрнув плечами от пахнувшего в лицо смертельного холода, я вытянул из кофра заряженный цианидом «биокорректор», заранее жалея пока ещё живых укров.

Настроенным на импульсный режим прибором я медленно провёл полукруг, перечёркивая чёрную напирающую массу. Такого эффекта даже я не ожидал. Вы не слышали, как одновременно предсмертно хрипит сотня людей? И не дай бог вам это услышать. Но позволять совести загрызть себя, было некогда. Я быстро развернулся и перечеркнул волну нападающих сзади. Атака не просто захлебнулась. Люди упали, как колосья под косой, а немногие выжившие чуть ли не на карачках бросились во все стороны. Вокруг нас, как поваленные деревья от взрыва тунгусского метеорита, лежала сотня трупов с остекленевшими глазами и пеной у рта.

На часах 2-55. Пора заканчивать безобразия. Я постучал по микрофону:

– Бор на связи. Всем сбор. Всем сбор.

Сзади стрельба прекратилась, и вскоре мелькнули фары БТРа и квадроцикла. Подкатили. Я махнул им рукой, и мы свернули на параллельную дорогу, проходящую по тёмной, окраинной улице с затаившимися коробками домов.

Обогнув ночной, замерший от страха город, мы оставили за спиной зарево пожаров, неизвестное число трупов, уничтоженные танки, артиллерию и склады боеприпасов. Из темноты очередного перекрёстка вынырнули второй квадроцикл и джип новичков. Я с облегчением вздохнул. Не задерживаясь, мы поддали газу и через пару километров выбрались на шоссе на западной окраине.

3-30. Начинался новый день войны. Уму непостижимо, но каким-то чудом нам удалось вырваться из невероятной мясорубки. Не-е-ет, за такие вредные передряги надо не молоко давать, а «Хеннеси» по паре стаканов!

Не знаю, к счастью,или несчастью, но к югу от Барвенково хороших дорог не нашлось. Мы тащились по старой раздолбанной дороге, никогда не знавшей дорожного ремонта. На колдобинах машины тряслись, как припадочные, что слегка бодрило наши усталые, провонявшие адреналином, порохом и потом организмы, но, не смотря ни на что, с каждым километром у нас росли и крепли два простых желания: пожрать и отдохнуть. Сидящий рядом Марк начал сонно клевать носом. Потерпите, ребята, скоро станет полегче. За последние сутки мы столько всего натворили, что заслужили хотя бы шесть часов сна.

Удобный закуток для отдыха нашёлся в полуверсте справа от дороги вблизи Запаро-Марьевки. Это чистенькое и аккуратное село с торчащими из зелени садов белёными домиками, как нельзя лучше подходило для короткой передышки. Естественно, никто не собирался квартировать в самом селе. Мимо поля с подсолнухами дорога привела нас к кленовой рощице с акациевым подлеском. Вот в ней я и наметил остановиться, укрывшись от посторонних глаз.

Но, как говорится, загад не бывает богат. Не мы одни оказались такими умными. В этом тихом закутке, мы напоролись на сонных и похмельных укров. Млять! А ведь как хотелось обойтись без шума и крови, тихонько спрятаться и отдохнуть. Но что случилось, то случилось.

Ещё не отошедшие от недавнего боя бойцы без команды выскочили из машин только с ножами в руках. Произошла страшная драка, и страшная не столько из-за ожесточённого сопротивления, сколько из-за того, что глаза в глаза и острую сталь в живую плоть. Потом выяснилось, что бились мы всего пять минут и положили полтора десятка из полсотни укров. Остальных повязали.

После побоища на задах рощицы вблизи дороги обнаружились три танка «Булат», один БТР, наливняк, большой автобус и три гружёных тентованых «Урала». Оказалось, эту колонну подкрепления перегоняли из Днепропетровска в Барвенковомобилизованные гражданские водители и механики. По неопытности они доехали быстрее назначенного срока, и потому решили передохнуть в укромном месте и заодно глотнуть чарку другую горилки. Как это бывает сплошь и рядом, вся эта штатская шатия-братия ближе к ночи перепилась, и сейчас они сидели связанными, глупо тараща похмельные глаза. А вот сопровождающим колонну двум отделениямголоворезов из нацбата не повезло, и все они поголовно полегли.

Как вы уже наверно поняли, ни я, ни мои орлывовсе не страдали избыточной жестокостью, точь-в-точь, как тот добрый сторож, который заряжал ружьё сладкими карамельками, а потому зла пленным хохлам мы не желали, поскольку они никак не монтировались с развязанной нацистами гражданской войной. Более того в глубине души мы им искренне сочувствовали, видя перед собой взрослых мужиков, отцов семейств, которых отловили в собственных домах, или на работе, и под страхом смерти или тюрьмы насильно запихнули в боевые машины. Так что, живите свидомые громадяне и радуйтесь солнышку, может быть когда-нибудь в другой жизни выпьем вместе вашей горилки и закусим нашей квашеной капусткой.

Рассуждая так, мы стояли и задумчиво скребли щетину на подбородках, не зная, что делать со ставшей ничейной вражьей техникой. Взрывать и жечь нельзя, дабы не привлекать к себе внимания.

– А, зачем уничтожать, – задумчиво проговорил Дитрих, – патронов у нас с гулькин нос, топливоополовинено. А техника новая совсем. Надо крепко помозговать, может что и сгодится.

Всё-таки хорошо, что в отряде есть здравомыслящие люди со светлой головой. Но, к сожалению, в тот момент ко мне это не относилось, ведь бессонная ночь и нечеловеческое напряжение не способствуют мышлению и здравому смыслу. Я мысленно дал себе подзатыльник и вслух похвалил Дитриха:

– Хороший совет. Поступим так. Пусть все просмотрят груз и возьмут с запасом то, что им необходимо для их оружия, и заодно заправятся топливом.