Истории приграничья

— Не ощущаю никакой магии, — ответил менсаконец, прикасаясь ладонью к полотнищу центрального шатра. Подъехав к обвисшему стягу, укреплённому у входа, Сиоайл приподнял край, расправляя складки: — На белом поле ящер лазурный, пламя извергающий да сжимающий в длани меч…

— Прозвучало так, будто вы чьи-то слова повторили, почтенный Сиоайл, — заметил Ук-Мак.

— Так и есть, — менсаконец оставил флаг в покое. — Это примета, по которой я должен был узнать того, кто встретит меня на границе Эмайна.

— Примета здесь, а человека нет, — констатировал Им-Трайнис. — Придётся выяснить, что с ним сталось… Дерел, ты направо, я налево.

— Из тебя следопыт, как из меня король, — хмыкнул пограничник. — Чего доброго, оставшееся затопчешь. Лучше сам осмотрюсь. А ты обыщи шатры. И повозку, что ближе к лесу стоит.

Им-Трайнис с ухмылкой кивнул и спрыгнул на землю.

— А мне что делать? — спросил Сиоайл.

— Поглядывать по сторонам, — ответил Бел, прежде чем исчезнуть в белом шатре.

Спустя некоторое время рыцари вновь сошлись в месте, где оставили менсаконца с лошадьми.

— Что у тебя? — вопросительно взглянул на друга пограничник.

— Даже не знаю, как сказать, — на добродушном лице Им-Трайниса явственно проступало недоумение. — Повозка пустая, колёса сплошь разбитые и не раз чиненные — либо старая совсем, либо ехала издалека, да по бездорожью. В шатрах много вещей, иные — из непростых. В большом даже ларчик запертый под шкурами спрятан. Судя по весу и звону изнутри — с казной. А вот оружия, считай, нет, — только несколько щитов, копьё да пара связок стрел. Кажется, будто хозяева вдруг бросили все и ушли… А ты чего нашёл?

— Человек семь-девять здесь остановились. Судя по шатрам — господин со спутниками.

— Копьё? — уточнил Бел, имея в виду рыцарский отряд.

— Скорее всего. Ещё с ними кочевники путешествовали: наткнулся на остатки становища неподалёку. Этих сколько — сказать не могу. Но они разом снялись и уехали — дня три-четыре назад. Уже после на оставшихся кто-то напал. Вышли из леса, в который переходит роща, и увели лошадей. Хозяева шатров, похоже, кинулись догонять.

— И что с ними произошло? — спросил менсаконец.

— След ведёт в чащу. Что там дальше случилось — не ведаю. Но, как видите, назад никто не вернулся.

— Те, что из лесу, — кочевники? — уточнил Им-Трайнис.

— Сомневаюсь, — качнул головой Дерел. — Кочевники осторожно ходят, след в след. А эти шли врассыпную. Местами, напролом, словно и не скрываясь.

— Много?

— Не знаю, — пограничник пожал плечами. — Дюжина, быть может…

— Что ж, — оглядывая покинутый лагерь, проговорил Им-Трайнис, — возвращаемся. Доставлю вас, достопочтенный Сиоайл, обратно в Фирайве. А там уж с его сиятельством решите, как дальше быть.

— Нет, — звонко откликнулся менсаконец. — Возвращайтесь сами. Вы выполнили приказ и даже сделали сверх того. Теперь ваша честь не пострадает. А мне нужно узнать, жив ли тот, кто ради меня пересёк четверть континента.

— Пересёк что? — непонимающе переспросил Бел. И, не дождавшись ответа, продолжил: — Хотите отыскать владельца герба с ящером? Дело благородное. Почту за честь помочь вам, коли позволите. Но одному соваться в чащу, где скрылись неизвестные враги — самоубиение. Зная графа, уверен, что он даст солдат для поисков. Да и среди жителей окрестных деревень найдутся охотники помахать мечом за звонкую монету. А если боги нам улыбнутся — то и командир гарнизона отряд конников может отправить на разведку.

— Благодарю, господин Им-Трайнис, — серьёзно сказал Сиоайл. — Ваши слова великодушны и мудры. Но вынужден отказаться. Если люди, разбившие лагерь, ещё живы, дорого каждое мгновение. Нельзя терять время, собирая воинство. А обо мне не тревожьтесь: пусть я не воин, но у меня достанет умений и сил не попасться врагу.

Примерно пятнадцать ударов сердца могучий рыцарь буровил менсаконца тяжёлым взглядом, размышляя, не увезти ли его в замок силой. Придя к выводу, что подобное станет деянием не рыцарским и может уронить честь графа, шумно выдохнул.

— Будь по-вашему, — сказал он Сиоайлу. — Отправимся на поиски… Дерел, как доложишься командиру заставы, окажи милость, отправь весточку Арп-Хигу.

— Ты же не думаешь, будто я вас брошу? — хладнокровно ответил Ук-Мак. — С кем бы ни пришлось столкнуться, мой меч лишним точно не окажется.

Им-Трайнис машинально кивнул: Дерел слыл лучшим фехтовальщиком в приграничье.

— Видать, боги так рассудили, — сдержанно проронил он. Затем поднял взгляд к небу: — Солнце ещё высоко, а торчать тут смысла нет. По коням!

Быстро миновав полупрозрачную рощу с молодыми деревьями, рыцари с менсаконцем вступили в желто-зелено-коричневое лесное царство. Хотя сияющие пятна солнечного света горели на кронах, стволах и растениях подлеска, в чаще ощущалась приятная прохлада. В воздухе разливался аромат нагретых листьев и чуть подсохшего прелого опада.

Ук-Мак шёл первым. Время от времени останавливался, разглядывал тонкие веточки кустарников, по мнению Бела, совершенно неотличимые от прочей зелени. Смотрел на едва примятый папоротник или чуть надорванные листочки и другие, видные лишь ему приметы, а после вновь уверенно шагал вперёд.

Чуть позади, то и дело пригибаясь, чтобы избежать столкновения с нависающими сучьями, ехал Им-Трайнис. На могучем левом плече покоились два копья: собственное и принадлежащее Дерелу. От украшенной серебром передней луки седла тянулся повод серого коня Ук-Мака, мягко ступавшего позади жеребца Бела.

Замыкал вереницу Сиоайл. Покачиваясь в седле, менсаконец словно дремал, полуприкрыв глаза. Внезапно он встрепенулся:

— Впереди что-то… вероятно, крупный зверь.

Почти одновременно с его словами, резко остановился Ук-Мак. Им-Трайнис натянул повод:

— Что такое?

— Прислушайся, — тихо сказал пограничник. Подняв голову, потянул носом. После пригнулся и вновь принюхался. — Мертвечина. Похоже, кому-то пришлась по вкусу… Бел, подай-ка копьё.

— А я-то думаю, чего конь артачится, — Им-Трайнис спешился, протянул другу оружие. — Волки? Медведь?

— Медведь, — эхом пропел Сиоайл.

— Обойдём? — предложил Бел.

Ук-Мак, удерживая копьё двумя руками, словно изготовившись к бою, вглядывался в заросли впереди, как будто мог что-то увидеть. Голос звучал сумрачно:

— Следы ведут в ту сторону. Мыслю, лакомится косолапый не оленем и не подсвинком. Нужно посмотреть.

— Пугнём зверя?

— Не выйдет. Он нас почуял раньше, чем мы его услышали. Но не ушёл…

— Значит, придётся поохотиться.

— Ага, — согласился пограничник. — Вот только копья — не рогатины. Помни об этом и будь осторожнее.

Оставив слова друга без ответа, Им-Трайнис, шурша листвой, пошёл вперёд.

— Погодите! — раздался позади оклик Сиоайла. — Я помогу с этим.

— Благодарствуем, — обернувшись, широко улыбнулся Ук-Мак. — Но лучше побудьте здесь. При вас даже ножа нет, а медведь — соперник грозный.

— Я не собираюсь сражаться с ним, — возвращая улыбку, сообщил менсаконец. — У меня другие методы.

Легко спрыгнув с лошади, он привязал повод к толстой ветви поваленного дерева. Выудил что-то из сумки, а после проворно рванул вперёд, удивив пограничника неожиданной ловкостью. Если идущего по лесу Им-Трайниса Дерел мог уподобить палице, с грохотом колотящей по броне, то Сиоайл походил на тонкий кинжал, проскальзывающий в уязвимое место доспеха. Бесшумно ступая по лесной подстилке, менсаконец петлял между деревьями и кустами, ухитряясь не задеть ни единого листочка. Бел даже не заметил, как Сиоайл настиг его, а затем и обогнал.

Спохватившись, Ук-Мак поспешил следом, опасаясь за жизнь маленького чужестранца.

К вытянутой с запада на восток поляне все трое вышли почти одновременно. Игнорируя предостерегающие крики рыцарей, Сиоайл устремился к большому медведю, рвавшему человеческое тело. Увидев менсаконца, зверь поднялся на задние лапы. Бел и Дерел кинулись к нему, выставив копья, надеясь отогнать от безрассудного спутника. Но Сиоайл оказался быстрее. Находясь в пяти шагах от медведя, он взмахнул рукой, рассеивая порошок — в этот раз зелёный. Медведь с ворчанием принюхался, упал на четвереньки и, ломая кусты, бросился прочь.

— Что вы сделали? — спросил менсаконца поражённый Ук-Мак. — Бурый сбежал, словно ему подожгли зад!

— Этот порошок отпугивает хищников, — безмятежно ответил Сиоайл. — Теперь здесь до первого дождя не появятся ни медведи, ни лисы, ни волки.

Покуда Дерел болтал с гостем Арп-Хигу, Им-Трайнис, опираясь на копьё, стоял поодаль, убеждая себя, что без магии менсаконца им с другом могло не поздоровиться. Довольно быстро Бел осознал, что всё равно не в силах перебороть отвращение к волшебству. Тихо выругавшись, решил отвлечься от неприятных мыслей, осмотрев лежавшие на поляне тела.

Мертвецов было пятеро. Судя по виду, первым их нашёл не медведь, а звери помельче: шакалы или волки. Трое при жизни носили кольчуги — у них сильнее всего пострадали лица и конечности. Один убитый — тот, от которого отогнали медведя, — был в гамбезоне. Плотная ткань с набивкой не устояла против клыков и когтей, поэтому павший воин лишился внутренностей. Последний, то ли не успевший нацепить броню, то ли не имевший её, пустился в погоню в одной лишь рубахе. Этого бедолагу зверьё буквально разодрало на части, растащив по разным концам поляны.

Людей, искалеченных или погибших из-за нападений животных и чудовищ, Им-Трайнис видал не раз. С этими же не был даже знаком, поэтому воспринимал страшную картину совершенно бесстрастно. Больше эмоций вызвало то, как убили воинов. Или, точнее, чем.

В теле каждого мёртвого бойца торчали по две-три длинные стрелы. Ещё несколько лежали на земле, судя по всему, выпавшие из растерзанных зверями кусков плоти. Подняв одну, Бел аж присвистнул.

Идеально прямая, с вытянутым трёхгранным наконечником, стрела была целиком отлита из бронзы. Работа поражала: на древке просматривались линии волокон, а в оперении вырисовывалась мельчайшие щетинки. Но ещё больше воина изумляло то, как кто-то сумел выстрелить такой тяжёлой штукой.

— Враги устроили засаду, но после не ограбили, — раздался голос Ук-Мака.

Им-Трайнис обернулся и увидел товарища, стоящим на колене возле трупа в кольчуге. В руке пограничник держал вымазанный засохшей кровью кошель с монетами.

— Это точно не кочевники, — продолжал Дерел, — готов прозакладывать свой меч. Те взяли бы всё: и оружие, и броню, и одежду. На этих людей напал кто-то другой. Но кто?

— Видел стрелы?

Ук-Мак кивнул:

— Не торчи они перед глазами, ни за что не поверил бы, что такое возможно. Ладно сделать, но использовать…

Бела обожгла догадка:

— Сиоайл, этим выстрелили посредством колдовства?

— Да, но не так, как вы подумали, — менсаконец выглядел необычайно мрачно. На несколько ударов сердца он умолк, точно в нерешительности. А когда заговорил, музыкальная речь зазвучала погребальной песнью: — Не на миг не желаю оскорбить вас, господа, но и не могу скрыть угрозу. Мои худшие опасения подтвердились. Вы не боитесь гибели, но то, с чем мы столкнёмся, может быть куда хуже. Ещё не поздно вернуться в Эмайн.