Адмирал Империи – 17

В моменте Александр Михайлович Красовский понял, что его авианосец идет в атаку на вражеский строй совершенно один. Два его дредноута по правую и левую руки сильно замедлили ход и начали маневрировать, чтобы улучшить свое положение в артиллерийском противостоянии с польскими канонирами. Легкий крейсер «Сивуч», шедший за «Екатериной Великой» в кильватере, внезапно получил повреждение одного из двигателей, остановился а после начал медленно пятиться назад под ливнем плазмы сразу двух вражеских вымпелов. Что касаемо «Поспешного», то его в расчет и вовсе нельзя было брать, один единственный эсминец ничем не мог подержать атаку флагманского авианосца Красовского и в данный момент, бешено маневрируя, просто старался выжить и отвлечь на себя хотя бы часть артиллерийских орудий польской эскадры.

Поляки действительно быстро пришли в себя, отцепили магнитные тросы от двух своих ранее поврежденных вымпелов, которые по инерции продолжили свое движение, развернулись и одновременно ударили по русским кораблям. Мариуш Вишневский после неожиданного навала группы Красовского осознав, что не успевает к спасительному переходу на «Бессарабию» решил драться до конца, несмотря на то, что большинство его кораблей до сих пор не восстановили свои защитные энергополя до нужных значений и сейчас представляли собой легкую добычу для русских канониров.

Однако трусливо бежать в сложившейся ситуации для молодого, и как мы знаем, горячего польского адмирала было еще более неприемлемым действием. Поэтому Мариуш расценил, что лучше погибнуть, чем покрыть себя очередным позором. А позора было за последние часы немало, во-первых, 4-ая хоругвь понесла потери, сначала в попытке нагнать и уничтожить «Одинокий» с «Баязетом», а позже в противостоянии с дивизией Красовского, возникшей буквально из неоткуда. Затем, эта странная во всех отношениях дуэль с Васильковым, где Мариуша тоже унизили изрядно. А теперь вот очередной навал русских кораблей, подло нарушивших ранее заключенные договоренности…

И за все свои промахи Вишневский-младший должен еще будет ответить перед своим главным судьей и авторитетом в этой жизни — отцом. А когда тот узнает, что же на самом деле произошло у Херсонеса-3, то головы молодому адмиралу уж точно после этого не сносить. Единственным человеком в Галактике, кого боялся Мариуш, был его родитель, и уж лучше принять смерть здесь в этих координатах, чем после глядеть в холодные, отрешенные глаза своего отца, у которого и бровь не дрогнет лично сорвать золотые эполеты с плеч своего непутевого сына…

Именно поэтому поляки так отчаянно шли сейчас на русские корабли, не боясь погибнуть под ударами наших импульсных пушек. Броня крейсеров 4-ой «легкой» хоругви плавилась под непрекращающимся ливнем плазмы орудий «Транзунда», «Екатерины Великой» и «Пантелеймона», недовосстановленные мощности энергополей, польские вымпелы практически не защищали. Тем не менее, слаженность действий и одновременно произведенная Вишневским-младшим контратака полностью поменяла ход космической битвы…

Русских вымпелов было слишком мало, так же как и слишком близким оказалось после «форсажа» Красовского расстояние между противоборствующими сторонами. От этого наши канониры чисто физически не успевали остановить заградительным огнем вражеские корабли, которые в свою очередь смело летели прямо на них, не давая русским времени на то, чтобы прийти в себя. Теперь настало время Александру Михайловичу Красовскому начинать бояться и считать потери…

Первым открыл счет «Поспешный», попытавшийся на равных противостоять двум вражеским крейсерам и не выдержавший этого противостояния. В результате перекрестного огня польских канониров, видимо, был задет его боезапас — миноносец вздрогнул от внутреннего взрыва, который буквально за секунду разорвал его надвое. Обломки «Поспешного» густым облаком разлетелись в стороны. Команда эсминца погибла полностью…

Следующей жертвой стал единственный легкий крейсер в составе 10-ой «линейной». Одновременный залп, а затем, и мощный таранный удар также двух кораблей Вишневского навсегда вывел из строя наш «Сивуч». Удары польских вымпелов пришлись в борт и корму русского крейсера. Обездвиженный и без половины орудийных батарей, стиснутый с двух сторон «Сивуч» был обречен. Штурмовые команды, состоящие из хайдутов и членов экипажей вражеских крейсеров, за считанные минуты овладели полуразрушенными отсеками «Сивуча», полностью вырезав его героически сопротивлявшийся экипаж…

Далее настал черед «Транзунда», по-прежнему сражавшегося в одиночку сразу с тремя кораблями противника. Его поляки, несмотря на то, что сами плавились под непрекращающимся огнем русских, задавили числом. В то время, как тяжелый крейсер «Калиш» связал фронтальным боем основные батарей «Транзунда», два легких крейсера из хоругви Вишневского воспользовались моментом и оба с разницей в несколько секунд протаранили правый борт русского дредноута, полностью выведя из строя сразу четыре его орудийные платформы.

Наш крейсер вынужден был разворачиваться к своим обидчикам носом, чтобы не получить следующие удары. В это время «Калиш» продолжал вести огонь и в итоге после разворота «Транзунда» полностью обнулил защитное поле его левого борта, а затем, с близкого расстояния начал планомерно выжигать одну за другой оставшиеся батареи русского крейсера. Через несколько минут у «Транзунда» по врагу работало всего лишь одно орудие главного калибра, которое, конечно же, не могло ничего изменить в этом противостоянии…

Александр Михайлович нервно закусил губу, скрючившись в своем кресле и уже далеко не походивший на горделивого римского патриция, коим хотел всегда казаться. На глазах адмирала гибли последние корабли его дивизии, и вместо лаврового венка победителя Красовского, похоже, ожидал если и не трибунал, то уж точно отставка. И это в случае, если он вообще останется жив в творившемся вокруг него аду…