Адреналинка

И снова здравствуйте

На городское кладбище Костя отправился на автобусе, подгадав таким образом, чтобы приехать после окончания официального мероприятия. Ему не хотелось светиться там перед Галкой и другими родственниками. Кто он Дине, если разобраться? Так, давний знакомый. Обладая, благодаря товарищу капитану, исчерпывающей информацией, Костя неспешно перемещался к нужному квадрату среди рядков могил. До чего же быстро разрастается кладбище! Вроде был здесь всего полгода назад, а уже в той стороне добавилось новых захоронений. И это только в данном районе! Блин, похоже, приехал рановато — у разрытой могилы стояло несколько скорбящих, невдалеке работал на холостом ходу автобус. Копатели с профессиональным равнодушием ожидали завершения процедуры, опершись на лопаты. Где бы схорониться пока? — Костя огляделся — Ага! Заросший деревьями и кустарниками старый квадрат примыкал почти вплотную. Он направился туда, выискивая подходящую лавочку. У одного из старых надгробий за столиком расположились двое мужчин средних лет, заметили его.

— Дружище! — помахал рукою тот, кто постарше, — будь любезен, подойди на пару слов.

Костя молча направился к ним.

— Ты, надо полагать, Константин? — спросил его позвавший — почти седой мужик со шрамом на лице, одетый в потёртый камуфляж.

— Удивительная догадливость! А откуда, позвольте спросить…

— С Динкой попрощаться пришёл? — продолжился сеанс угадывания, — а у нас тут клуб бывших друзей в ограниченном составе, — ухмыльнулся собеседник, — сидай на лавку, будем знакомиться. Или сначала помянем рабу божью Динару? Ты как?

— Помянем, — хрипло кивнул Костя.

Без дальнейших рассуждений седой наполнил три пластиковых стаканчика водкой, и первым выпил, пренебрегая закуской. Остальные двое последовали его примеру.

— Я Лёха, — представился седой, — а это Виталий, — он кивнул на третьего участника странных поминок. Тот мотнул головой знак приветствия. — Я вас знаю по рассказам Динки. Не то, чтоб специально интересовался, к чему? Просто… — он помедлил, — мы с ней были друг для друга чем-то вроде маминого передника — поплакаться, пожаловаться на судьбу — злодейку. Любовный, собственно, период наших встреч был недолог, а вот дружба сохранилась.

— Бывает, — кивнул Костя, — а где последний ухажёр?

— Крайний по времени хахаль пребывает в расстроенных чувствах и передвигаться самостоятельно не способен категорически. Запой, проще говоря. А тот коммерс, что был до него, имеет честь находиться за пределами нашей богоспасаемой Родины. Да и вряд ли явился бы. Расстались они с Динкой тяжело. Так тоже бывает, десять лет, дольше, чем с кем-либо, миловались, а потом враги.

— Ну, мы знакомы ещё со времён учёбы в ВУЗе, — вступил разговор Виталий. На его породистом лице застыла маска истеричной брюзгливости. Одетый в светло-синий джинсовый костюм, он был единственным, кто заботливый подстелил под седалище газетку.

— Кто бы спорил, Виталий, но знакомство с сожительством суть разные вещи. Резон?

— Вы не знаете подробностей убийства? — спросил Костя.

— Нет, корешок, — покачал головой Лёха, — да и не хочу знать. Тяжко мне, светлая девка была, несмотря ни на что. Выпьем?

Опрокинули ещё по стакану. Аккуратно отставив пустую бутылку, Лёха полез в рюкзак, извлёк новую, потом вытащил пачку дешёвых сигарет, закурил.

— Скажите-ка мне, други, — обратился он к собеседникам, — а какого рожна, собственно, вы сюда припёрлись? Что у одного, что у другого более десятка лет назад все нежности закончились. Или вы к каждой своей мимолетной любови так ходить будете? Синдром стареющих мужчин?

— В том-то и дело, что она — не мимолётная, — несколько охмелевшего Костю прорвало на искренность, — она как вошла в сердце, так и забрала его кусочек с собой. Сколько бы лет не прошло.

— Да ты романтик, — ухмыльнулся Виталий.

— Я за себя излагаю, — огрызнулся Костя, — а у тебя может быть иное мнение.

— Мнение… Я, коллеги по несчастью, влюбился в эту девушку ещё студентом. Со всем пылом, как сказал бы граф де ла Фер, юношеского безумия. Я заваливал её подарками, исполнял все капризы и угождал. Я готов был жениться на ней! Трижды предлагал! Трижды!!! Даже противно вспоминать сейчас, как я извивался и пресмыкался. Это было как наваждение, как наркотик. Нам было всего восемнадцать, — он помолчал какое-то время, глядя перед собой, — и я был первым её мужчиной. Слышите, вы! — он протянул руку к бутылке, налил до краёв и выпил залпом, не дожидаясь остальных, — но она кинула меня! Вытерла об меня ноги, как о последнюю тряпку! И упорхнула к Максимке — мажору и зазнайке. Галка — он мотнул головой в сторону могилы — его дочь. Я сходил с ума от ревности от ярости. Я даже заказал его! Дина на коленях умолял меня отменить заказ, и я сдался. Я всегда сдавался под её напором. Ха! Она приводила аргумент, что бесчеловечно забирать отца у ребёнка. Папаша этот сбежал вскоре после рождения Галки! И сейчас его здесь нет, вот так-то… — Виталий снова помолчал, — потом наши пути разошлись, я уехал в другой город, занялся бизнесом. Пытался отвлечься, заводить новые знакомства — ничего не помогало. Когда я вернулся, зашёл к Дине, предложил встречаться. Она согласилась, я устроил её на работу свою фирму. Но я чувствовал, ощущал, что она не любит меня, скорее терпит. Ей больше не интересны были мои рассуждения и планы, Дина использовала любой предлог, чтобы не встречаться с моими друзьями, родителями. А я терпел. Ждал неизвестно чего и терпел. А потом появился ты, — обличающим жестом он указал на Костю, — и она снова ушла.

— Вот только не надо искать виноватых, — рыкнул в ответ Костя.

— Ша, братва, — вмешался Лёха, — вы ещё драться начните! Не позорили бы память покойной. — Он снова наполнил стаканы. — Я вам так скажу, пацаны. Искать в подобных делах правых и виноватых — дело заведомо проигрышное. Пребывая в роли маминого передника, я немало наслушался а вас обоих, и по моему скромному мнению, всё гораздо проще. Не сложилось! Вот и весь сказ. У вас не сложилось.

— А у кого сложилось? — угрюмо отозвался Костя, — есть такие?

— В корень зришь, приятель, — кивнул Лёха, — была у покойной такая мешающая жить черта — принца искала. И чтобы непременно на белом коне. Берёт одного — и похож вроде, а не принц. Берёт второго — и принц, но без коня. Подавай следующего! Я ей говорил об этом на правах друга, — он вздохнул, — но, похоже, не достучался.

— Так может, такой вот недоделанный принц её и убил? Не выдержал, так сказать, груза претензий, — спросил Костя.

— Может, — кивнул Лёха, — но, повторяю, говорить об этом не хочу.

— Но почему?

— Жена моя, понимаешь, очень тяжело переносила беременность, — заговорил Лёха, снова закурив, — и роды проходили тоже тяжёло, и послеродовой период. Что-то мозгах у неё определённо сдвинулось. Брал я в жёны и девочку — студенточку, а получил в итоге полубезумную стерву. Я не обвиняю её, — поспешил уточнить Лёха, — я и сам человек не очень простой, да ещё и контуженный. Пришлось сжать зубы и терпеть. Работал на двух — трёх работах, приходил домой, а меня там ждал очередной скандал, часто вместо ужина. Потом и ребёнка начала против меня настраивать. Я и говорить пытался, и убеждал — ничего не помогало. Уже и сам на грани нервного срыва был, когда Дину встретил. Мы же с одного микрорайона — худаловский я. Так и закрутилось — она мне о своих бедах вещает, я ей о своих, а промежутках любовь-морковь. Потом любовь ушла, но дружба осталась. Не знаю теперь, как и жить дальше, словно кусок души вынули. Теперь понятно, почему говорить не хочу? Убил бы, и руки месяц не мыл, — он снова вздохнул, — вздрогнули, что ли.

— И всё равно, никто из вас не любил её так, как я! — рявкнул в конец рассолодевший Виталик, — одному подушка, другому, — он бросил на Костю раздражённый взгляд, — игрушка. Сволочи!

«Игрушка — болезненно скривился Константин. — Любите вы, интеллигенция, ярлыки вешать. А на самом-то деле…»

2001 г.

Тёплая солнечная погода установилась на территории края неожиданно рано. Со второй половины апреля граждане и гражданки смогли скинуть поднадоевшие за зиму куртки и плащи. Больше всего радовались дачники — на две-три недели раньше, нежели обычно, они смогли припасть к земле на своих фазендах и неустанно, как муравьи, трудились на благо осеннего овощного изобилия.

Костины родители, в силу разных обстоятельств, не смогли последовать примеру соседей, дача временно пустовала. Поразмыслив, Константин набрал телефон сокурсника:

— Здорово, Илюха, не желаешь у меня на природе отдохнуть? Впереди четыре майских, а родаки раньше третьего не выберутся. Лёгкий расслабон, свежий воздух с реки — что ещё требуется для счастья?

— Жрачка с кого? — приятель всегда был очень практичен.

— С тебя. С меня горючее.

— Встречаемся уже в электричке?

— Да. Я на конечной займу место, а ты через три остановки залазь. Вагон пятый.

— Только мы вдвоём поедем?

— Витёк с утра занят, приедет на вечерней, адрес ему знаком.

— Договорились.

Дача Костиных родителей располагалась всего в сорока километрах от города, на берегу реки. Электричка, правда, преодолевала это расстояние почти два часа, в силу общей изношенности путей, а также периодической необходимости ожидать встречный состав перед одноколейкой. Поскольку времени до отправления поезда оставалось уже не так много, Костя влез в спортивный костюм и кроссовки, черкнул записку родителям и выскочил из дома. Быстро добравшись до вокзала, он купил пару бутылок водки, три баллона крепкого пива, сигарет. Конечно, при дачном кооперативе имелся магазинчик, но его график работы являл собой нечто непознанное, проще было привезти стратегический запас с собой. Глянув на часы, Костя обнаружил, что поторопился, до отправления поезда ещё полчаса. Недолго размышляя, он удобно расположился на привокзальной лавке, вскрыл баллон, отхлебнул. Захорошело! Признаться честно, вчера на дне рождения коллеги он позволил себе перебрать дозу, и терзаемый похмельем организм настаивал на лечении. Сделав еще несколько внушительных глотков, Костя откинулся на спинку, закурил.

После того, как в прошлом году он окончил университет, во всей полноте встал прославленный советским поэтом вопрос: «кем быть?». Несмотря на кажущееся обилие вариантов, основным препятствием для молодых специалистов являлось отсутствие опыта. Бог ты мой, где только не оказались пристроены его сокурсники и сокурсницы. Охранники, грузчики и экспедиторы. Менеджеры и журналисты. Чиновники, водители и администраторы. Научные и музейные работники. Это если не брать тех, кто ринулся в криминальную и около криминальную сферу. Поразмыслив, Костя направил свои стопы в одно из старейших промышленных предприятий города, переживающее после развала девяностых далеко не лучшие времена. Не без протекции родственников, он получил там место специалиста в отделе сбыта. Зарплата откровенно не радовала и выплачивалась с большими задержками, но бесценный опыт реальной работы того стоил. С начальством, правда, не повезло — престарелый босс не обладал педагогическим талантом от слова совсем, и Константину до многого приходилось доходить своим умом. Ну, а кто говорил, что будет легко?