Объект 0-8-4

Они просидели так час или даже больше, когда зазвонил телефон. Подумать только, как наше восприятие зависит от настроения. Сейчас он звонил громко, противно, даже немножечко тревожно. От такого звонка в фильмах ужасов героини подскакивают и визжат, а герои становятся белыми, как больничная простыня. Хилл схватила телефон, звонил Райан. Сердце гулко ухнуло.

— Хилл, — бросила она в трубку.

— Джефф Роббинс купил час назад оружие, документы засветил, — Монти говорил быстро, на заднем фоне что-то щелкало. — Диктую адрес. Но у нас и записи с камер есть. Пересылать?

— Пулей, — Хилл скривилась. — По адресу отправь кого-нибудь. Но не думаю, что это нам очень поможет.

— Запись ушла, мэм, — Монти не надо было повторять дважды. — Людей отправлю. Отбой.

Нахватался военных словечек. Хилл открыла на телефоне полученный файл. Роджерс придвинулся ближе, чтобы лучше видеть. От него пахло чем-то свежим и одновременно теплым, уютным, спокойным и надежным. Хилл даже и не знала, что запахи бывают такими. Оказывается, она многого не знала.

Джефф Роббинс, точно такой же, как и тот, который сейчас ворочался на узкой койке и пытался поудобнее подложить подушку под голову, разговаривал с продавцом. Такой, да не совсем. Теперь уже и Хилл видела эти мелкие различия.

— Я же говорил, — Роджерс прошептал это так тихо, что, можно сказать, выдохнул.

— Вижу, — процедила Хилл сквозь зубы. — Планы меняются. Нам надо к Фьюри. Срочно.

Роджерс быстро встал, пачка так и осталась лежать на столе. Не пригодилась. Ну и пусть. Ребятам останется, порадуются неожиданному подарку. У них ночь будет длинная. Теперь им за камерами наблюдения сидеть.

Хилл вылетела в коридор, пронеслась к выходу. Роджерс нагнал ее уже у самой двери.

— Что ты собираешься делать? — открыть перед ней дверь он все же успел.

— Кое-что попросить у Фьюри, — сейчас ей не хотелось говорить больше — вдруг не получится.

Роджерс больше ничего не спрашивал. Всю дорогу он молчал, плотно сжав губы и глядя в окно.

*

— И какого хрена меня сорвали среди ночи? — Фьюри ожидаемо был недоволен.

— Вот, — Хилл протянула планшет. — Здесь выжимка. Вам и ее хватит.

— А вот тут не тебе решать, чего мне хватит, — буркнул тот и взял планшет.

Роджерс замер у двери, хотя присесть ему предлагали. Прямой как свеча, дежавю какое-то. Словно старая фотография военных времен ожила — то же выражение лица, осанка. Во время атаки на Нью-Йорк он таким не был.

Фьюри быстро просматривал один файл за другим. Хилл ждала, Стив тоже ждал. Было так тихо, что можно было услышать, как в коридоре скрипят половицы у кого-то под ногой.

— Любопытный парень, — Фьюри отложил планшет.

— Парни, сэр, — поправил его Роджерс. — Это разные люди.

— Сам вижу, — перебил его Фьюри. — И не такие они и разные. Специальности — это ты правильно заметил. Но в то же время это один и тот же парень.

— Вы уверены, сэр? — тон у Роджерса был таким, что Хилл до костей пробрало холодом.

— На все сто, — а вот Фьюри пронять было намного сложнее. — Хорошо, я понял, что дело — табак. Предложения?

— «Озарение», — Хилл покосилась на Роджерса.

Тот удивленно приподнял бровь, но промолчал. Фьюри медленно поднялся, поправил повязку.

— Капитан, пойдите погуляйте, — бросил он.

— Сэр? — Роджерс уходить явно не собирался.

И Хилл его понимала. Это стало их общим делом. Столько времени потратил, сил, а тут — выгоняют за дверь.

— Капитан, оставьте нас наедине, — Фьюри тоже умел поддать в голос столько холоду, что хватило бы на то, чтобы заморозить на месте двух, а то и трех Роджерсов. — Это приказ.

Стив остался стоять, только смотрел на Хилл внимательно и вопросительно, мол, ты считаешь, что мне действительно надо выйти?

— У тебя нет допуска, — она кивнула. — Тут я сама разберусь.

— Это еще не факт, — Фьюри снова сел.

Роджерс четко отдал честь, развернулся на каблуках, как на плацу, и вышел, тихо закрыв за собой дверь.

— «Озарение», — Хилл продолжила с того места, на котором ее перебили. — Проект еще на стадии разработки. Но нам и не надо все. Та часть, которая отвечает за наблюдение, уже готова. Можем использовать ее.

— Хилл, а ты не охренела? — Фьюри не ругался, он просто спросил. Но лучше бы ругался. — Из-за трех убийств и одного ограбления запускать это?

— Это не просто убийства и ограбления, — Хилл стояла на своем. — Все дело в Роббинсе. Мы не знаем, что на нем за прослушка, мы не знаем, кто нас слушал и как много уже узнал. Да, пока эти кто-то думают, что Джефф Роббинс у федералов, но скоро его придется или отпускать, или убить. И все равно мы ничего не узнаем. Рамлоу говорит, что такой слаженности, как у Роббинса или Роббинсов нет даже у его парней. Если мы это не прикроем, можем получить...

— Это я и сам могу прикинуть, что мы получить можем, — перебил Фьюри. — И все равно. Пойди к Старку, пусть он взломает тебе интернет, если тебе мало доступа ко всем камерам в городе.

— Это если Роббинсы или кто они там будут выходить на улицу, — Хилл слишком много поставила на карту. — И я неплохо отношусь к Тони, но если узнает он, то с секретностью будут большие проблемы. Мы ему приказывать не можем. И еще. Один раз мы уже дождались. С Тессерактом. И чем все закончилось?

— Вот как? — Фьюри ухмыльнулся, и от этой ухмылки Хилл захотелось оказаться отсюда подальше, всего на секунду, но захотелось. — И теперь ты и на воду дуть будешь, раз на молоке обожглась?

— Не вижу в паранойе ничего плохого, — прозвучало словно неудачная шутка, но никто из них сейчас не шутил. — К тому же, вы уже прикинули последствия. А если в городе не одна такая группа? Капитан Роджерс говорил, что он слышал о подобных экспериментах в Гидре.

— Вот почему ты его в это дело втянула, — протянул Фьюри, но Хилл видела, что он думает уже о чем-то другом. — Ладно, будет тебе тест в полевых условиях. Нет, я сам, — он махнул рукой, и Хилл закрыла рот, так и не успев ничего сказать. — Жди, если что-то будет, вам скажут. И пусть Рамлоу поднимает своих парней. Сработать надо будет чисто и быстро.

Хилл перевела дыхание. Получилось. Но заметку, что директор вдруг стал покладистым и сговорчивым, кода речь зашла о Гидре, в уме сделала. Она встала, кивнула, не то прощаясь, не то благодаря, и вышла. В коридоре ждал Роджерс, все такой же прямой, собранный. Он без слов понял — получилось. Хилл сейчас была благодарна ему за то, что не стал задавать вопросов, просто шел рядом. Иногда так не хватает того, кто умеет просто молчать с тобой на одной волне.

*

В этот вечер Стив не провожал ее до двери. Он спокойно зашел вместе с ней в дом, аккуратно вытер ноги о половичок, принял у нее пальто, повесил на вешалку. Хилл сбросила туфли, прошла на кухню, заглянула в холодильник. Да уж, тем, что у нее есть, гостей не накормишь. Роджерс подошел и заглянул через плечо.

— Не густо, — заметил он. — Ничего, мы что-нибудь придумаем. Ты позволишь похозяйничать у тебя на кухне?

— Разве что за компанию, — наверное, Хилл улыбнулась в первый раз за вечер.

— Твоя кухня — твои правила, — он поднял руки, словно сдавался.

Только сейчас эта бешеная гонка сегодняшнего дня начала отпускать. Хилл вымыла руки, в ванной переоделась в домашние спортивные штаны и майку. Когда она вошла в кухню, Роджерс сидел у стола и листал какой-то старый журнал. Он поднял голову, и Хилл заметила у него во взгляде что-то новое, но знакомое.

— Ну, что, — бодро начала она, — попробуем приготовить что-то съедобное?

— Приказывайте, мэм, — и у него это вышло как-то тепло и по-домашнему.

Если бы ей сказали, что сам Капитан Америка будет, положив на колени полотенце, старательно взбивать у нее на кухне омлет, Хилл, наверное, долго бы смеялась. А потом попросила бы шутника пить поменьше. Но Стив сидел и взбивал вилкой яйца в большой чашке. В блендере было быстрее и удобнее, но он сразу заявил, что настоящий пышный омлет получается, только если взбивать его именно вилкой. Хилл предложила поспорить на десятку.

— Нет, — он рассмеялся и поставил сковородку на огонь. — Один раз я так уже поспорил.

— Но ты спорил с Фьюри, — Хилл досталось нарезать салат.

— Я умею делать выводы, — Роджерс отставил чашку в сторону. — И понял, что на работе лучше ни с кем на деньги не спорить. По крайней мере, ближайшие пару лет.

— Как у тебя так получается? — один нарезанный помидор отправился в тарелку, и Хилл взяла второй.

— Что получается? — Роджерс аккуратно вылил яйца на сковороду и закрыл ее крышкой.

— С тобой невозможно спорить, — второй помидор ушел следом за первым. — Сыр в салат режем?

— Не знаю, — Роджерс развел руками. — А наши психологи тебе разве не рассказали обо мне все, что можно? У них точно и на этот вопрос ответ должен быть.

— О том, почему с тобой невозможно спорить, или резать ли в салат сыр? — Хилл вытерла доску после помидоров и облокотилась о стол.

— Наверное, на оба, — Стив рассмеялся.

Вот так, с шутками, весело, дружно они и готовили ужин. В кофеварке закипал кофе. За окном тепло светились фонари. Соседская собака с упоением пробовала голос. Но Хилл все равно поглядывала на телефон. Похоже, тревога не ушла совсем, а только забилась поглубже. Даже не тревога, а нетерпение. Когда до цели остается всего ничего, когда ее видишь не только на радаре. Поэтому Хилл смеялась шуткам Стива, а сама время от времени косилась на телефон, чтобы, когда он зазвонит, тут же подскочить, ответить на звонок. Она как раз встала, чтобы налить кофе, когда...

— Так, — Роджерс преградил ей дорогу и вдруг крепко обнял. — Нечего метаться, все равно от этого телефон не зазвонит. Поэтому перестань его гипнотизировать.

— Гипнотизируют не так, — Хилл уткнулась носом ему в ключицу. Отчего-то в его руках было так... уютно, он был такой спокойный, надежный, сильный.

— Я знаю, — он легко поцеловал ее в макушку. — Ты сделала свою работу. Теперь можешь успокоиться и дать другим сделать свою, — губы нежно коснулись виска. — Ты молодец. Иначе и быть не могло.

Наверное, ей стоило удивиться, но удивляться она уже устала. Сейчас ей было просто хорошо и спокойно. От его поцелуев не подгибались колени, нет, это все осталось там, в школьных временах. Просто откуда-то из груди поднималась теплая большая волна, смывая и тревогу, и усталость.

— Ужин сгорит, — Стив медленно и будто нехотя отстранился.

Хилл тряхнула головой, словно прогоняя остатки сна, хотя сейчас ей совершенно не хотелось просыпаться. Надо поставить тарелки, чашки... И вот тут один из законов Мерфи показал себя во всей красе — зазвонил телефон.

*

Конечно, Стив в стороне остаться не мог. Конечно, Хилл тоже не могла просто сидеть в кабинете и ждать новостей. Именно поэтому сейчас он был там, с Кроссбоунсом и его командой, а Хилл, не замечая вкуса, пила паршивый кофе из бумажного стаканчика и прижимала к уху рацию в тесном фургоне.

Роббинса (или Роббинсов?) нашли в Бруклине.

— Какая наглость, — заметил Стив, когда узнал. — Мой родной район.

И время снова сорвалось с места, понеслось, снося все на своем пути, сминая в комок усталость, недосказанные слова, остывающий ужин. Колеса шуршали по черному асфальту, Хилл отдавала приказы: тихо вывести гражданских, незаметно оцепить периметр, посылать полицию куда подальше. Это было ее дело, и сейчас оно неслось к развязке. Рутина, полицейские проводят подобнве операции так часто, что уже и не думают об этом. Рутина, именно поэтому в таких операциях случаются сбои. Схема настолько понятна, что можно просто действовать по накатанной. А на стороне плохих парней — желание выжить, и потому они любой ценой стараются разнести эту накатанную схему вдребезги.