Дневники полукровки

* * *

Улица, на которой жил Алебастр, заканчивалась тупиком, позади которой не было ничего, кроме известняковых скал, уходящих в Гудзон-ривер. Это означало, что их никак не могли атаковать со спины, но это так же означало, что бежать им некуда.

Клеймор предположил, что Алебастр не случайно поселился здесь. Мальчик мог с легкостью защитить себя, даже если это означало, что у него не было пути к отступлению. Идеальное место для противостояния.

По правде говоря, дом под номером 273 находился в самом конце тупика.

В нем не было ничего особенного, ничего примечательного. Траву не косили долгое время, а стены нуждались в новом слое краски. В общем, это был не самый лучший дом в мире, но он был достаточно хорош для того, чтобы среднестатическая семья могла назвать его «домом».

Клеймор подошел к двери и постучал. Дверь открыли в сию же минуту.

Это был мужчина, отец Алебастра. Его пустые глаза осмотрели Клеймора, и он улыбнулся.

– Привет, дружище! Заходи! Я сделал тебе чай. Клеймор нахмурился.

– Если честно, то мне все равно. Просто отведите меня к вашему сыну.

Все еще улыбаясь, мужчина пропустил Клеймора внутрь.

В отличие от вида снаружи, внутри обстановка была продумана до мелочей. Все было идеально отполировано, чисто и аккуратно. Это выглядело так, будто вся мебель только что прибыла из мебельного салона.

В камине пылал огонь, и как было сказано ранее, чашечка чая стояла на кофейном столике.

Клеймор не обратил на нее внимания. Он присел на диван.

– Мистер Торрингтон, верно? Понимаете ли вы ситуацию, в которой я оказался? Я пришел сюда за ответами.

– Чай скоро остынет, – сообщил мужчина, радостно улыбаясь. – Пейте!

Клеймор посмотрел ему в глаза. Это было его секретным оружием?

– Вы что… идиот?

Мужчина не успел ответить, так как дверь в гостиную отворилась, и туда вошел Алебастр.

Те же веснушки и коричневые волосы, что и вчера. Однако, его наряд был достаточно причудливым. Поверх его темно-серой футболки с длинными рукавами был одет бронежилет. Его штаны тоже были серыми, но самым странным было то, что вся его одежда была покрыта какими-то символами.

Бессмысленные знаки были в случайном порядке разбросаны по всей его футболке и штанах. Было похоже на то, что Алебастр позволил какому-то пятилетнему ребенку порисовать на его одежде зеленым маркером.

– Доктор Клеймор, – сказал Алебастр. – Не утруждайтесь разговорами с моим спутником, он не скажет вам ничего интересного.

Нервозность и беспокойство, казалось, покинули мальчика. Он был мрачным и будто бы обдумывал что-то, прямо как тогда, когда пытался высмеять Клеймора в аудитории.

Клеймор перевел взгляд на мужчину, затем, снова на Алебастра.

– Почему? Разве он не твой отец?

Алебастр засмеялся.

– Нет, – он плюхнулся на диван и взял чашку с чаем со стола. – Это всего лишь образ, навеянный Туманом. Я создал его в качестве своего опекуна, чтобы люди не задавали вопросов.

Глаза Клеймора расширились. Он взглянул на человека, который, казалось, совершенно не обращал внимания на их разговор.

– Создал? Ты имеешь в виду, с помощью магии?

Алебастр кивнул и полез в свой карман, доставая оттуда чистый лист бумаги. Мальчик положил лист на стол и пару раз по нему постучал.

Мужчина, туманный образ, растворился в клубах дыма прямо на глазах у Клеймора, всасываясь в листок. После того, как мужчина полностью исчез, Алебастр взял листок, на котором теперь виднелся зеленый контур, напоминающий человеческую фигуру.

– Так-то лучше, – Алебастр улыбнулся. – Со временем он мне надоедает. Я знаю, что это может быть слишком шокирующая информация для смертного.

– Я справлюсь, – сказал Клеймор, отодвигаясь от мальчика. – Я больше заинтересован в информации о Ламии, в частности, как можно ее убить.

Алебастр вздохнул.

– Я уже говорил вам раньше, я не знаю. Вот почему я просил вас о помощи. Помните ли вы, о чем я спросил вас на парковке?

– Что случится, если кто-то найдет способ остановить смерть? – повторил Клеймор. – Почему это так важно? Это как-то связано с ее регенерацией?

– Нет, этой способностью обладают все монстры. Есть только два способа убить монстра: с помощью божественного металла, или, накладывая связывающее заклинание, которое останавливает его от повторного перерождения в этом мире. Убить ее – не проблема. Я уже делал это. Проблема в том, что она не умрет.

Клеймор скептически поднял бровь.

– В каком смысле, не умрет?

– В прямом, – ответил Алебастр. – Когда я убиваю ее, она не умирает, что бы я ни делал. Когда монстры распадаются, их дух возвращается в Тартар, и это занимает годы, возможно века, прежде чем они снова переродятся. Но Ламия перерождается сразу же. Вот, почему я пришел к вам. Я знаю, что вы исследовали духовные аспекты смерти, вероятно, больше, чем кто-либо другой в этом мире. Я надеялся, что вы сможете найти способ, с помощью которого мертвый останется мертвым.

Клеймор думал над этим в течении минуты, а затем отрицательно покачал головой.

– Я хочу уничтожить этого монстра больше всего на свете, но это находится за пределами моего понимания. Мне нужно узнать твой мир лучше – как действуют эти боги и монстры, и нормы твоей магии.

Мне нужна информация.

Алебастр нахмурился и отпил немного чая.

– Я расскажу вам на что я способен, но сейчас у нас нет времени. Ламия все лучше видит сквозь мои маскировочные заклинания.

Клеймор откинулся на спинку дивана.

– В моем сне Геката сказала, что ты сражался в армии Кроноса. Уверен, что есть еще другие такие. Почему бы не попросить помощи у них?

Алебастр покачал головой.

– Многие из них мертвы. Прошлым летом была война между богами и титанами, где большинство полукровок, вроде меня, сражались на стороне богов. Я сражался за Кроноса, – он прерывисто вдохнул, прежде чем продолжить. – Наш главный транспортный корабль, «Принцесса Андромеда», был уничтожен вражеской группировкой полукровок. Мы плыли в Манхэттен, где находилась база богов. Я был на корабле, когда его подорвали. Я был единственным выжившим, потому что умел создавать защитное заклинание. А, после этого, ну… все пошло не в нашу пользу. Я сражался на поле битвы против наших врагов, но многие из наших союзников сбежали. Кронос самостоятельно отправился на Олимп, только чтобы быть убитым сыном Посейдона. После смерти Кроноса, боги разбили оставшееся вражеское сопротивление. Это была бойня. Если я все правильно помню, мама сказала мне, что в общей сложности, лагерь – полукровок и их союзники потеряли шестнадцать человек. Мы же потеряли сотни.

Клеймор взглянул на Алебастра. Его вряд ли можно было назвать чутким, но ему стало жалко этого мальчика, пережившего столько в его возрасте.

– Если ваши силы были полностью уничтожены, тогда как ты сбежал?

– Мы не были полностью уничтожены, – ответил Алебастр. – Большинство остальных полукровок бежали или были захвачены в плен. Они были настолько деморализованы, что присоединились к врагу. Существовала общая амнистия, я думаю, что вы бы назвали ее сделкой, которую заключил один и тот же парень, убивший Кроноса. Он убедил Олимпийцев принять малых богов, следовавших за титаном.

– Таких, как твоя мать, Геката, – сказал Клеймор.

– Да, – горько отозвался Алебастр. – Лагерь – полукровок решил, что будет принимать любых детей малых богов. Что они построят нам домики в лагере и будут делать вид, что на самом деле не было никакой бойни. Большинство малых богов согласились с договором, но не моя мать… Видите ли, я был не единственным ребенком Гекаты, сражающимся в армии Кроноса. У нее было немного детей, но я был самым сильным из них, и мои братья пошли за мной. Это я убедил многих встать на сторону Кроноса… но, я был единственным выжившим. Геката потеряла в этой войне больше детей, чем кто-либо из богов.

– И поэтому она отвергла их предложение? – догадался Клеймор. Алебастр отпил еще немного.

– Да. По крайней мере, она отказала им сначала. Я побуждал ее сопротивляться им. Но боги решили, что им не нужна протестующая богиня, мешающая их победе, так что они заключили с ней сделку: они навсегда лишают меня их благосклонности и исключают из лагеря – таково было мое наказание за то, что я пошел против богов – но сохраняют мне жизнь, если Геката присоединяется к ним. Другими словами, они меня убивают, если она не соглашается.

Клеймор нахмурился.

– Получается, что даже боги не достаточно всемогущие, чтобы противостоять шантажу.

Алебастр с отвращением смотрел на уютный камин.

– Лучше не воспринимать их, как богов. Лучше думать о них, как

о своеобразной божественной мафии. Они угрожают моей матери, чтобы она соблюдала условия сделки. И в процессе, изгнали меня из лагеря, чтобы я не мог контактировать со своими братьями и сестрами.

– Алебастр допил свой чай. – Но я никогда не склонюсь перед Олимпийскими богами, после жестокости, которую они проявили. Их последователи слепы. Моя нога никогда не ступит на территорию их лагеря, а если и ступит, то только за тем, чтобы дать сыну Посейдона то, чего он заслуживает.

– Так тебе не у кого просить помощи, – сказал Клеймор. – И тебя преследует Ламия… почему?

– Хотел бы я знать, – Алебастр поставил на стол пустую чашку.

– С тех пор, как меня изгнали, я сражался с разными монстрами, преследующими меня. Они инстинктивно чуют полукровок. Так как я одинокий полубог, я заманчивая цель. Но Ламия другая. Она является дитем Гекаты еще с древних времен. Кажется, у нее есть личные причины на то, чтобы отомстить мне. Неважно, сколько раз я убиваю ее, она просто-напросто не умирает. Она постоянно преследует меня, вынуждая переезжать из города в город. Мои защитные заклинания теряют силу. Теперь, я даже не могу спокойно уснуть, потому что она день изо дня пытается прорваться сквозь мою защиту.

Клеймор рассматривал мальчика на более близком расстоянии и заметил, что у него большие, темные круги под глазами. Вероятно, на днях Алебастр не спал вообще.

– Как долго ты путешествуешь один? – спросил Клеймор. – Сколько прошло времени с твоего изгнания?

Алебастр пожал плечами, будто бы и сам не помнил.

– Меня изгнали семь или восемь месяцев назад, а кажется, что дольше. Время течет иначе для полубогов. У нас не такая спокойна жизнь, как у смертных. Большинство полукровок не живут больше двадцати лет.

Клеймор не ответил. Даже для него это было грустно. Этот ребенок по-настоящему был полубогом, сыном Гекаты и человека.

Он понятия не имел, как работал этот вид защитных заклинаний, но, очевидно, что работал, потому что мальчик был все еще жив. Было ясно, что он не обычный смертный. Клеймор задумался, не было ли у Алебастра такой же способности к регенерации, как у Ламии. Он сомневался в этом. Сестра она ему или не сестра, а Алебастр относился

к ней, как к монстру. Это было совсем не то слово, которым бы вы называли своих родных.

Алебастр был один-одинёшенек. Боги изгнали его. Монстры желали его смерти, включая его собственную сестру. Его единственным спутником был образ, навеянный Туманом, который появлялся из блокнотного листа. И каким-то образом, этому ребенку удавалось выживать. Клеймор не мог не признать, что он впечатлен.