Свет. Часть вторая

Звёздное небо и запах конфет

— Чего ты тут сидишь?.. — услышал маленький светлячок весёлый добрый знакомый голос в темноте где-то над собой и проснулся.

— Я… Я просто… — ответил он, протирая глазки, — я видимо заснул…

— А чего это тут?..

По мягкому старческому голосу маленький светлячок понял что это дедушка светлячок.

— Ох, дедушка!.. — сказал он тогда, немного обрадовавшись тому, что встретил старого друга, — Ведь я… оказывается… совершенно плохой светлячок!.. Я не могу не светиться, а моим родителям от того только проблемы да хлопоты!.. Они совсем замаялись со мной, да наконец и выгнали меня, непутевого, на улицу!.. Чтобы я хоть дома не бедокурил…

— Так, так… И чего же ты это плохого, скажи, сделал?.. Всего лишь светился? — узнал дедушка у светлячка.

— Ну… Да. Но это, должно быть, очень плохо?..

— С чего же ты взял? — узнал дедушка светлячок. — Кто тебе такое сказал?

— Мама с папой… — ответил маленький светлячок грустно.

— И ты им поверил?

— Но… Они же умнее меня… Они взрослые и… И…

— И что, что взрослые?.. Ты думаешь — взрослые всегда умнее детей? Я так не думаю. Бывает что как раз-таки и наоборот…

— Но… все взрослые, которые встречались мне на пути были всегда очень умными… И ты, дедушка светлячок, и добрая сова, и много хороших насекомых, которых я видел в лесу, и мама с папой опята… — тут малыш призадумался. — И мама с папой опята были очень умными, и они даже научили меня светить и летать. А вот теперь мои мама с папой говорят, что это плохо. Как так может быть, дедушка?.. Разве все, все взрослые не знают и не говорят одного и того же?.. Разве все взрослые не думают одинаково и не знают мир одинаково хорошо?..

— Далеко, далеко не всегда так, мой дорогой!.. Ведь то что ты стал взрослым, это совсем не твоя заслуга, а только времени. Напротив, мне кажется что становиться взрослым — это очень мешает в жизни. Если ты стал в чём-то взрослым — в своих поступках, смелости, решительности, ответственности — так это хорошо! Но если ты перестал быть ребёнком и позабыл такие качества как открытость, наивность, стремление к учебе и познанию мира, доброта, нежность, радость и честность — так это уже плохо… Это уже мешает, мой дорогой. Ты что-нибудь ел сегодня?

Светлячок отрицательно покачал головой.

— Ну, так я и знал!.. Хорошенькие теперь пошли родители!..

— Да, да… — кивнул светлячок, — Мои родители, и правда, очень хорошие! Они сильно переживали за меня, что я пропал… А вот я!.. наоборот… Я столько времени летал и искал их, что так просто нельзя. Мне нужно было делать это гораздо, гораздо быстрее!..

— Ээээ!.. Да разве же это не дело родителей — искать своего ребёнка? Они и из-под коры-то не вылетели, чтобы тебя поискать, а вот ты их искал… и чего же?.. Ну, кто же, по твоему прав? Пошли-ка, пока что ко мне — хоть перекусишь немножко!..

И маленький светлячок вместе с дедушкой светлячком отправились в дом дедушки выпить чаю. Там дедушка достал сладкие булочки и налил чай в керамические чашечки. И маленький светлячок наконец-то подкрепился впервые за долгий сложный день. Он был, конечно, очень голоден, но всё же ел аккуратно и скромно и уже после первой же съеденной булочки сердечно поблагодарил дедушку и больше не стал брать еды.

— Чего же ты не ешь?.. — удивился дедушка, — Тебе бы поднабраться сил — кушай вдоволь! Ну, расскажи, пока ешь, про свои приключения! Где был, да чего видел? Старенький дедушка хоть послушает, да мир посмотрит через твой рассказ!..

— Я… Я видел ещё немногое… Но всё-таки очень много, дедушка! Сначала, когда я родился вчера ночью, я вовсе не видел ничего в лесной тьме. Я видел только звездочки вдали на небе над собой. Я шёл и полз через лес и не знал тогда ещё, что могу летать… а ещё не знал, что могу светить. И мне было совсем, совсем ничего и не видно вокруг! Но потом я увидел свет — это были опята: мама опенок, папа опенок и маленький мальчик опенок, который тоже родился совсем, совсем недавно, но только ещё утром, до того. Они позволили мне погреться у них в свете и очень удивились, когда услышали о том, что я светлячок. Они сказали мне, что я ведь тоже должен уметь светиться, раз я так называюсь!

— Да, да… Вот и я говорю: "Светлячок должен светиться! Если, конечно, себя уважает…" а моды всё нынче не те!.. Уже и не засветишься в приличном обществе чтобы тебя не засмеяли! Уж я, мой дорогой, сто лет, наверное, не светился… Уж даже забыл про то, как это, почти…

— Да это ведь очень просто, мой милый дедушка! — воскликнул светлячок, — Ведь это совсем, совсем не сложно! Ты просто возьми, да и вспомни всё то тепло, и всё то хорошее, и весь тот свет, что у тебя был в жизни, да и поблагодари Бога за то что всё это у тебя есть… И… И когда ты захочешь этим всем поделиться хоть с кем-нибудь ещё, то весь тот свет, что внутри у тебя, станет распространяться вокруг!.. Ты понимаешь?..

— Да… Понимаю вроде бы. А ты мне, вот, лучше покажи сам, сначала. А то здесь у нас слишком уж стало темно… Такая уж мода теперь — на темноту в домах!.. И я, старый, тоже ей вынужден следовать.

Малыш светлячок только сейчас заметил, что вокруг, и правда, темно. И он почти уже не светится. Он удивился — отчего это?.. И он попытался засветить… Но что-то внутри мешало ему… Мешало и очень сильно.

— Я почему-то не могу, дедушка… Я пытаюсь, но не могу вспомнить свет… — в отчаянии проговорил светлячок. — Я стараюсь… Я правда стараюсь!.. Но… Я почему-то всегда вспоминаю ту темноту, что была в комнате у моих родителей и возле их двери, ночью… пока ты не отвёл меня к себе домой и… и мне эта темнота так мешает вспоминать свет!.. Как будто бы я и не видел его никогда!.. Как будто бы и не летал по свету весь день… А ведь я весь день летал, дедушка! Я видел солнце… Я видел свет утром, я видел свет днём, я видел свет на закате… И это был прекрасный свет!.. Ведь я же помню!!! Но только я помню обо всём этом как-то так… Памятью. Ты понимаешь, дедушка?.. Я помню памятью, а вот сердцем… А вот сердцем мне очень мешает вспомнить что-то… что-то тёмное… И ничего хорошего тоже вспомнить не могу. Никак не могу!.. Я всё пытаюсь, а мне только и слышатся крики моей мамы и моего папы — и то, как они ругали меня, и то как… как меня выставили за дверь… От чего же так темно стало внутри, дедушка?!. Ведь я же видел свет, ведь я же знаю его!.. Отчего мне так тяжело теперь его вспомнить?!.

— Ох!.. И не знаю… — покачал головой дедушка светлячок, — Ведь и со мной то же было, нг только давно… Уже много лет назад. Случаются иногда, мой дорогой, такие вещи… плохие вещи, темные вещи, что вдруг они закрывают от тебя свет… Понимаешь?.. Я тоже однажды перестал светить. Это было ещё когда я был молодой… Почти совсем как ты. И я был тогда свеж и юн и так радовался всему, что было вокруг!.. Я видел солнце и радовался, я видел цветы и радовался, я видел хорошие чувства у разных насекомых, которых я тогда встречал, и от этого мне становилось так хорошо!..

И старенький светлячок, пока говорил об этом, потихонечку начал светиться тихим мягким теплым светом. Но малыш светлячок этого не заметил. Ведь он давно закрыл глазки и пытался внутри себя отыскать свет.

— А вот я, кажется, как будто и не встречал вовсе добра и хороших чувств на пути хоть от кого-то!.. Во мне такое ощущение, так много холода от всего что произошло, и от маминых слов, и от папиного крика, и от темноты, и от того что я так и не обрёл семью, хотя так хотел, что кажется — я никогда не знал тепла!.. Я тоже не могу его вспомнить!.. Как так, милый дедушка?..

— Не знаю, мой дорогой, не знаю. — озабоченно покачал головой пожилой светлячок, — Со мной бывало тоже нечто похожее. Но только очень давно. И если бы я всё про это знал, то я бы не разучился тогда летать и светиться!.. Но, что же, ты разве, и правда, не встречал ещё никого хорошего на пути?..

— Встречал. — ответил, немножко подумав, малыш светлячок, — Встречал дедушка!.. Если подумать, то ведь и опята, которых я встретил, были очень и очень хорошими!.. И многие насекомые, которых вчера я встречал по пути и останавливался спросить — не они ли мои родители?.. И даже добрая сова. И ты, конечно же, дедушка!.. Но вот что странно — так много прекрасных жуков, и бабочек, и муравьёв, и гусениц, и всех остальных, встречалось мне на пути, и все они были хорошие, добрые и милые, но только вот, все они оказывались не моими настоящими родителями. А как они все мне были рады!.. Как будто бы я, на самом деле, их сын!.. Они все хотели пригласить меня в дом, и накормить, и обогреть, и… И вот я встретил своих настоящих родителей. И они, кажется, совсем мне не рады. Они ругали меня и бранили… а я сам и не понял, за что… хотя наверное, я, и правда, это заслужил… И они выставили меня за дверь в холодную ночь, хотя я старался быть им полезным и научить их светить… Ну или хоть сам бы светил им, пока что они не умеют.

— Ты знаешь?.. — сказал старенький светлячок, улыбнувшись, — в моей жизни ведь тоже были такие насекомые. И такие светлячки. Мне кажется, что теперь я, слушая тебя, всё больше понимаю, от чего это я разучился светить?.. В своём доме часто светить сложно. Ведь те, кто рядом, могут совсем этого не хотеть… Хоть они-то, как раз и светлячки!.. И ведь они-то и должны это делать так хорошо, как никто другой! Но знаешь… Мне кажется что жизнь так складывается порой, что дом ты можешь найти для себя только где-нибудь далеко от своего дома. Далеко от того, что ты хочешь считать своим домом и стараешься считать. Но ты этого можешь не понимать… И даже если весь мир вокруг будет прекрасным и добрым, и светлым как ясный день, но ты сам для себя целым миром сделаешь какой-нибудь темный дом или темную душу, то ты поневоле начнёшь забывать про то что в мире есть что-нибудь лучше. Ты так надеешься, что однажды твой дом превратится в светлый и чистый и чудесный, что ты все свои силы души направляешь, вот именно на него… Но это опасно. Ведь ты не даёшь себе отдыха, ты не даёшь себе и минутки — взглянуть на свет и наполниться им снова… Ты только, всё время, смотришь в темноту и потихоньку сжигаешь запас того света, что у тебя ещё свеж в памяти. А потом тебе вдруг и становится сложно, очень сложно светить, ведь вокруг себя ты давно уже видел только лишь тьму. Ты уже забываешь про свет… Ты не можешь его вспомнить. Ты знаешь… Это всё очень неправильно!.. — сказал дедушка светлячок и решительно хлопнув лапками по столу, встал со стула.

Маленький светлячок от резкого звука открыл глаза и с радостью воскликнул:

— Дедушка, дедушка!.. Ведь ты же светишься!.. Ты светишь, милый, милый дедушка!!!

— Ох?.. Да… А я и не заметил… Вот так вот, иногда силишься заставить себя засветить… И ничего. А вот — взял и засветил, да и не заметил. Просто так!..

— Как это прекрасно!.. — в восторге проговорил светлячок и сам, тоже, потихоньку начал светиться.

— Да, это прекрасно!.. — ответил и дедушка, глядя на него. — И, знаешь ли что? Мне кажется — это всё в корне неправильно — что происходит у нас в дубе. Всё население уж очень далеко зашло в своём нежелании светить и видеть свет! Мне кажется, нам пора с тобою улетать отсюда по добру по здорову, пока ночь и как раз никто не станет уговаривать нас остаться. Ведь мы здесь и сами разучимся светить и летать уж и на совсем!..