Медвежонок родился

ШТРАФ ДВАДЦАТЬ КРОН!

Встречаю я знакомого ветеринара и спрашиваю:

— В чём дело, для чего понадобилось столько табличек?

— Нехорошие у нас дела, — отвечает ветеринар. — За последнее время погибло несколько зверей.

— Не пугайте меня, с Монархом ничего не случилось?

— Монарх жив-здоров, но погибли обезьянка Боря и оленёнок Яшка.

— Как? Отчего?

— Люди бросали им не подходящую для них пищу. Знаете, конфеты, орешки и всякую такую всячину.

— Значит, и конфеты вредны? — удивился я.

— Разумеется. Маленький Яшка погиб оттого, что кто-то дал ему самую обыкновенную конфету.

— Выходит, таблички в самом деле нужны. И вы уже застигли кого-нибудь на месте преступления?

— Конечно.

— А штрафовали?

Ветеринар покачал головой.

— Нет ещё. Пока мы только стараемся научить людей, но это нелёгкое дело. Тяжелее, чем со зверями. Но скоро наступит время, когда мы начнём штрафовать. Очень скоро!

Я решил посмотреть, как люди учатся. Пошёл от клетки к клетке, и мне становилось всё грустнее и грустнее, даже страшно стало. Ведь эти люди и читать-то не умеют!

В самом деле, там в клетку бросают арахис, в другом месте — куски кекса, а вот кто-то суёт обезьяне целую отбивную.

Иду я по дорожке и думаю: до чего же люди странные! Хоть золотыми буквами пиши, всё равно они за своё. Надо предложить директору, чтобы на каждой клетке, в которой погибнет зверь или птица, он велел написать: «Здесь погибло такое-то животное, потому что люди отравили его своими лакомствами». А ниже пусть напишут ещё большими буквами: «Не губите зверей!» Может, хоть это поможет.

Размышляя таким образом, я пришёл к слоновнику.

Юмбо — старый слон, хобот у него длинный, бивни жёлтые, а уши как огромные лопухи.

От людей слона отделяет глубокий бетонированный ров и железные перила. Стоит Юмбо, помахивает хвостом. Вверх-вниз, вправо-влево. Людей вокруг полно, особенно малышей. То и дело слон протягивает длинный хобот через ров, и дети его гладят. Многие угощают слона — орешком, печеньем, куском хлеба. Все эти угощения Юмбо ловким движением кладёт себе в рот.

— Не давайте ему ничего! — обращаюсь я к людям. — Разве не видите, что написано на табличке? Ведь она же у вас прямо перед глазами!

— А, это они просто так написали, — махнул рукой какой-то мужчина и дал маленькому мальчику (видно, сыну) очередную пачку печенья.

— Просто так ничего не пишется! — протестую я. — Звери из-за этого гибнут.

Кто-то смеётся:

— Сказки!

Тут к ограде пробивается какой-то парень:

— Пропустите, я тоже хочу его угостить!

Он пробился к слону и протянул руку.

Юмбо вытянул хобот, положил угощение в рот, но тут же выплюнул. Этот «шутник» дал ему камешек, а теперь хохочет, за живот хватается. И снова тянет руку:

— Вот тебе, Юмбо, ещё одно угощенье!

Но Юмбо не протягивает к нему хобот. Он медленно поворачивается и степенно шагает к своему жилью в глубине площадки. Входит туда и вскоре возвращается на то же самое место, где только что стоял.

А парень снова протягивает руку:

— Кроме шуток, Юмбо, теперь это лакомство! На, Юмбо!

Юмбо вытягивает хобот — опять камень. Он не стал класть его в рот, а уронил прямо в ров, и тот со стуком покатился по дну. И тут слон вдруг извергнул из хобота поток грязной воды. Прямо на того парня. Досталось, правда, и остальным, столпившимся поблизости, но этому шутнику досталось больше всех. Прямо в лицо. Что называется, прямое попадание.

Взрослые смеялись, дети прыгали от восторга, я тоже не мог удержаться от смеха. Ай да Юмбо! Парень хотел его перехитрить, а он сам его перехитрил. Теперь у этого умника надолго пропадёт охота делать такие пакости.

Юмбо отошёл от ограды, затрубил, метёлкой хвоста отогнал мух. Его маленькие глазки весело блестели. Он явно был доволен собой.

Парень незаметно куда-то испарился, а остальные весело обсуждали необычайное происшествие. Никто больше не предлагал Юмбо орешки или печенье, не говоря уже о камешках.

Я продолжал свою прогулку мимо львов, тигров, волков, леопардов. Этих люди оставляли в покое, потому что боялись их. Я облегчённо вздохнул, увидев, что перед клеткой Монарха тоже ничего плохого не происходило.

На обратном пути я опять повстречал ветеринара. Рассказал ему историю с Юмбо, он рассмеялся и говорит:

— Жаль, что другие звери не могут так защищаться.

— Да, — говорю, — Юмбо — самая лучшая табличка.

— Живая табличка, — кивнул ветеринар. — Уж этот научит людей читать, будьте уверены. — И он добавил: — Я скажу кормильщику, чтобы подбросил ему побольше сена.

Мы распрощались. С той поры я всегда шёл по зоопарку таким путём, чтобы остановиться около старого мудрого Юмбо, поговорить с ним по-дружески.