Ворчуны в бегах!

Б ЛЬН ЧН КР Л

— Там должно быть написано «БОЛЬНИЧНОЕ КРЫЛО», — объяснила Плохая Пенни, — просто Тилли Мортон украла все гласные. Именно за это её сюда и посадили — за кражу гласных, но от старых привычек не так-то легко отделаться.

— Это из-за неё вывеску на оперном театре «Обертон» невозможно было прочесть? — поинтересовался Роддерс Лэзенби. (В прошлый раз, когда он проезжал мимо оперного театра на своей стильной машине по имени Милашка Лиззи, на вывеске значилось: «ПРНЙ ТТР БРТН», и эти буквы ни о чём ему не говорили.) — Я высоко ценю столь изощрённый вандализм.

— Да, это Тилли потрудилась, — ответила Плохая Пенни.

— Больничное крыло? — пискнул Майкл Облом. — Моя сестра в больничном крыле?

— Да, — подтвердила Плохая Пенни.

Они остановились у двери с небольшой белой доской, на которой чёрным маркером было написано:

Майкл Облом толкнул дверь и первым вошёл в палату. Его взгляд остановился на больничной койке, и он сразу понял, что имела в виду Плохая Пенни, когда говорила, что он сможет увидеть Мэнди, но в то же время не сможет.

Плохая Пенни подвела их к постели, на которой лежала Мэнди, перебинтованная с ног до головы. Майкл Облом жалобно пискнул, словно щенок, которому наступили на хвост.