Воровской орден

ГДЕ ВЫРАЩЕН «СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК»?

После публикации очерков об экспедиции за «снежным человеком» первым приехал в редакцию профессиональный охотник Николай Прохоров. Крепкий, розовощекий, с глазами, привыкшими смотреть сквозь прицел винчестера.

Наша группа, думал я, оглядывая его, провела в глухой тайге чуть больше двух недель, а он, Николай Прохоров, пропадает там месяцами. Нас была чертова дюжина. Любой зверь, наверное, за километр стороной обходил. А Прохоров всегда в одиночку промышляет. Естественный вопрос прозвучал сам по себе: не был ли он сам в роли выслеживаемого? «Если бы даже мне что-то померещилось, — отвечал Николай, — я бы все равно не сказал. Потому что все эти ощущения — не факт. Но вот один факт я все же привез. Был в марте в избушке на речке Малый Юган. Вижу, что моя лайка хвост поджала, к ногам жмется. Прошел еще немного, огляделся, вижу, мать честная, следы 56-го размера! На замерзшей зелени болота они как на шоколадном зефире отпечатались. Знаю всех, кто промышляет в этом районе. Ни у кого нет таких ножищ. И никто в том месте, кроме меня, не бывает. Манси говорят: «Этот дьявол каждый март там бывает, лучше держаться от него подальше».

Прохоров пришел с советом. «Не надо никаких летне-осенних экспедиции. Все равно никаких следов не увидите. А если где примятая трава, то попробуй разбери, медведь это прошел или тот, кого вы ищете*. Предложил свои услуги. «Если достанете подходящее зимнее снаряжение и договоритесь с вертолетчиками, то могу быть вашим проводником. За результат дорого не возьму. Пятизарядная мелкашка, и мы в расчете».

Прохоров оставил номер московского телефона своих друзей, записал мой (209-78-14), крепко пожал руку и отправился к себе в тайгу.

Следующим посетителем был Александр Сидоров из поселка Батагай. Тоже заядлый охотник. Тоже бродит по якутской тайге в одиночку. Тоже видел огромные следы и слышал рассказы местных охотников о лесном чудовище. Тоже считает, что поиски вести лучше зимой с вертолета. Тайга не очень густая. Сверху видно все как на ладони. Но заключить договор с вертолетчиками ему не по карману. «Вот если ваша редакция найдет спонсоров, без успеха не вернетесь. А гонорар мне не нужен».

Третий из тех, кто предложил сотрудничество, прислал письмо из Архангельской области. «Не мучайтесь с этими экспедициями. Приезжайте лучше один, и я вам такое покажу… Можете фотографировать, можете видеокамерой снимать. Но если получится фото или фильм, тут уж меня не забудьте. Нобелевской премии мне не надо, вы мне лучше помогите выгодно ваучер пристроить».

Все три предложения я оставил без ответа. Какие могут быть спонсоры?! У богатых людей сейчас одно на уме — как бы из денег сделать еще деньги. Кто раскошелится на затею с негарантированным успехом?

Но однажды в редакции раздался еще один звонок, и я включил на запись диктофон.

Человек на другом конце провода отрекомендовался кандидатом наук, но не назвал ни имени, ни фамилии. Сказал только, что много лет работал в «почтовых ящиках», где раньше разрабатывались такие проекты, о которых простые смертные никогда не слыхали и почти наверняка никогда не услышат. «И не надо гадать, это за пределами вашей фантазии».

«Вы меня удивляете, — продолжал мой собеседник, — устраиваете экспедиции, лезете к черту на рога. Хоть бы подумали, чем рискуете. Головой рискуете! Это, конечно, вам в плюс. Больше уважения среди читателей. Может быть, даже тираж растет. Но дело даже не в риске. Где результат-то? Сколько было во всем мире экспедиций? Десятки. А хоть одна увидела «снежного человека»? И увидеть, и поймать, убить — это просто не дано. Потому что он надежно защищен. Но если бы у кого-нибудь появился вдруг реальный шанс, тут уж я бы вам не позавидовал. У кого больше возможностей нечаянно столкнуться со «снежным человеком»? У охотников, геологов, северных пастухов-оленеводов. Так вот, именно людей этих профессий находят с оторванными головами или умершими от внезапной остановки сердца. Съездите на тот же Кольский полуостров еще раз Только не в экспедицию. Просто поговорите с местными жителями. И вам расскажут не об одном таком случае.

Вас профессия обязывает осмысливать и сопоставлять факты, давать им правильную оценку. А вы что делаете? Только приводите факты. В десятках статей повторяется одно и то же: «снежный человек» имеет светящиеся в темноте глаза, которыми он парализует человека. А вы хоть раз подумали, могут ли быть такие глаза у чудом выжившего неандертальца?

Следующий факт — рост. Во всех отечественных исследованиях рост указывался примерно один — не больше 180 сантиметров. А североамериканский собрат нашего «снежного человека» почему-то в два с лишним раза выше. Это не навело вас ни на какие размышления? Но потом, после 50-х годов, и наш лесной дьявол почему-то начал расти. И к настоящему времени достигает уже 250–300 сантиметров. А это вам ни о чем не говорит?

Чуть ли не в каждой статье говорится, что это существо агрессивно реагирует на любой металлический предмет. А вы подумали, чего ради «неандерталец» пылает такой ненавистью к металлу?

Ну и еще один факт. Мы его уже касались. Все, кто близко приближался к этому существу, либо сразу погибали, либо впоследствии. А те, кому каким-то чудом удалось выжить, до сих пор маются разными болезнями (в основном сердечными), которых до встречи и в помине не было. Насчет этой закономерности вы поразмышляли?

И хоть попытались соединить эти три факта? Наверняка нет. Потому что если бы соединили, то догадались бы, с кем имеете дело…

Обратитесь через вашу газету к пожилым москви-чем. Пусть они вспомнят пятидесятые годы. Тогда в нашей прессе писали только о том «снежном человеке», который якобы обитает на Гималаях. А многие москвичи видели его своими глазами прямо в центре столицы, в пределах Садового кольца. И, надо полагать, шастала по ночному городу не одна такая тварь. С чего бы это существо вдруг перебралось с излюбленных гор в Москву? И не кажется ли вам, что это был совсем другой «снежный человек»?

Именно с тех пор, с 50-х годов, наши йети вдруг, полюбили безлюдные пространства советского Севера, от Кольского полуострова до Якутии. Но почти каждый год один-другой нет-нет да и встретится в окрестностях Москвы. Это вам ни о чем не говорит?

Последнее время кое-кто из журналистов, надо признать, подошел к разгадке совсем близко. Если не изменяет память, ваша «Неделя» опубликовала чью-то версию, будто появление «снежного человека» часто совпадает с появлением в том же районе НЛО. Намек на то, что это биороботы, сконструированные внеземной цивилизацией. Правильно! Выращены специально! Но только не биороботы (нашим и американским ученым это еще не по силам), а мутанты. И лаборатория, где их создавали, была не на другой планете, а в Москве. Ну, а другая, наверное, где-то в Америке. Американцы почти наверняка раньше начали. Не случайно их «снежные люди» в два раза выше.

Теперь вы меня спросите: с какой же целью выращивали монстров? А вы вспомните еще. Сколько наших солдат и офицеров специально оставляли в самом эпицентре ядерных взрывов. Не щадили сотни человеческих жизней, только бы проверить, сколько времени они сохранят боеспособность и сколько проживут потом. Власть жила идеей неизбежности ядерной войны. И, как всегда, находила оправдание самым чудовищным своим действиям. Пусть погибнут сотни, зато научимся сберегать сотни тысяч и миллионы.

И вспомните, как упорно ходили слухи, что приговоренных к смерти не казнят, а отправляют на урановые рудники, где заставляют работать безо всяких защитных средств. С помощью контрслухов власть опровергала: ничего подобного якобы и в помине нет. Нелогично получается. Военных не жалели, а зэков вдруг щадили? Кто этому поверит?

Но ядерные взрывы происходили не каждый день. А вот изучение воздействия радиации на организм человека требовало длительных, непрерывных, ежедневных опытов. Иначе не получишь серьезных результатов. А без результатов не будет ясного представления, во что превращается пораженный противник в условиях затяжного ядерного конфликта. Вспомните, и наша, и американская военные доктрины учитывали и такой вариант.

Вот мы и подошли логически к самой вероятной версии. «Снежный человек» не что иное, как мутают, выведенный в наших «почтовых ящиках». Один мог быть в Москве, другой где-нибудь в Заполярье.

Конечно, мутанты были выращены из обыкновен-ных взрослых людей или детей, а не из обезьян. Почему такой гигантский рост? А какая земляника росла вокруг Семипалатинского ядерного полигона, вы знаете? Размером чуть ли не со сливу! А грибы вокруг печально известного закрытого Челябинска? Больше шляпы! И в районе чернобыльской аварии — точно такие же. Кто ж посмеет отрицать, что человеческое существо нельзя гипертрофировать таким же образом?

Почти наверняка длительное воздействие радиации (например, путем прикрепления к телу радиоактивных пластин) способствует восстановлению атавистических признаков: отрастает длинная шерсть, становится покатым лоб, расширяется по-обезьяньи рот, увеличиваются зубы. Вот почему подопытные становились похожи на гигантских обезьянолюдей.

Все члены изменялись до неузнаваемости. Только, вероятно, не мозг. Какая-то часть мозга продолжала работать нормально, по-человечески. И это было для экспериментаторов самым опасным. Несмотря на строжайшую охрану, какой-нибудь мутант мог сбежать и раскрыть страшную тайну. Тогда (хотя это вначале едва ли входило в программу опытов), вероятно, и было принято решение лишить подопытных членораздельной речи.

А потом, вполне возможно, кто-то предложил соединить достижения в области мутации с успехами в области разработки психотропного оружия. Превратить мутантов в живых носителей этого оружия.

Как же наступила развязка? Тут могут быть три варианта. Либо дала осечку система охраны, либо мутанты взбунтовались, вышли из-под контроля и положили охрану, либо кто-то из работников лаборатории не мог наблюдать больше это безобразие и выпустил их сам.

Мутанты разбежались поодиночке в разные стороны. Не потому ли до сих пор встречаются, как правило, одинокие особи. Может быть, какие-то разнополые пары и встретились потом. Как иначе объяснить, почему иногда встречаются и детеныши.

Но даже если допустить, что какие-то пары размножаются до сих пор, все равно ничтожно малая генерация мутантов давно уже идет на убыль. И можно предположить, что скоро вымрут последние.

На этом я закругляюсь. Но на прощание — два совета. Не надо проводить расследование, была ли такая лаборатория. Это совершенно бесполезно. Люди, на которых висит такой грех, не признаются никогда.

И не надо больше искать мутантов. По-моему, искра человеческого сознания в них сохранилась. И они сознают, что являются самыми страшными уродами, какие только существуют в человеческом обществе. Но им в этом обществе, которое так с ними обошлось, не место. Это они тоже понимают хорошо. Так что держитесь от греха подальше».

Положив трубку, я перебрал в памяти разговор и понял, почему десятки очевидцев никуда не пишут и никому не говорят о том, что видели «снежного человека». Кому охота, чтобы над ним смеялись? Но проходит время, и становится все равно, как твое сообщение будет воспринято. Главным становится стремление поделиться информацией, которая уже не кажется такой уж фантастической, как по первому впечатлению. К этому подводит сама наша жизнь: то, что еще вчера казалось немыслимым и невероятным, вдруг возникает в реальности как нечто обыкновенное.