Ленинские эскизы к портретам друзей и противников

Г. М. Кржижановский

Глеб Максимилианович Кржижановский родился 12 января 1872 г. в Самаре в семье разночинцев. В 1889―1894 гг. учился в Петербургском технологическом институте, где вступил в марксистский кружок (партстаж с 1893 г.). Будучи студентом, познакомился с В. И. Ульяновым, вместе с ним участвовал в создании петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», а затем был сослан в Сибирь.

После сибирской ссылки жил в Самаре, где руководил местным центром «Искры»; вошел в состав Оргкомитета по созыву II съезда РСДРП, на котором был заочно выбран в состав ЦК. Первое время вел борьбу против меньшевиков, но затем склонялся к примирению с ними, за что подвергался критике со стороны Ленина. Активно содействовал подготовке III съезда РСДРП. Участвовал в революции 1905―1907 гг., вел работу в большевистской печати. В 1910 г. переехал в Москву, где служил инженером-электриком. Вошел в местную организацию большевиков. Во время Февральской революции — член большевистской фракции Моссовета. В 1920 г. по поручению Ленина возглавил комиссию по электрификации России (ГОЭЛРО). В 1921―1930 гг. был председателем Госплана, в 1932―1936 гг. — председателем комитета по высшему образованию при ВЦИК СССР и зам. наркома просвещения РСФСР. На XIII―XVII съездах партии избирался членом ЦК ВКП(б). В 1929 г. был избран членом Академии наук СССР и ее вице-президентом; бессменный директор созданного им Энергетического института АН СССР. С января 1957 г. — Герой Социалистического Труда.

Приступив к изучению взаимоотношений Ленина и Кржижановского, автор обратил внимание на некоторые особенности своего главного источника — писем Владимира Ильича. Выяснилось, в частности, следующее.

1. До сих пор не удавалось обнаружить ни одного письма за время с середины 90-х до начала 900-х гг., хотя точно известно, что такие письма были.

2. Первое из дошедших до нас писем дореволюционного периода датировано сентябрем 1902 г., а последнее — концом 1904 г. Всего за это время известно 16 писем.

3. За время с конца 1904 по 1919 г. не опубликовано ни одного письма. Более того, в литературном наследии Ленина за эти годы имя Глеба Максимилиановича не упоминается.

4. За время с 1919 по 1922 г. опубликовано свыше 60 писем; имеются данные о том, что за эти годы Ленин написал Кржижановскому еще примерно десяток писем, которые, однако, до сих пор не удалось обнаружить.

То обстоятельство, что ряд ленинских писем впервые опубликован в Полном собрании сочинений В. И. Ленина после 1956 г., дает основание надеяться, что теперь, после раскрытия архивов, удастся обнаружить и другие письма или узнать их судьбу. По приблизительным подсчетам автора, до сих пор не опубликовано более 50 документов, хранящихся в ЦПА ИМЛ, на которые имеются ссылки в томах Биохроники.

Все это объясняет отсутствие в настоящем очерке сведений об отношениях Ленина и Кржижановского в те годы, по которым мы пока не располагаем их эпистолярным наследием.

Ленин и Кржижановский познакомились в октябре 1895 г. в петербургском марксистском кружке студентов-технологов, который сыграл важнейшую роль в борьбе с либеральным народничеством и «легальным марксизмом» в России. Совместная работа в кружке и среди рабочих Петербурга сильно сблизила и сдружила молодых людей.

Г. М. Кржижановский принимал активное участие в деятельности созданного В. И. Лениным петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». В ночь с 8 на 9 декабря 1895 г. они оба в числе других товарищей были арестованы и, просидев 14 месяцев под арестом, высланы в Сибирь.

В период трехлетней ссылки между Лениным и Кржижановским велась оживленная переписка, которая, к сожалению, до сих пор не обнаружена. Однако сохранилась часть писем В. И. Ленина к родным за эти годы, в которых содержатся сведения и о Кржижановском.

Владимир Ильич выехал из Москвы в сибирскую ссылку 22 февраля 1897 г. Ехал он туда за свой счет, по так называемому «проходному свидетельству». Приговоренные вместе с ним Г. М. Кржижановский, В. В. Старков, Ю. О. Мартов, А. А. Ванеев следовали в ссылку на казенный счет. Ленин был очень расстроен разлукой с товарищами. Приехав в Красноярск 4 марта и узнав, что они еще не прибыли, он очень тревожился, наводил справки об их судьбе.

В Красноярске был еще человек, который с нетерпением и беспокойством ожидал вестей об этой группе, — сестра Г. М. Кржижановского А. М. Розенберг, последовавшая в Сибирь за своим женихом В. В. Старковым. А. М. Розенберг, или Schwester, как конспиративно называл ее в письмах Владимир Ильич, поступила фельдшерицей на пересыльный пункт в Красноярске. Это давало ей возможность быть в курсе дел многих ссыльных.

Только 25 марта было наконец получено сообщение о судьбе товарищей. 26 марта Ленин писал матери: «…получил вчера вечером, в 10-м часу, телеграмму о выезде, обрадовался ей несказанно и сломя голову полетел к Schwester’y делиться радостью. Теперь мы считаем дни и „едем“ с почтовым поездом, вышедшим из Москвы 25-го. Я понял эту последнюю телеграмму так, что едут на свой счет: иначе не было бы подписи Глеба. Думаем, что матери он тоже дал телеграмму в Челябинск, а то могла бы выйти такая вещь, что он проехал бы мимо нее, а она продолжала сидеть и ждать известий! (письмо к ней от Schwester’a послано недавно, и, пожалуй, она не успеет выехать)».[1]

Надежда на близкую встречу с друзьями, однако, не оправдалась. По прибытии 4 апреля в Красноярск все они были помещены в местную тюрьму до отправки к месту ссылки. Владимир Ильич был этим очень огорчен. В его письмах появляются такие строки: «Глеб с Базилем{29} высмотрят, говорят, очень плохо: бледны, желты, утомлены страшно».[2]

Единственным утешением в эти дни было сообщение о том, что Кржижановский и Старков назначены в село Тесинское Минусинского округа, расположенное верстах в семидесяти от Шушенского. У Ленина появилась надежда, что ему разрешат ехать вместе с ними до Минусинска. Надежда эта оправдалась: из Красноярска до Минусинска они добирались вместе и в Минусинске были с 6 по 8 мая 1897 г., а затем разъехались по своим углам: Ленин — в Шушенское, а Кржижановский и Старков — в Тесинское.

Владимир Ильич поддерживал с тесинцами регулярную связь, часто писал им, сообщая не только свои новости, но и все, что ему удавалось узнать от своих корреспондентов. Большое место в его письмах к друзьям занимали вопросы, связанные с работой над книгой «Развитие капитализма в России».

О тесинцах В. И. Ленин регулярно писал родным. В его письмах то и дело встречаем: «Они в Теси живут теперь все, и А. М.{30} тоже (службу она бросила). Последнее время у них гостила куча гостей, так что было весело. Устроились недурно, как пишут».[3] Проходит немногим больше месяца, и 19 июля он сообщает родным, что у В. В. Старкова скоро состоится свадьба с А. М. Розенберг и его приглашают шафером.

Друзьям иногда удавалось встретиться. В конце сентября В. В. Старков навестил Владимира Ильича, а вскоре и тот поехал в Тесинское. 30 сентября он пишет матери подробнейшее письмо о житье-бытье друзей. С тревогой сообщает, что «Глеб выглядит не совсем хорошо, все прихварывает, нервничает», с удовольствием рассказывает, что «Базиль процветает. Э. Э.{31} чувствует себя в семье и среди хозяйственных хлопот в общем прекрасно…»[4]

Болезнь и дурное настроение Кржижановского тревожили Владимира Ильича. Он очень хотел, чтобы тот приехал к нему. В декабре Кржижановский написал Ленину, что подал прошение о разрешении съездить в Шушенское. Сообщая об этом родным, Владимир Ильич добавлял: «Для меня это будет очень большое удовольствие».[5]

Глеб Максимилианович, или «друг-поэт», как его иногда называл Ленин, приехал в Шушенское под новый, 1898 г. и пробыл там разрешенные ему десять дней. Эти дни оставили у друзей самые радостные воспоминания. В. И. Ленин писал 4 января 1898 г.: «Глеб уехал от меня 3-го дня, прожив 10 (десять) дней. Праздники были нынче в Шу-шу-шу настоящие, и я не заметил, как прошли эти десять дней. Глебу очень понравилась Шу-ша: он уверяет, что она гораздо лучше Теси (а я то же говорил про Тесь! Я над ним подшучивал, что, мол, там лучше, где нас нет), что здесь есть лес близко (по которому и зимой гулять отлично) и прекрасный вид на отдаленные Саяны. Саяны его приводили в восторг, особенно в ясные дни при хорошем освещении. Кстати, Глеб стал теперь великим охотником до пения, так что мои молчаливые комнаты сильно повеселели с его приездом и опять затихли с отъездом. Но у него не имеется нот и песен. У нас ведь немало было, кажись, этой дряни (от тех времен, когда мы, бывало, тоже „кричали“). Если они теперь никому не нужны, то хорошо бы их послать ему: он был бы рад. Базиль — музыкант (на гитаре) и стал бы ему перекладывать песни. Здоровье Глеба у меня несколько поправилось благодаря правильному режиму и обильным прогулкам, и он уехал очень ободренный».[6]

Просьба Владимира Ильича прислать Кржижановскому ноты вызвала у родных некоторое недоумение, так как они не знали, для какого голоса нужны ноты. Мария Ильинична специально запросила брата, какой голос у Кржижановского. В ответ на это он шутливо писал: «На вопросы Маняши: какой у Глеба голос?.. Гм, гм! Должно быть, баритон — что ли. Да он те же веши поет, что́ и мы, бывало, с Марком{32} „кричали“ (как няня выражалась)».[7]

Неизгладимое впечатление оставила поездка в Шушенское в памяти Г. М. Кржижановского. Он рассказал о ней в своих воспоминаниях о Ленине, написанных примерно через 60 лет после этого события. Глеб Максимилианович поражался необычайной продуманности всего распорядка дня Ленина, его умению сочетать напряженную творческую работу с необходимым отдыхом. Он с удовольствием вспоминал о том, как по утрам, сразу после подъема, Владимир Ильич затевал с ним борьбу и заставлял делать утреннюю прогулку, после чего они уже серьезно принимались за дело. У Ленина существовал строгий распорядок рабочего дня: определенные часы были посвящены работе над философскими трудами, западной и русской экономической литературой и т. д. Этот распорядок дня не нарушался даже в связи с приездом дорогого гостя. В качестве отдыха, помимо прогулок, охоты и т. д., полагалось еще чтение беллетристики. У Владимира Ильича был разработан строгий порядок даже чтения газет. Газеты в Шушенское прибывали с опозданием на 13―14 дней и сразу целыми пачками. Для того чтобы правильно оценивать все текущие события, Ленин раскладывал газеты по числам и каждый день читал лишь ту газету, которая соответствовала темпу опоздания. Например, 20 октября он читал газету за 7 октября, 21-го — за 8-е, 22-го — за 9-е и т. д. Получалось так, что он регулярно, ежедневно читал газету, но только с опозданием в 13―14 дней. К приезду в Шушенское Кржижановского эта система чтения газет настолько укоренилась, что, когда нетерпеливый гость начинал громко читать более свежую газету, Владимир Ильич демонстративно затыкал уши, отказываясь его слушать.[8]

С приездом в мае 1898 г. в Шушенское Н. К. Крупской общение с тесинцами не прекратилось. Почти в каждом письме родным Владимир Ильич и Надежда Константиновна сообщали о товарищах. С горечью писал Ленин о том, что в Теси сошел с ума (мания преследования) ссыльный екатеринославский рабочий М. Д. Ефимов, которого Кржижановский отвез в больницу. Позднее доводил до сведения родных радостное событие — у Кржижановского скоро свадьба, с З. П. Невзоровой, им, а также Старковым разрешают переехать из Теси в Минусинск.[9] Иногда удавалось лично встречаться с тесинцами, хотя местные власти всячески этому препятствовали и приходилось придумывать всевозможные поводы, чтобы получить разрешение.