Дело Ильназа Галявиева

Один из ответов на этот вопрос предложил и развил историк Юрий Фельштинский: КПСС исчезла, а КГБ лишь сменил название и, не сдерживаемый руководством и идеологией партии, продолжает делать, что умеет и как умеет в капиталистической России. Огромная корпорация, по определению непубличная, неназываемая и ненаказуемая, стремительно расставила везде своих людей и завладела всеми ветвями власти. Видимая нам вершина айсберга подтверждает этот тезис, но каков размер самого айсберга? Этим вопросом нельзя даже задаваться: сведения о лицах, оказывающих или оказывавших органам федеральной службы безопасности содействие на конфиденциальной основе, составляют государственную тайну. Тот же закон запрещает привлекать к такому содействию депутатов, судей, прокуроров и адвокатов, но кто и как может за этим уследить?

Верно ли объяснение нашей ситуации Фельштинским или неверно, выход из нее в любом случае будет лежать через борьбу за свободу слова, за право любого человека (а не только эксперта) говорить, задавать вопросы и получать на них от власти вразумительные ответы. В сущности речь идет о проблематизации, о праве назвать то или иное явление проблемой и потребовать ее обсуждения. Советские интеллектуалы когда-то пыталась проблематизировать сталинизм, и это не были сплошь антисоветчики, но и искренние коммунисты, пострадавшие в первую очередь. Им было сказано: террор тридцатых годов есть личная вина Сталина, он осужден партией и вынесен из мавзолея, вопрос закрыт. Это отказ от проблематизации. Мы пытаемся проблематизировать феномен массовых убийств в российских школах и характер расследования этих убийств. Нам говорят: школьные расстрелы перебрались к нам из США, как когда-то колорадский жук; в этом виноват интернет; преступники осуждены пожизненно или застрелились на месте; важные дяди все обсудили, любое неуполномоченное обсуждение — это пропаганда детоубийства; вопрос закрыт. Но разве сделано хоть что-то, чтобы эти убийства не повторялись? Вопрос каждый раз закрывается лишь в палочной системе чиновников в погонах, но не в системе общественной безопасности. Прокурор Нафиков в своей речи на прениях по делу Галявиева сказал: «Не менее суровой должна быть кара, чтобы зло никогда не повторилось». Но, во-первых, зло повторилось дважды еще до начала суда над Галявиевым; во-вторых, согласно социологии, на статистику преступлений больше влияет неотвратимость наказания, а не его суровость; в-третьих, смертникам, идущим на массовые убийства школьников, не страшно никакое наказание, с ними можно работать только на упреждение. Поэтому, если бы вы действительно хотели, чтобы «зло никогда не повторилось», вам в первую очередь следовало бы не принимать дело с таким количеством противоречий; упорно их игнорировать — это был кратчайший путь к повторению зла.

Сказано достаточно; осталось лишь выразить благодарность. Из книги могло сложиться впечатление, что, как в известном анекдоте, «все плохие, а я Д'Артаньян». Это совершенно не так. С самого начала нашлись думающие люди в Казани, в России и даже за ее пределами, которые до меня начали собирать и сохранять доступную информацию о деле, отмечать противоречия и странности; некоторые из них позже связались со мной и подсказывали, на что обратить внимание. Те из них, кто воспользовался для этого российской соцсетью «ВКонтакте», быстро удалились на полуслове.

Это взаимодействие людей за пределами служебных обязанностей, должностных инструкций и товарно-денежных отношений — страшный сон наших дисциплинаторов. В этом взаимодействии — их кащеева смерть. «Сторож ли я брату своему?» — ответил Каин, когда Бог спросил, где Авель. Так и власть постоянно твердит нам каиново слово: «Вы друг другу не сторожа, занимайтесь каждый своим делом. Мы сами вас посторожим»; и моя милиция меня бережет; но всегда наступает ситуация, когда непонятно, где волк, а где волкодав.

Вот уж скоро пятьсот лет, как над нашим городом поселился дракон. Дракон вывихнул наши души, отравил кровь, затуманил зрение, сделал нас тихими. Дракон ест наших детей, но мы привыкли к нему; кроме того, дракон умеет награждать верных слуг. Ланцелот, заглянувший однажды в книгу жалоб, не успокоится вовеки, но что скажут лучшие жители нашего города?

antiterrorkazan@proton.me