Оружием лжи и диверсий

В январе 1929 года Бачайи Сакао захватил Кабул и объявил себя эмиром Афганистана. Получил повышение и Сэми-паша: Пир выдвинул его на пост помощника военного министра.

По указанию британского посольства самозванец развернул бурную антисоветскую деятельность. Ни полковник Фредерик Бейли, ни полковник Лоуренс не могли простить молодой Стране Советов тех поражений, которые они потерпели за эти годы. До 20 тысяч басмачей, базируясь в северных районах Афганистана, начали налеты на территорию советских Среднеазиатских республик. Нарушая советскую границу, шайки головорезов грабили население, терроризировали местные власти, громили учреждения, банки, школы.

А где же в это время находился Лоуренс, он же Пир-Карам-Шах? Его имя незадолго до захвата Кабула Бачайи Сакао впервые появилось в газете «Амани-Афгани». Причем в информации прямо указывалось, что «под именем Пир-Карам-Шаха скрывается офицер «Интеллидженс сервис» Лоуренс, активный организатор восстания».

Вслед за этим сообщением в лондонской газете «Имперские новости» было опубликовано еще одно: «Где-то среди диких холмов Афганистана, на скалистых высотах вблизи жилищ пещерных людей, по берегам горных речек бродит одинокий, исхудавший святой со знаками паломника… Это полковник Лоуренс, самый таинственный человек империи. В действительности он верховный проконсул Англии на Востоке…»

Посол Хэмфрис, да и сам Лоуренс, понимал, что тучи быстро сгущаются. Аферист, рядящийся в тогу святого паломника, решил, что бесполезную игру пора кончать. Кто-кто, а он-то лучше других предвидел, насколько непрочно сидит на своем троне ставленник Лондона Бачайи Сакао. Он знал, что в случае опасности на эту дутую фигуру положиться будет нельзя.

Вскоре полковник Лоуренс был доставлен на самолете к побережью, где под покровом темноты погрузился на пароход «Раджпутана». Пир вернулся в Англию вместе с февральскими туманами, стараясь не наделать лишнего шума, избежать скандальных ситуаций: ведь роль его в афганских делах была достаточно ясна даже для человека, далекого от политики.

Однако без неприятностей не обошлось. Члены лейбористской партии сделали ряд запросов в парламенте в отношении его похождений на границах с Афганистаном. А во время демонстрации, организованной английскими коммунистами, ее участники даже сожгли чучело Пир-Карам-Шаха.

Потом о Лоуренсе как-то забыли и вновь вспомнили лишь в октябре 1929 года, когда Бачайи Сакао был свергнут патриотически настроенными силами Афганистана и казнен. Новый афганский эмир Мухаммед Надир стремился сохранить преемственность внешней политики Амануллы, выступал за сотрудничество с северным соседом. А окончательный разгром находящихся в Афганистане банд басмачей подорвал надежды империалистов на использование этой страны в качестве плацдарма для подрывной деятельности против Страны Советов.

…На этом заканчивается магнитофонная запись рассказа Али Ахмад Хана. Но не закончилась в тот памятный вечер наша беседа с этим на редкость интересным человеком, прожившим долгую и насыщенную событиями жизнь. Он сам был не только очевидцем, но и участником многих событий, хотя старался об этом не упоминать.

Я попросил Али Ахмад Хана сказать несколько слов о роли религии в Афганистане тех лет. Он подумал и ответил:

— Вы понимаете, кажущаяся ученость мулл была, конечно, вне конкуренции. А кто они? В основном — самозванные представители Аллаха и пророка его Магомета на земле. Смертные мусульмане обожествляли муллу и всецело подчинялись ему. Афганское духовенство на фоне невероятной нищеты народа являлось владельцем сказочных богатств. Афганский эмир лишь номинально считался главой страны. Властителями духовной жизни населения и большей части его материальных ресурсов оставались муллы. Они настойчиво воспитывали новые толпы фанатиков и фаталистов, которые верили в силу рока, провидения и бессмысленность борьбы против него. Покорность, ожидание смерти — это все, чем жил, что чувствовал афганец. Приход к власти эмира Амануллы с его смелыми реформами прозвучал как взрыв. Он отнял все у духовенства. Движимое и недвижимое имущество перешло к государству. Власть мулл была подорвана. Но влияние не исчезло. Все так сразу не бывает. Любую победу нужно выковывать. Неграмотное население все равно тянулось к муллам. А они были рядом…

Вот почему, когда 6 января 1929 года афганская реакция и их покровители — англичане торжествовали победу Бачайи Сакао и был опубликован декрет об отмене всех прогрессивных начинаний, страна полностью, как это было и раньше, оказалась в распоряжении мулл, реакции. А фактически — в распоряжении английской агентуры, тщательно замаскированной и проникавшей решительно повсюду.

Пылью лживых фраз можно обмануть разум, но нельзя остановить ход истории, — продолжал Али Ахмад Хан. — Я помню, как в том же двадцать девятом году англичане развернули клеветническую кампанию против вашего государства. Они уже тогда во все глотки кричали о «красной опасности», о том, что СССР хочет «поглотить Афганистан». А Советский Союз как раз в то время, следуя политике защиты независимости и суверенитета афганского государства, выступил против намечавшегося вторжения шахских войск из соседнего Ирана на территорию Афганистана.

Силы империализма развернули в Иране бурную антиаф-ганскую деятельность. Они хотели столкнуть между собой две мусульманские страны. 15 апреля 1929 года в советском заявлении шахскому правительству подчеркивалось, что антиафганские агрессивные настроения шахских кругов «можно объяснить лишь тем, что последние имеют основания рассчитывать на поддержку со стороны третьих государств из числа великих держав, поскольку именно деятельность этих держав (имелась в виду в первую очередь Англия. — Прим. авт,) была направлена… на подрыв государственного порядка и политической независимости Афганистана».

Шаги, которые предпринял в то время Советский Союз, полностью разбили империалистические замыслы подтолкнуть Иран к агрессивным акциям против Афганистана. Разве это не благородный, достойный самого высокого уважения поступок?!

Я не случайно вспомнил сейчас об этом, — продолжал развивать свою мысль мой собеседник. — Нынешняя ситуация на Среднем Востоке оставляет, мягко говоря, желать лучшего. Местная реакция противится всем прогрессивным социальным переменам. Пентагон вынашивает здесь свои опасные планы. Определенные круги Запада разжигают нефтяные страсти. Здесь проявляются застарелые и искусно подогреваются подготовленные заинтересованными лицами новые противоречия, разжигаются конфликты. А если один из этих конфликтов, выйдя из-под контроля, вызовет цепную реакцию?

Наша страна, все миролюбивое человечество не хочет кровопролития. Мы — за мирное урегулирование всех международных проблем. И не случайно афганское правительство выступило с предложением о проведении переговоров с Пакистаном и Ираном. Они нужны для выработки соглашения о нормализации отношений между нашими странами. Их участники, например, могли бы взять на себя конкретные обязательства не допускать какой-либо враждебной деятельности — прежде всего военных вторжений — со своей территории друг против друга. Когда были бы прекращены вторжения в Афганистан извне врагов Апрельской революции и надежно гарантировано, что эти вторжения не возобновятся, тогда мог бы быть решен и вопрос о выводе из нашей страны ограниченного контингента советских войск.

Однако блокировать афганскую мирную инициативу пытаются те силы, которые вообще выступают против разрядки. Им, как и в те далекие годы полковникам Бейли и Лоуренсу, хочется сохранить на Среднем Востоке очаг напряженности, чтобы раздувать его тлеющие угли до международных масштабов. Взять хотя бы Иран: ведь антиафганскую истерию Вашингтон сегодня использует для воздействия на обстановку в Иране, всеми силами стараясь повернуть в угодное ему русло ход событий в этой стране. Если говорить о Пакистане, то там под диктовку того же Пентагона все крепче завинчивается пресс военного режима. Это и понятно: Соединенные Штаты хотят видеть у афганских границ не демократическое государство, а находящийся под их неусыпным контролем стратегический плацдарм.

Но времена лоуренсов и прочих авантюристов прошли. Никто не в силах лишить Афганистан законной защиты от вторжений вражеских полчищ извне.

— Уважаемый Али Ахмад Хан, — задал я последний вопрос. — Вы только что упомянули Лоуренса. Как известно, его уже давно нет в живых. Он погиб в дорожной катастрофе, кажется, в возрасте 47 лет в мае 1935 года под Лондоном. А что известно о Фредерике Бейли? Об этом «наставнике» Лоуренса, лгуне и отпетом авантюристе. Какова его судьба?

— Видите ли, специальными исследованиями по этому вопросу я не занимался. Но думаю, что так или иначе история давно уже списала его в архив. Правда, лет десять — двенадцать назад мне приходилось слышать, что Бейли проживает в своей вотчине в графстве Норфолк. Больше того, кое-кто в Лондоне хотел, чтобы из супер-шпиона вышел супер-писатель. Но произошла осечка. Фальсификатор и наглый плут, любивший всегда возвеличивать лишь себя, так и остался у разбитого корыта. Не помогла и выпущенная им вскоре после второй мировой войны книжка «Миссия в Ташкент». Такие вот дела. Ну а если он и сегодня еще жив, то ему, подсчитать, все 98 лет будет…

Да, минули годы, многое изменилось на нашей планете, в том числе и на Среднем Востоке. Но и сегодня повествование об авантюристах от политики Фредерика Бейли или Лоуренса Аравийского — не обычная дань истории. Силы империализма и по сей день проводят в этом регионе ту же тактику диверсий и провокаций, подкупа, фальсификации и шантажа. Изображая из себя «друзей мусульман», «борцов за права человека», они из кожи лезут вон, чтобы внести раскол в процесс национально-освободительного движения. Но ход истории не остановить!