Его замечательная, мурлыкающая пара

Она сделала глубокий вдох, и его запах ударил по всем ее чувствам. Удивительный мужской аромат, исходящий от него, вызвал странный звук из глубины ее горла.

Соски затвердели, и порыв тепла родился в животе и быстро распространился вниз, создавая ясную пульсирующую боль в сердцевине ее естества. Немедленный и интенсивный отклик ее ошеломил.

— Ты снова мурлычешь. — Голос Антона стал хриплым. — Разве тебе не интересно узнать, что случиться, если мы познакомимся друг с другом немного ближе, котенок?

Вопрос заставил ее перестать глазеть на его грудь и стрельнуть неодобрительным взглядом.

— Любопытство кошку сгубило, и не называй меня так.

Нос Антона затрепетал, когда он вдохнул ее запах. Шеннон не могла не заметить как напряглись черты его лицо и низкое рычание, вырвавшееся из него, до того как Антон на нее набросился.

Шеннон задохнулась, когда руки схватили ее бедра, а горячая грудь тесно прижалась к ней. Его запах полностью сокрушил ее, когда она вдохнула полной грудью.

Шеннон хотела оттолкнуть его, но, вместо этого, ногти впились в его кожу, когда она вцепилась в него, удерживая на месте.

— Проклятье. — Антон прижался подбородком к ее макушке, вынуждая Шеннон прижаться к нему лицом. — Ты пахнешь восхитительно.

— Я мокрая. — Она расслабила руки, потом использовала ладони, чтобы толкнуть его в пресс. — Отпусти меня.

Вместо того чтобы позволить ей создать пространство между их телами, Антон жестче прижался к ней.

— Я чувствую запах твоего возбуждения.

— Я имела в виду, что мокрая после душа. — Сердце забилось быстрее, и она задрожала. — Ты…

— Ты меня хочешь, — прервал он, скользнул руками по бедрам, ладонями погладил изгиб ее спины, потом согнул пальцы и твердо обхватил за попку. — Так же, как я хочу тебя.

Шеннон задохнулась и толкнула сильнее, но не смогла сдвинуть стену из плоти, тесно пленившую ее в клетке своих рук.

В то время как она мужественно пыталась сдержать стон, угрожавший сорваться с губ, он опустил лицо и уткнулся в ее горло.

Горячее дыхание защекотало ее, горячие губы коснулись сверхчувствительной кожи под ухом. Сначала его губы были мягкими, дразнили, потом он резко укусил ее и зарычал.

Раскаленное добела желание вспыхнуло в ее разуме, лишая возможности мыслить, пока её тело горело для Антона. Колени подогнулись, но мужчина удержал ее, не позволив соскользнуть по его телу.

Он удерживал ее на месте, чтобы снова укусить, только чуть ниже горла, и почти боль заставила Шеннон вскрикнуть.

— Антон? — прервал их громкий мужской голос. — Я принёс ужин.

Зубы, прикусившие кожу, ослабили хватку и Антон отодвинулся.

— Ты не мог выбрать худшего времени, Джон. — Он поставил Шеннон на ноги и развернулся, шагая между ней и дверью.

— Извини, мужик. — Парень больше забавлялся, чем каялся.

Шеннон пошатнулась от физического взаимодействия, которое они только что разделили, и подняла руку, чтобы потереть влажное пятно на шее.

Она уставилась на голую спину Антона, пока он, казалось, пытался скрыть ее от принесшего ужин.

Она подняла взгляд и увидела на плечах Антона красные отметины. Это она оставила их, когда держалась за него. Эти полумесяцы появились от ее острых коготков.

Ранки не кровоточили, но определенно были заметны.

— Оставь поднос за дверью и проваливай. — Антон остановился рядом с Шеннон.

— Так это правда, что она оборотень из семейства кошачьих. — Что-то металлическое и тяжелое звякнуло о стекло. — Мисти болтает направо и налево, что ты решил опробовать одну. Я не поверил.

— У Мисти слишком большой рот. Ты должен напомнить ей, не трепать языком. Или я это сделаю сам.

Тишина в комнате стала звенящей. Шеннон наклонилась вправо и уставилась на белокурого парня размером с гору, который стоял неподалеку.

Он носил джинсы и красную футболку. Руки скрещены на груди, глаза не отрывались от пола, а голова склонена настолько, что подбородок касался груди.

— Понял, — тихо сказал он. — Мне очень жаль. Она моя сестра, но она еще молода.

— Я позволил ей работать здесь, но мне не нужно, чтобы о моей личной жизни распространялся каждый в стае. Черт возьми. — Антон поднял руку, пальцами расчесывая свои черные локоны. — Если из-за этого моя задница пострадает, то я разозлюсь.

— Мне жаль, — пробормотал блондин, а затем глянул вверх, показывая милые карие глаза. — Я постараюсь все исправить. Не думаю, что это будет трудно.

— Ты с моими родителями знаком? — Антон махнул рукой в свою сторону. — Я до сих пор отчитываюсь перед ними.

— Твой отец…

— Он не тот, кого я боюсь, если он узнает. — Антон взглянул через плечо, встретив взгляд, Шеннон и громко вздохнул. — Верь мне, когда я говорю, что мы не хотим встречаться с моей матерью и объяснять, почему ты здесь.

— Ты боишься своей мамочки? — не удержалась Шеннон. Она усмехнулась, забавляясь, что кто-то его размеров и возраста боится, что мать не одобрит то, что он сделал. — Тебе достанется за то, что встречаешься со мной?

— Я ухожу. — Блондин засмеялся. — Ох, мужик, удачи. Я позабочусь о Мисти.

Хлопнула дверь, оставляя их снова один на один.

Глаза Антона опасно сузились и улыбка Шеннона исчезла. Очевидно, она была единственной, кто способен оценить свое чувство юмора.

Когда он повернулся к ней, она отступила, сохраняя между ними расстояние.

— Моя мать сука, — он сделал паузу. — Во всех смыслах этого слова. Она альфа-самка и отвечает за всех самок стаи.

Шеннон позволила себе осознать его слова, за осознанием пришел страх.

— Что она со мной сделает, если появится здесь?

Вопрос заставил его нахмуриться.

— Ничего.

Она ему не поверила. Что-то в его глазах опровергало сказанное, и она озвучила свои сомнения:

— Серьезно, не вешай мне лапшу на уши, Антон. Стоит ли мне опасаться твоей матери?

Он колебался на мгновение дольше положенного.

— Мой отец не позволит ей преследовать того, кто под моей защитой. Если она узнает о том, что я скрываю, кого она считает врагом, я просто поговорю с отцом.

— Мне и, правда, следовало остаться у своей мамы.

Он сократил разделяющее их пространство, руки обвили ее предплечья.

— Нет. Я хочу знать, что ты в безопасности.

— Мне было бы там хорошо. — Она не упоминала отчима или то как ненавидела, когда тот смотрел на нее как на сексуальный объект. Кроме того, она беспокоилась, что он сможет узнать, правду о ней. По какой-то причине она не могла понять, почему ее мать любила идиотов, но Шеннон очень не хотела создавать проблемы в их отношениях. — Я получу зарплату и перееду на новое место. Кроме того, у меня есть работа, и я не могу позволить себе уволиться, а это именно то, что произойдет, если я не выйду на работу завтра.

— Ты позвонишь, и скажешь что заболела, пока все не закончится, и я не позволю тебе уйти из своего логова. Я также найду оборотней, тех, что не из моей стаи и разберусь с ними. Ты можешь не понимать этого, но они знают о тебе. Они объявили охоту.

— Что это значит?

— Это значит, что они не остановятся пока не найдут тебя или пока я не покажу, что достану любого, кто осмелится навредить тебе.

Ошеломленная, она уставилась на него:

— Достанешь?

Его глаза потемнели, становясь почти черными.

— Я убью их, если они причинят тебе боль.

— Ты даже не знаешь меня. Как ты можешь говорить подобное? Ты же не можешь действительно…

— Ты рассуждаешь как человек. — Антон притянул ее к своему телу, глядя на нее сверху вниз с сосредоточенным выражением на красивом лице. — Твой человеческий мир существует одним способом, но тебе нужно смириться с другим образом жизни. Если ты под моей защитой, и кто-то вредит тебе, это не только мое право, но и долг, отомстить. Тот, кто посмеет нарушать, мои правила знает, что я приду за ним. — Его язык облизнул губы. — Дать чужакам понять, что я сделаю все возможное, чтобы защитить тебя?

Шеннон медленно подняла руки и распластала их на его груди. Взгляд опустился и впился в горячую кожу под ее пальцами.

— Да.

Она почувствовала вибрацию мягкого дыхания. Вспышка похоти захватила ее.

По какой-то причине, когда Антон издавал эти звуки, казалось, возбуждал в ее теле отчаянное желание. Жар его тела проник сквозь надетую на ней футболку, и Шеннон глубоко вдохнула, втягивая мускусный мужской аромат.

Шеннон закрыла глаза, и наклонилась, чтобы потереться носом о его грудь. Мягкий шум вырвался из горла, и понимание потрясло ее, ведь это прозвучало так же, как мурлыканье. Ее глаза распахнулись, и она отпрянула.

— Что со мной происходит? — Она бросила испуганный взгляд на Антона.

Одна его ладонь отпустила ее руку и запуталась в волосах, скрученных на затылке. Он наклонился и ртом накрыл ее губы, прежде чем она успела подумать.

Он не целовал, а скорее метил ее губами. Его язык проникал внутрь, вкушая и захватывая. Единственной существующей вещью был его рот и палящее желание поцеловать его в ответ. Вторая ладонь отпустила руку Шеннон и обвилась вокруг её талии, тесно прижимая к большому телу.

Шеннон прижалась к нему, когда он приподнял ее выше, ноги оторвались от пола, и она инстинктивно обвила их вокруг талии Антона. Его расстёгнутые джинсы упали ниже, пока она не соприкоснулась своими обнаженными бедрами его талии поверх плавок.

Ощущение его настырного языка, сплетающегося с ее, лишило Шеннон здравомыслия, пока Антон не остановился.

Они оба тяжело дышали, раскрыв глаза, она обнаружила себя в опасной близости от его черных страстных глаз. Форма которых, изменилась к более узкой, и экзотической.

— Не борись с этим, — приказал он самым глубоким голосом, который она когда-либо слышала.

Антон отошел на пару шагов, и, склонившись, опустил их обоих на кровать, накрывая Шеннон своим телом. Он оперся на локти, что бы удержать свой вес.

Шеннон поняла, что ее футболка задралась до талии, когда он вытащил, освобождая руку из-под неё, и приподнявшись, опустил между их телами.

Шеннон по-прежнему обхватывала ногами Антона за талию, что делало её бедра раскрытыми для его ищущих пальцев, которые резко двинулись к её лону.

Она была влажная от желания, когда Антон раздвинул ее складочки и потер клитор. Удовольствие захлестнуло её, и Шеннон откинула назад голову, крича.

— Просто почувствуй меня.

Шеннон приподняла бедра, а ногтями впилась в его плечи, когда Антон массировал быстрее, поигрывая с клитором. Стоны и мурлыканье сорвались с ее губ, Шеннон старалась изо всех сил сделать глоток воздуха. Волосы Антона щекотали шею, а язык лизал ей горло, прежде чем он укусил ее в этом месте. Резкая боль заставила её взлететь на вершину опустошающего экстаза.

Шеннон набрала полные легкие воздуха, а затем закричала, когда ее мир взорвался от интенсивной кульминации.

Бёдра Шеннон взбрыкнули, но Антон удерживал ее, продолжая ласкать клитор.

Шеннон услышала звук рвущейся ткани, но понятия не имела, что стало его причиной. Её это не волновало.

Стенки её лона сотрясались и сокращались от того, как сильно она кончала. Каждый вздох приносил ей удовольствие и облегчение, пока что-то твердое и толстое не коснулось её лона.