Форт "Заря"

И тут рвануло. Эмалированная кружка со звоном врезалась в полупустой котелок и отскочила куда-то в темноту, а Снежана вскочила со своего места.

- Да что за хрень такая! У меня дела, без меня бизнес стоит, деньги мимо уходят, а я как последняя дура сижу в каком-то гребаном лесу, и какой-то толстый хмырь втирает мне какую-то чушь про какие-то переносы, про попаданцев и прочую фигню вместо того, чтобы прямо сказать – мол, давай штуку баксов и завтра будешь дома. Что, мало штуки? Давай, дам две. Или тебе не деньги нужны? Ну так пошли, сейчас по-быстрому меня трахнешь, а утром отведешь на автобус. А то сижу тут, хлебаю всякую бурду да комаров кормлю!

Женя просто растерялся от такого наезда. Он вообще не привык к тому, чтобы на него орали. А явная несправедливость обвинений просто лишила его дара речи. В ушах у него зазвенело. Ошарашенный, он, как рыба, открывал и закрывал рот, не в состоянии произнести хоть слово. Вместо него ответила Ольга.

- Ты что, рехнулась? Ты забыла, в какой позе мы тебя нашли? Может, стоит отвести обратно и снова привязать? Авось, другие негры найдут. Ты тут сидишь, сытая и в тепле. А там могла запросто неграм на ужин пойти. Не помнишь, кто съел Кука? А не съели бы, так посадили бы на иглу и продали на ближний восток, арабы ценят белых шлюх. Тебе человек жизнь спас, одел, накормил, а ты на него кидаешься? Ты всегда была дурой, а сейчас и вовсе стала неблагодарной идиоткой. Извинись немедленно!

Но блондинка, похоже, закусила удила. Ее просто несло.

- С чего это я буду извиняться? Не я его сюда завела. Его по-человечески попросили довести до ближайшего жилья, а он какую-то херню городит. Попаданцы, другой мир… Придумал бы что получше. А чего это ты за него заступаешься? Нашла бесхозного мужичка и решила к рукам прибрать? Надоело в разведенках ходить, а никто внимания не обращает?

- Я же не ты, к каждому встречному хмырю в койку не лезу, у меня ноги на автомате не раздвигаются!

Две подруги во мгновение ока превратились в разъяренных мегер. Первоначальная тема разговора была забыта, понеслось такое, что Женя, хоть и вполне владел обсценной лексикой, многое для себя в этом диалоге почерпнул и впоследствии с успехом применял. Тем временем, перепалка грозила перерасти в потасовку, а, как говорят знающие люди, нет ничего страшнее женской драки. Нужно было срочно что-то делать. Не то, чтобы Жене было невыносимо видеть процесс разрывания одежд и выдирания с корнем волос, но на девчонках были его футболки, мог пострадать котелок, чай, да и костер находился в опасной близости. Женя схватил бутылку с остатками воды, набрал полный рот и щедро брызнул на двух взбесившихся фурий. Холодный душ благотворно подействовал на обеих. Вот только Ольга, охолонув, смущенно пробормотала «извини» и тихо опустилась на свое место, а Снежана фыркнула:

- Ну и сидите, воркуйте, голубки странные!

И учесала в лес, мгновенно скрывшись в темноте. Лишь хруст веток под ногами да выдаваемые вполголоса матюки указывали направление ее движения.

- Куда! Потеряешься! – только успел крикнуть ей вслед Женя. Но блондинки уже и след простыл. Он дернулся было следом, но Ольга его удержала.

- Пусть проветрится, психопатка. Авось о березу какую башкой приложится, так мозги на место встанут. Не бойся, далеко не убежит. Сейчас набегается и вернется прощения просить.

Девушка сидела, низко опустив голову, скрыв лицо в глубокой тени. Какое-то время она молчала, успокаиваясь, потом неловко выговорила:

- Ты не думай, я не такая… хабалка. Просто… Снежка совсем берега потеряла. Первый раз ее такую вижу. И… я тебе потом про себя расскажу. Хорошо?

Женя молча кивнул. Ему тоже было не по себе. Они помолчали еще немного, потом Ольга спросила:

- А ты действительно думаешь, что мы куда-то попали? И вернуться никак нельзя?

- Что попали – это очевидно, по крайней мере, для меня. Но вот куда и можно ли будет вернуться – этого я сказать не могу. Я даже не представляю себе, где мы сейчас находимся, и куда нужно будет идти. Да и продуктов у меня осталось – кот наплакал. Максимум на день хватит. Ну, если экономить – то на два.

- А у нас же ружье есть, можно будет охотиться… наверное, - робко предположила Ольга.

- Я, вообще-то, не охотник. Да и стреляю неважно. Последний раз брал оружие в руки на школьных сборах, больше двадцати лет назад.

Снова наступила неловкая пауза. Женя глядел в огонь, бездумно наблюдая, как причудливо извиваются языки пламени, облизывая почерневшие, обугленные поленья. Рядом что-то бормотала Ольга. Он невольно прислушался:

- Как же так… у меня же столько дел осталось несделанных! Я ведь не просто так гуляла, я подружку шла проведать – она в больницу попала. Кто ж ее теперь… И за квартиру надо заплатить. А в понедельник – на работу…

Послышался всхлип, бормотание стало совсем неразборчивым.

Сам Женя никакой паники не испытал. Позже, вспоминая эти дни, он не раз удивлялся, насколько спокойно воспринял эту новость. Ну попал и попал. Возможно, сыграл свою роль недавно перенесенный стресс, возможно, наличие рядом более слабого существа, нуждающегося в помощи и поддержке, а, скорее всего, причиной стало то, что ничего особо дорогого и важного у него в старом мире, в прошлой жизни, не осталось. Как говорится, ни ребенка, ни котенка. А вот девчонку было жаль. Совершенно искренне, по-человечески жаль. Понятное дело – человек разом лишился всего, что составляло его жизнь: друзей и знакомых, всех своих вещей, всего нажитого, своего дома, в конце концов. А еще привычных отношений, привычного жизненного уклада. Старых врагов – недругов и то не стало. И вместо этого тот самый человек, совершенно мирный, домашний по своей сути, оказался в другом месте, абсолютно чужом и полном опасностей. Нет, ее обязательно надо было утешить. Ну, хотя бы попробовать это сделать.

- Оль, мы теперь с тобой на равных.

Женя изо всех сил старался, чтобы голос звучал твердо, с капелькой сочувствия.

- Ни у тебя, ни у меня теперь ничего нет. Ни работы, ни квартиры, ни друзей-подруг, кроме одной, да и то блондинки, ни кредитов, ни счета в банке. По сути, мы сейчас начинаем новую жизнь с чистого листа. Представь: ты только что заново родилась. Неизвестный акушер перерезал пуповину, и вот ты открыла глаза. Что вокруг? Темнота, ночь, на небе – посмотри, какие звезды! Но завтра встанет солнце, лес оживет, начнется новый день и все будет хорошо.

- Да ты поэт!

Кажется, Ольга улыбнулась. Собственно, этого Женя и добивался. Он придвинулся ближе и попытался обнять девушку за плечи, привлечь к себе, но она мягко, но недвусмысленно освободилась.

- Не надо… сейчас. Хорошо?

- Хорошо, - согласился Женя. В этом «сейчас» был намек на возможное продолжение «потом», и это его вполне устроило.

Ольга откуда-то вынула остатки своей блузки, оторвала еще один клочок ткани, смочила водой и принялась вытирать лицо. Видимо, все же, плакала. Закончила, прибрала лоскуток, а потом сама придвинулась к Жене вплотную, и даже не стала протестовать, когда он слегка обнял ее за талию. Даже напротив, чуть привалилась, прижалась к нему.

- Что мы теперь будем делать?

Женю очень обрадовало это «мы». Еще его обрадовало то, что ожидаемая истерика не состоялась или, по крайней мере, прошла в тихой форме, и он преувеличенно бодро принялся вещать:

- Вот это действительно важный вопрос. Для начала…

Он не успел договорить: из леса, с той стороны, куда удрала Снежана, донесся пронзительный вопль. Женя выдернул из рюкзака фонарь, подхватил ружье.

- Оставайся здесь, возьми вон обрез, карауль вещи. – бросил он Ольге на бегу.

По ночному лесу обычным-то шагом идти непросто, а бежать и вовсе рискованно. Ветки так и норовят глаз выхлестнуть, под ноги постоянно попадаются то кочки, то ямки, то пеньки, то бревна. И рискнувший на ночную прогулку имеет все шансы сломать себе если и не шею, то уж ногу - наверняка. Но при всем при этом свет зажигать не стоит, если это, конечно, не тепловозный прожектор. В лучшем случае, удастся увидеть только то, что находится непосредственно под ногами, а все, что дальше ближайшей елки, будет скрыто непроницаемой для глаза тьмой. Направление выдерживать и вовсе проблематично. Звезды, луна – все скрыто. Впрочем, если есть маяк, хотя бы акустический, задача облегчается. А уж Снежана орала так, что услышал бы и глухой.

Она успела удрать не так и далеко, метров на двести, не больше. Может, ходила кругами, может… Да хрен знает, что этой дуре в башку втемяшилось! Но в итоге она каким–то непонятным образом умудрилась провалиться одной ногой в какую-то дыру. Да еще глубоко, по самое… белье, скажем так. И сидела враскоряку, не в состоянии двинуться и беспрерывно голосила. А когда из-за ближайшего дерева показалась большая мешковатая фигура, она заорала вдвое громче и на октаву выше.

Женя, поморщившись, включил фонарь, осветил себя и рявкнул:

- Что орешь? Негров приманиваешь?

Удивительно, но блондинка заткнулась практически мгновенно.

- Давай руку. Теперь медленно, осторожно, поднимайся. Пальцы вверх загни, чтобы тапок в дыре не остался. Да не рвись ты, нога оторвется! Вот так, давай, давай…

- Ай! Он соскочил!

- Вот, млин, свезло!

Женя нашарил рядом ветку, привязал к ней свой носовой платок и воткнул в дыру, из которой только что вытащил Снежану. В самом деле, не стоило разбрасываться вещами. Утром, по свету, можно будет попытаться достать обутку.

Все это время жертва идиотизма стояла как цапля на одной ноге.

- Ну что, пошли.

Женя повернулся и отправился было в обратный путь.

- Погоди, - раздалось сзади.

- Что такое?

- Я не могу. У меня нога… болит.

Женя осветил пострадавшую конечность. Кости целы, пара ушибов, несколько царапин. Одна из них довольно большая и кровит, но ничего смертельного. Йод есть, бинт тоже есть. Тут и Снежана нагнулась посмотреть. Нагнулась – и поплыла. Женя еле успел ее поймать.

- Ты что?

- Там… кровь…

Как много Жене хотелось сказать в эту минуту! Но он, как истинный джентльмен, удержал слова внутри. Вздохнул, перекинул руку блондинки себе через шею и потащил ее к костру.

Ольга сидела, нервно сжимая в руках обрез и напряженно вглядываясь в черноту ночного леса. «Еще пальнет с испугу», - подумал Женя.

- Это мы! – обозначил он себя. – Оля, помогай!

Девушка подскочила, кинула ружье на землю и побежала навстречу. Сообща они довели блондинку до места и усадили на бревнышко. Она от счастливого окончания своих приключений взбодрилась, но тут снова глянула на свою окровавленную конечность и тихо обмякла в обмороке. Когда нервная дама пришла в себя, ее нога уже была украшена свежей повязкой и весь остаток вечера она просидела, потупивши взор, тщательно избегая смотреть на свою ногу, на подругу, на Женю и, тем более, встречаться с ним взглядом.

Ольга отыскала в траве брошенную кружку, налила в нее чаю из котелка, подала Жене и вернулась на свое место. Женя неторопливо выпил чай, налил еще и передал Ольге, а сам продолжил столь бурно прерванную беседу.

- Так вот, девушки, куда идти, я теперь не знаю. Продуктов у нас, если считать на троих, максимум на два дня. Это значит, что за это время мы должны либо найти нормальных людей, либо сколь-нибудь долговременный источник пищи. Завтра утром вы останетесь на хозяйстве, может, тех же грибов-ягод наберете, сварите какую-никакую похлебку, а я налегке обойду округу, может, найду хоть какие-нибудь признаки цивилизации кроме негритянских шаек. Если за два дня ничего не обнаружится, будем устраиваться здесь жить, строить дом или, хотя бы, копать землянку. Заодно, надо проверить убитых негров, нужно их до конца раздеть. С вашим подходом, чувствую, любая ткань и, тем более, готовая одежда, пригодится. Новой-то взять неоткуда. Собственно, у меня все. Есть какие-то предложения? Тогда давайте гасить костер и спать. Ваше место – на матрасе, я лягу рядом в своем спальнике.