Жаба Джин Грейнджер

Глава 7. Огневиски и другие безобразия

В эту минуту Драко чувствовал весь идиотизм ситуации. Увяз по самую макушку. Он, как баран, загнал себя в западню.

Вот и помогай после этого всяким лягушкам!

Так стараться избежать поцелуя... и всё равно вляпаться! Нет, попадать в дурацкие ситуации ещё надо уметь. Ясно, что поцелуй разорвёт контракт, и ему не то, что мечта, возможно, вообще ничего не светит...

Стоп. Почему сразу ничего?

Жаба, или как её там, без сомнения, неровно дышит в его сторону. Инстинкт инстинктом, только природу не обманешь. Иногда она не только задачки задаёт, но и неожиданные сюрпризы подкидывает.

А вдруг девушка окажется похожей на настоящую жабу? Что тогда? Что?! «Спасибо» и «прощай»?

«А как же чёртова награда? Грейнджер... Она... Ну, хоть что-то…» — удивительно, Драко даже не заметил, как у мечты стали проступать иные очертания.

Жаба такая отчаянная, смелая, весёлая… неглупая!

«Хотя бы миленькая?»

И глаза какие-то хитрющие... Словно знала, что так будет. Знала? Нет, вряд ли…

«Злой гений в юбке?»

Драко решительно отогнал последнюю мысль.

— Ну что, Жаба?.. Тема «Я-весь-такой-чокнутый-парень» наконец исчерпана? Может, личико приоткроешь, имя своё назовёшь?

Драко подозревал, что та откажется это сделать, но почему не спросить? Ситуация патовая. И если одна заколдованная особа рада такому ходу вещей, то он-то нет!

Она же лягушка.

Тёплая, нежная, непредсказуемая, но лягушка!

«Нашла себе принца, твою мать!»

Вариант предоставить эту честь Кормаку вызывал сильное раздражение. И не только из-за контракта. Раз уж Малфой пообещал расколдовать её — сделает, а живая и скользкая — именно жаба — Грейнджер повеселит уязвлённое самолюбие.

Потешит... ненадолго.

Драко в лепёшку расшибётся, но своё от лягушки стребует. Уговор есть уговор!..

Гермиона долго не решалась ответить.

Вроде бы добилась своего, но где ощущение счастья? Вместо радости от предстоящего поцелуя и перекошенной физиономии Малфоя, чувствовалось лёгкое сожаление и непонятная грусть.

Кошмар вдруг перестал восприниматься вселенским ужасом. И это было странно. Очень странно.

— Не скажу, и ты это знаешь, — прошептала Грейнджер. Злорадствовать бессмысленно, да и желания нет. — Можешь сам придумать имя. Если тебе станет легче.

Легче… Звучало немыслимо. Кому легче? Ему? Ей?

Но Гермионе почему-то хотелось, чтобы Малфой поцеловал её не потому что «надо», а потому что «хочу». Интуиция подсказывала, что это обязательное условие для обратного превращения.

И единственное.

Ведь если довериться разуму и магловским сказкам, хотя бы кто-то из них должен не просто желать — жаждать поцелуя. Как хотел этого, например, Кормак.

Но как заставить Малфоя поцеловать лягушку? Силой?

Это исключено. Волшебство может не сработать.

Проблема казалась почти неразрешимой. Но почти... Поэтому и Драко, и Гермиона мысленно сошлись в одном:

Виски.

Так сказать, метод Маклаггена в действии.

— Знаешь, к Жабе я уже привык. Считай, сроднился. В кабинете припрятана бутылочка огневиски. В общем, на чёрный день. И что-то мне подсказывает — время пришло!

— А контрзаклятие? Пока ты ещё не напился до зелёных человечков. Одно неверное движение и… — Гермиона стихла.

Драко молча кивнул. Спорить с умной лягушкой бесполезно, да и бессмысленно, тем более что невысказанные опасения прямо-таки отпечатались на её мор…

...тьфу! — лице.

Пора уже ассоциировать Жабу с человеком. С девушкой. Иначе вся эта затея с виски — полный провал.

Драко снял пиджак и швырнул его на роскошный стол в гостиной. Каждое движение волшебной палочки, каждое слово не вызывало никаких сомнений: это сработает.

Обязательно.

Но позже.

Гермиона почувствовала, что мозг озарила вспышка, а сердце на несколько секунд заколотилось, как ненормальное. Кратковременный жар — и ничего: всё ещё лягушка. А чему, собственно, удивляться? Этого и следовало ожидать.

Малфой тяжело вздохнул, подхватил пиджак со стола, перекинул через плечо и, даже не оборачиваясь, направился в кабинет.

Предстояло напиться. Не впервой, конечно, но чтоб настолько!..

Грейнджер короткими прыжками проследовала за Драко, но чуть погодя. Храбрости ей всегда было не занимать. Скоро всё тайное станет явным, и, чем чёрт не шутит, может, Малфой её удивит.

Будь неладна, эта природа — Гермионе так этого хотелось…

* * *

Высокий графин, полный огневиски, шумно приземлился на крышку стола. Равно как и рюмка. Драко взвешивал свои шансы напиться, рассматривая янтарную жидкость с волнением и твёрдым желанием рискнуть.

И никакой закуски! Не к месту.

Гермиона сидела на пороге кабинета, не решаясь запрыгнуть внутрь.

— Ой, Жаба, вот давай сейчас без ложной скромности! Мы оба знаем, что нам предстоит. И если тебя, судя по всему, это радует, то меня, знаешь ли, пока коробит.

Малфой расстегнул ворот, следя за оробевшей лягушкой:

— Думаешь, я всю жизнь мечтал поцеловать какое-нибудь земноводное и увидеть, как оно станет на моих глазах принцессой? Мерлин, что я несу!.. Запрыгивай уже, — он хлопнул ладонью по столу. — Я разрешаю.

Драко со всего размаха опустился в кресло и, придвинув стопку, уверенным движением наполнил её виски до краёв. И тут же, без выкрутасов, опрокинул в рот.

— Ты сегодня щедр, как никогда, — Гермиона запрыгнула на стол, стараясь не следить за тем, как Малфой напивается. Это почему-то не возбуждало.

Наверное, по тому, что было всего лишь способом заглушить внутреннее отвращение перед лягушкой. Перед ней — Гермионой Грейнджер.

Отвращение… Это звучало совсем невесело. И уж точно, не соблазнительно.

Гермиона вдруг пожалела, что лягушки не пьют. По крайней мере, не так как люди — только кожей. Именно поэтому потребность в воде диктовала свои условия.

— А почему ты вернулся так рано? — Гермиона попыталась сменить тему и несколько разрядить обстановку. — Исключительно из-за Кормака?

— Нет, не только из-за него. Ну, не было там ни одной приличной лягушки, — веселился Малфой, выпивая очередную порцию виски.

— Так взял бы меня с собой! Мы бы там точно зажгли…

Драко не смог сдержать улыбки:

— В следующий раз я пришлю тебе приглашение. Когда совсем скучно станет. А ты познакомишь меня с гребаным Купидоном? — лягушка отрицательно квакнула. — И почему меня постоянные «нет» уже не удивляют? Что бы такое спросить — и услышать, наконец, «да»?

Малфой ненадолго задумался, прежде чем влепить:

— Хочешь меня поцеловать?

У Гермионы даже рот приоткрылся. Куда уж тут ответить!..

— Неужели и это «нет»? — ухмыльнулся Драко. — А ведь кто-то из нас должен этого хотеть. Иначе не выйдет, и ты это знаешь. Хренова магия чувств!

Новая порция виски исчезла во рту Малфоя, и Гермиона опять сменила направление разговора. Откровенно сознаваться в своих желаниях она была не готова. По крайней мере, вот так.

— А что там с Эйвери? Я что-то не поняла…

— Ах, это… Да так, ерунда, — Драко непринуждённо отмахнулся. — Превратил его в мерзкого говорящего слизняка на глазах у кучи гостей. И ещё этот рыжий придурок…

Малфой замолчал, бросив на лягушку оценивающий собственное опьянение взгляд:

«Мало… Факт».

— Это ты о ком? — настороженно спросила Гермиона.

Нет, она подозревала, о ком идёт речь, но выдать себя именно сейчас было бы очень глупо.

— Рональд-болван-Уизли, кто же ещё! Прискакал вслед за Эйвери, как цепной пёс.

— И…

— И если бы не я, пропала бы не только его честь, но и задница! — у Драко вырвалась ядовитая усмешка. Правда, лишь он понимал, о чём говорит: любвеобильный Маклагген.

Гермиона хоть и не сообразила, откуда такая весёлость, но испытала невольную благодарность.

«Чёрт! А Малфой мне и правда нравится...»

И когда всё изменилось? Почему?.. Думать об этом не хотелось. Сейчас есть что-то поважнее самоанализа — поцелуй.

И обратное превращение.

После которого Малфой, не исключено, её тоже в слизняка обратит. Рискнёт как минимум. Последнее, разумеется, не забавляло, и Гермиона ещё больше обрадовалась, когда Драко отложил палочку далеко в сторону.

Но он твёрдо решил: «Хватит колдовства на сегодня!» И с обречённым видом потянулся за спиртным.

Гермиона, почти не моргая, следила, как огневиски медленно стекает по прозрачным хрустальным стенкам шкалика, и Драко это заметил. Едва слышно поставил графин на стол и, не сводя с лягушки серых затуманенных глаз, взял почти полную рюмку в руку, но вдруг…

...задел чёртов графин!

Тот опрокинулся, окатив любопытное земноводное приличной порцией виски.

Драко вскочил с места, пытаясь поднять ёмкость, но только усугубил положение, потому что и содержимое стопки вылилось на ошарашенную происходящим Гермиону. Её лягушачья кожа практически незамедлительно впитала огневиски, и оно согревало, проникая в мельчайшие поры.

Мерлин всемогущий!.. Да Малфой её, считай, опоил. Много ли надо алкоголя при таких-то размерах!

Гермиона квакнула. Но далеко не от возбуждения.

— Я же говорила: руки-крюки! — выпалила она в сердцах. — Ты что, решил не пить в одиночку? — и отпрыгнула назад, стараясь не свалиться со стола.

— Блин, я же не специально, Жаба! Издержки производства, не более. Не бойся, не отравишься. Скорее всего.

— Ценнейшая констатация факта! И что прикажешь теперь делать?

— Ничего, — Драко искренне рассмеялся. — Может, тебе ещё подлить? Ты скажи, мне не жалко.

— Заткнись! Замолчи… — Гермиона смотрела, как он, забыв про палочку, промакивает влажную поверхность стола первыми попавшими под руку бумагами. — Ты невыносим, Малфой! — и «одарила» его недовольным кваканьем.

Но Драко лишь налил свежую порцию виски и сразу же поднёс рюмку к губам.

«А ночка, похоже, становится интересней…»

Он, ничего не говоря, методично напивался, оценивая не только своё самочувствие, но и состояние уже не слишком противной лягушки. К удовольствию Малфоя, её взгляд каждую минуту становился расфокусированнее.

— Так почему ты за мной подглядывала, если не секрет? — язык Драко отказывался двигаться легко и непринуждённо, поэтому слова выходили слегка растянутыми.

— А зачем ты оставил приоткрытую дверь? — собеседник удивлённо вскинул брови. Отвечать вопросом на вопрос — мужская привычка. — Вот потому и подглядывала!

— И…

— Что «и»? Малфой, я ещё не настолько пьяна, чтобы разболтать все свои секреты!

— Я же сказал: не проблема! Ещё? — «Но, по-моему, осталось лишь подождать…» — Так как?

Гермиона опять брякнула «нет», и это начинало раздражать Драко:

«Такая, блин, правильная?.. Значит, не Слизерин… Мать моя колдунья… Малфой, ты запал на чёрт знает кого!»

Лягушка, может, ещё и не была достаточно пьяна, только Драко уже дошёл до кондиции. Не для поцелуя, наверное, но пороки плюс огневиски порядком развязали язык. Озвучивалось всё, что приходило на ум, распалённый алкоголем:

— У тебя кто-нибудь есть? В смысле, парень…

— Что? — Гермиона чуть свой длинный язык не прикусила. — Малфой!

— Ой, не ори, ради всего святого… Взрослые люди… Станет проще, если я стану воспринимать тебя как девушку, а не противное земноводное. А эта тема меня сейчас интересует больше всего!