Смутная улыбка

***

Малфой молча курит, нервно стряхивая пепел на каменные плиты Косого переулка.

— Бросай, — шепотом произносит Джинни, оглядываясь.

Малфой переводит на нее взгляд своих серых глаз, потом швыряет сигарету под ноги, растирает ее носком ботинка, словно это кто-то ненавистный ему, и, повернувшись к Джинни, целует ее.

Ее рот заполняет горький привкус дыма, смешанный с запахом мужского одеколона.

Джинни выдерживает несколько секунд, потом отстраняется и закашливается.

— Прости. — Малфой отворачивается, и Джинни тяжело выдыхает. — Не могу.

Не могу — что? Бросить курить или не целовать ее?

— Пошли, — Малфой берет ее за руку, и Джинни позволяет ему увести себя на маггловскую улицу.

Они встречаются в Дырявом котле раз в неделю: просто помолчать, ничего больше, но однажды Малфой поцеловал ее, словно от отчаяния, и это вошло в странную привычку.

Ей пора бы называть его по имени. Но это звучит нелепо даже в ее голове, не то что — на языке, на словах, выплеснутых в реальность.

Впервые они встретились на похоронах Фреда. Малфой стоял позади всех, за оградой, и просто смотрел на прощающихся непроницаемыми глазами.

Джинни тогда замешкалась, уходя последней — и заметила его худую фигуру в сумерках. Они почти не разговаривали, и именно это привело ко второй встрече: оказывается, иногда хочется помолчать рядом с тем, кто понимает, почему так дерьмово на душе.

Мама говорит, что Джинни должна радоваться. Война окончена, и Гарри жив, а раны затянутся, и сейчас нужно постоянно заставлять себя жить, иначе застрянешь в настоящем и в своей боли.

Джинни усердно пытается соответствовать, улыбаться, смеяться сквозь сжатые зубы. И — работать. Вопреки всему ее приняли в "Гарпии" — возможно, по просьбе Гарри, — и теперь нельзя опаздывать на ежедневные долгие тренировки.

Но даже оказываясь высоко над полем, Джинни ощущает, что что-то потеряно. Может, она сама. Во всяком случае, точно какая-то ее часть.

И в это мгновение, когда она идет с Малфоем, держа его за руку, ей мерещится, будто потерянная часть возвращается.

Магглы обтекают их нескончаемым потоком, не обращая внимания, принимая за очередную счастливую парочку. Они медленно доходят до Риджентс-парка с его огромным колесом обозрения, светящегося разноцветными огнями. В самом парке темно, и только на некоторых дорожках горят одинокие фонари, как чьи-то еще живые души.

На гравии лежат редкие листья — предвестники осени.

— Вернешься на последний курс? — Малфой снова достает из кармана пачку сигарет.

— Нет. С.О.В для моей будущей карьеры достаточно.

Сегодня их седьмая встреча, и, наверное, пришло время перекинуться хоть несколькими фразами.

Малфой кивает, пытаясь аккуратно зажечь сигарету палочкой. Джинни помогает ему — и в сумерках вспыхивает огонек. Сразу неприятно пахнет табаком.

— А ты?

Малфой пожимает плечами.

— Думаю, вернусь для сдачи Ж.А.Б.А. Для моей профессии без этого никуда.

— Для какой?

— Понятия не имею.

Джинни приподнимает брови, а потом неожиданно для них обоих тихо смеется.

— В этом весь ты: кем устроюсь — не знаю, но точно не ниже премьер-министра.

Малфой смотрит на нее изучающим взглядом, вытаскивает сигарету и, бросив ее на гравий, сверху швыряет оставшуюся пачку.

— Вспыхни!

— Ты что делаешь? Заметят!

— Избавляюсь от того, что тебе не нравится, — мрачно отвечает Малфой. — Нужно как-то выбираться из этой зависимости. Все равно сигареты не помогают.

Джинни слегка краснеет.

— А я — помогаю?

— Ты рыжая, — Малфой отворачивается. — Все вокруг блеклое, а ты — рыжая.

Джинни понятия не имеет, как реагировать на эти загадочные слова-обьяснения, и что они значат. Ей рядом с Малфоем легко — легче, чем с Гарри, который собирает себя по кусочкам, пытаясь при этом оказаться одновременно везде: в Норе, на курсах мракоборцев, в Дырявом котле, в коттедже Ракушка — Джинни не успевает вскочить ни на одну лошадку этой стремительной карусели.

Малфой никуда не бежит. Он стоит на месте, очень близко — и в его глазах отражаются ее собственные мысли.

— Уже поздно, — Джинни огорченно смотрит на часы. — Мне пора возвращаться домой, когда снова встретимся? В Котле — через неделю?

Неожиданно Малфой отрицательно качает головой. От этого жеста сердце у нее падает куда-то вниз, проваливается под землю. Нет, она не испытывает к Малфою ничего более симпатии и то только потому, что ему также одиноко — или испытывает? У него красивое лицо, и он целуется лучше всех, с кем ей довелось целоваться, хотя никаких девушек у него не было. Видимо, врожденный талант. Мысли путаются, и Джинни вопросительно молчит, лишь глядя на него снизу вверх.

— Дырявый котел — вонючая дыра, — Малфой поджимает губы. — Выбирай другой вариант.

Сердце возвращается на свое место, и Джинни неуверенно предлагает:

— Приходи на тренировку? Послезавтра, в шесть.

Между ними повисает тишина раздумья. Прийти на тренировку для Малфоя означает сделать следующий шаг в их нелепых отношениях с молчанием и поцелуями, и Джинни не уверена, что он вообще захочет его сделать.

— Где находится стадион? — наконец произносит он невозмутимо.

— Западный Лондон, паб "Белая ворона", красная дверь с ручкой в виде головы быка. Скажешь, что посмотреть тренировку, — Джинни поеживается от вечерней сырости. — Я буду ждать.

Малфой вздрагивает.

— Повтори.

— Я буду ждать, — повторяет она шепотом.

И тогда на губах Малфоя возникает неясная, совсем смутная улыбка. Джинни смотрит на нее завороженно и поспешно трансгрессирует в Нору. Малфой умеет улыбаться — ей раньше и в голову бы такое не пришло. Весь последний год в Хогвартсе она видела только его бледное бескровное лицо с плотно сжатыми губами без намека на улыбку.

...Малфой приходит к концу тренировки, когда Джинни уже не надеется его увидеть, и садится на самый задний ряд скамеек.

Джинни тут же пропускает мяч, и капитан возмущенно свистит, а Анджелина, пролетая мимо, толкает ее локтем.

— Уизли, не спи!

Легко сказать. Джинни кажется, что она постоянно ходит во сне, где снова и снова умирает Фред, и у Гарри такое страшное выражение лица, что ей хочется кричать.

После тренировки, потная и уставшая, она проходит мимо Малфоя в раздевалку.

— Пять минут, — произносит она неловко, надеясь, что он не заметит пот на ее лбу и запах мокрой формы, и Малфой кивает. — Я быстро.

Анджелина и другие девочки удивленно переглядываются, но ничего не произносят. Джинни молча дергает плечом: они с Гарри расстались перед войной, а после битвы за Хогвартс никто не предложил ей снова встречаться. Но люди почему-то упорно считают, что они с Гарри как птички-неразлучницы.

— Отлично подаешь мяч, — Малфой встречает ее по ту сторону двери. — И ловко вращаешься. Я бы только немного перенес вес на переднюю часть метлы.

Джинни проводит рукой по влажным, пушащимся после душа волосам.

— Я пытаюсь, но мне кажется, что я начну валиться вперед.

Малфой берет метлу из ее рук и проходит на поле. От него не пахнет табачным дымом, только мужским парфюмом — Джинни замечает эту перемену и радуется ей.

— Вот так, видишь? — Малфой зависает над полем. — Тогда получается быстрее маневрировать. И никуда не валишься, потому что сидишь на балансе. Попробуй.

Джинни покорно берет метлу и повторяет его посадку, но тут же едва не падает на траву. Малфой успевает подхватить ее, и на мгновение Джинни оказывается в его руках, тут же смущаясь.

— Попробуй еще раз.

Десятая попытка наконец удовлетворяет Малфоя, и они выходят со стадиона, снова оказываясь на шумной лондонской улице.

— Куда пойдем?

— На ярмарку, — Малфой достает из кармана два билета. — Мне надоели темные парки. Если ты не против, конечно.

Джинни не против. Она сто лет нигде не была, наверное, с самого Чемпионата мира по квиддичу.

На ярмарке людно и шумно, и Джинни совершенно не понимает, зачем Малфой привел ее сюда. Они бесцельно бродят между аттракционами и клетками с магическими животными.

— Какой забавный нюхлер, — Джинни указывает на зверька, играющего с золотой монетой. — Помнишь, как Хагрид принес нюхлеров на занятия?

Малфой морщится.

— Терпеть не мог занятия с Хагридом.

— Что, царапины от гиппогрифа все еще болят? — язвит Джинни, но Малфой только усмехается, глядя на нее.

— Хочешь, выпьем сливочного пива? Угощаю, — Малфой кивает на лавочку с напитками. — Я лично по нему соскучился. В Дырявом котле только это тошнотворное вишневое.

Джинни согласно кивает. Встреча все больше напоминает свидание, хоть и неуклюжее, осторожное, где каждый ступает ногой на краешек плохо замерзшего льда у берега озера.

— Вы тут вдвоем? — вопрос застает Джинни врасплох, когда Малфой протягивает ей стаканчик с напитком.

Джордж под руку с Анджелиной с любопытством таращатся на них. У Анджелины из-под мышки торчит плюшевый дракон, выигранный, видимо, в игре в плюй-камни.

— Да, — Малфой отвечает абсолютно спокойно, но сила этого "да" едва не сбивает Джинни с ног. И тогда она понимает, зачем Малфой пришел с ней именно сюда. Он боялся утонуть в этом ледяном озере сближения, шагнув слишком далеко, а теперь, когда их увидели — обратного пути нет.

— Ладно, развлекайтесь, — Джордж делает странные движения бровями, и Анджелина, заметив, толкает его локтем.

Малфой провожает его недовольным взглядом.

— Ты еще придешь на тренировки? — тихо спрашивает Джинни, с удовольствием наслаждаясь пивом.

— Приду. Если хочешь.

Джинни поднимает на него глаза. Над ее верхней губой, наверное, усы из пенки, но ей на это плевать. Вот так и бывает, наверное: ты внезапно встречаешь того, кто тебе нужен. Наталкиваешься на него в сумерках, долго вглядываешься, отрицаешь, сомневаешься, в глубине души понимая, что для цельности тебе не хватает лишь его. И что без него цельности никогда не будет. И неважно, кто он был для тебя прежде: врагом или незнакомцем. Жизнь всегда сталкивает нас с теми, кто приносит или опыт, или счастье. Шагни — а там разберешься.

— Зачем ты пришел на похороны? — Джинни мучает этот вопрос уже несколько недель.

Малфой кидает пустой стаканчик в урну. Они проходят мимо акробатов и жонглеров и идут к волшебному зверинцу, где на лужайке топчутся лунные тельцы.

— В какой-то момент после войны мне начало казаться, что все погибли из-за меня. С тех пор, как я починил этот чертов шкаф и впустил Пожирателей, я перестал нормально спать по ночам, — Малфой берет ее за руку, и их пальцы сплетаются. — Поэтому я пришел на похороны, чтобы сказать себе: "Уизли убил не ты". Но это практически не сработало. Кошмары все равно снились. А потом появилась ты — и в твоих глазах светилась та же потерянность. И волосы — рыжие. До меня никому не было дела. Родители зализывают свои раны вместе, пытаясь убедить всех, включая меня, что теперь им важны другие ценности. Но я не верю им.

Они проходят мимо зверинца, мельком разглядывая тельцов, саламандр, гигантских слизней и многих других — и снова оказываются в Риджентс-парке. Маггловское колесо обозрения совсем далеко, но хорошо угадывается сквозь редкие деревья.