Миссис Норрис

Ангус Фетч любил свою работу. Он уже второй месяц занимал должность завхоза и церемониймейстера Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Работа не пыльная, жалование приличное — Ангусу было грех жаловаться. Если бы только не одно но… Фетч налил себе ещё огневиски из початой бутылки и погрузился в сладостные воспоминания…

Застыли каменные стены подземелья, слышны повсюду крики ужаса и плач. Седой монах с крестом и в чёрном одеянии, спустившись с факелом в подземелья, произнёс:

— Все, кто здесь есть, должны испытывать страдания! Я слышу Бога, он желает ваших слёз!

Мальчишка, в кандалах и с вывернутыми кистями рук, вдруг рассмеялся ему в лицо. С размаху крест ударил по темени, и мёртвый мальчик безвольно повис на цепях.

— Ненавижу смех! — рявкнул Ангус, переодетый в монаха, размахивая окровавленным крестом. — Дети, вы теряете веру — это смертный грех!

Ответом ему были возросшие на секунду крики и плач.

Подняв факел, Ангус Фетч заставил всех ненавистных ему выродков замолкнуть. Вскинув голову, он продолжил вещать:

— Плоть — она глупа! Словно скорлупа! Магия, злом бессмертный ваш дух насыщая, делает вас врагами Божьими! Засим караю вас я Божьим мечом! Веры нет в вас, вы предали её! Горе в этом ваше!

Взгляд, полный бессильной ненависти, заставил его на секунду остановиться. Он повернулся к обладателю злобного взора… Девчонка! Стоит гордо, взгляд огнём полыхает, на лице улыбка ехидная…

— Ухмыляемся… Что ж, гори, ведьма! — с этими словами он бросил под ноги девочке факел и плеснул на её тело огневиски.

Несколько минут он наслаждался пляской пламени, медленно пожиравшей плоть мерзопакостной твари, в которой не осталось ни капли веры в Бога и криком, что так приятно звучал во славу Бога. Потом с чувством полного удовлетворения медленным и торжественным шагом покинул подземелье…

Ангус Фетч открыл глаза, прервав воспоминания и отхлебнул ещё огневиски из бутылки. Стоит ещё раз заглянуть в подземелья, решил он. Эти дети, может быть и не виноваты, что они стали заложниками бесовского искусства, но его придётся выжигать огнём.

Салазар Слизерин нервно прохаживался по Залу Советов. За последние две недели бесследно пропало несколько учеников. И все — с его факультета. Конечно, юные чистокровные маги знали побольше, чем их однокурсники из числа маглорожденных или полукровок, но исчезнуть… Это вряд ли они смогли провернуть. Никто из чистокровных семей не учил своих отпрысков искусству трансгрессии раньше семнадцати лет. А иного способа покинуть замок беспрепятственно не было и нет.

— Слушай, Салли, я знаю, конечно, что ты превосходный некромант, но… такого даже я от тебя не ожидал! — вдруг произнёс Мерлин-Шляпа, до этого мирно и тихо валявшийся на Круглом Столе. — Ты зачем детишек упрятал куда-то? Они ведь все с твоего факультета, и к тому же чистокровные отпрыски магических семей. Что, решил на них опыты свои проводить? Так хоть сказал бы остальным, вдруг бы они поняли.

— Что ты сейчас сказал?! — взревел Салазар, накинувшись на Шляпу, и в этот момент в Зал Советов с торжествующим криком ворвалась Кандида:

— Салазар! Я нашла детей!

— Что?!

— Понимаешь, вчера вечером я по подсказке Мерлина… — Кандида запнулась на полуслове, увидев, что того, о ком она сейчас говорила, безжалостно втаптывают в пол. — Эй, Салли, пожалуйста, прекрати топтать Мерлина!

— Конечно, Канди! — напоследок пинком откинув потрёпанную Шляпу в дальний угол, повернулся к Когтевран Слизерин. — Я тебя слушаю!

— Так вот, вчера я создала карту Хогвартса, на которой отображаются все без исключения обитатели замка, — прокашлявшись, продолжила Кандида, — и сегодня утром я добилась, чего хотела — я нашла детей!

— Где они? — взволновано спросил Слизерин. — Где?

— В дальних подземельях под Чёрным озером!

— Они же были замурованы!

— Значит, кто-то умудрился расчистить путь к ним!

— Ладно, зови остальных! Мы спустимся туда и найдём детей!

Спустя некоторое время четвёрка Основателей ворвалась в дальние подземелья, где находились исчезнувшие ученики. Картина, что открылась им, превзошла все их ожидания. Свисавшие с потолка цепи, прикованные к ним дети, валявшиеся тут и там орудия пыток, несколько обезображенных трупов и…

Ангус Фетч, шептавший себе под нос, дрожа с похмелья:

— В моём лице теперь у Бога есть палач!

Раздалось громкое ругательство из рта Слизерина, свистнул меч, вырванный из рук Гриффиндора, и голова Ангуса Фетча слетела с его плеч. Хлынула кровь.

— Салазар! — в ужасе вскрикнула Пуффендуй.

— Лучше молчи! — прошептал подруге на ухо ошеломлённый произошедшим Годрик. — Он в праве был так поступить!

— Одно нужно точно — обучать детей замораживать пламя с первого курса, — глухо заметила Кандида, а в это время зарыдавший Слизерин опустился на колени и начал водить над телом бывшего уже завхоза руками, бормоча:

— Да, Мерлин, ты был прав! Я превосходный некромант!

Сделав несколько пасов, он обернулся к друзьям и спросил:

— Пенни! Что это у тебя?

— А? Что? — испуганно подпрыгнула прячущая слезы Пуффендуй. — Ах, это! Всего лишь чучело кошки! Вот хотела вам показать — как мой лучший ученик освоил трансфигурацию!

— Превосходно! Дай сюда! — требовательно протянул руку Слизерин.

— Хорошо, конечно! — Пенни незамедлительно передала ему чучело. — Но зачем?

Не слушая больше никого, Салазар положил чучело кошки рядом с трупом Фетча.

Ещё несколько томительных минут, сопровождаемых странными пассами и не менее странными заклинаниями, и Слизерин в изнеможении прислонился к стенке подземелья.

— Всё! — удовлетворённо проворчал он.

— Что всё? — в недоумении спросила его Кандида, освободившая к этому времени всех учеников.

— Вот! — поднялся на ноги Слизерин и указал на чучело. — Поприветствуйте новую Хранительницу ключей и детей Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.

В этот момент чучело кошки отряхнулось, мяукнуло и, осознав кем оно является, рухнуло в обморок.

— Ничего, привыкнет! И в вечной жизни ему не обрести покой! — криво усмехнулся Слизерин, поднимая безвольную тушку кошки.

— А как нам её называть? — почесал озадаченно затылок Гриффиндор.

Слизерин, подойдя к останкам сгоревшей ведьмочки, ответил, с трудом сдерживая скорбь в голосе:

— Я назову её в честь своей лучшей ученицы, в вечное себе напоминание о произошедшем! Я назову её Миссис Норрис.

— Да будет так! — ответили ему остальные Основатели. — Отныне и навеки, теперь она — Миссис Норрис!