Женить нельзя помиловать

Эпилог

Люциус Малфой торжествующе ухмыльнулся — лишних ушей в библиотеке больше не будет. Предки, все как один, будто испарились с портретов. И глаз не кажут даже! Так и есть: трактир «Кабанья голова» творит чудеса. Давно надо было умаслить надоедливых родственников. И им хорошо, и главе Рода — радость!

Люциус предвкушающе открыл любимый глобус… и заорал благим матом! Ни горячительного, ни успокоительного — ничего. А так хотелось тяпнуть чего-то покрепче чая…

«Кто посмел? Нарцисса!.. Или Драко? Из вредности. Или зависти?»

Не важно кто — виски-то нет.

— А где твоя нычка на чёрный день? — кошачье ленивое мяуканье с томно растянутыми гласными заставило Лорда вздрогнуть. — Если мне не изменяет память, в наш последний брудершафтик мы-таки припрятали кое-что вкусненькое.

Живоглот соскочил с кресла, с хрустом потянулся и, выпустив когти, поточил их об обивку, и так висевшую лохмотьями:

— Кажется, бесценный клад под дубовой половицей, которую вы, милорд, сломали на радостях, отплясывая папуасские танцы. Такие коленца откидывали! Мур-р-р. Похоже, известие, что вы снова станете отцом, лишило вас рассудка. Вы, значит, мебель ломаете, а мне вот за это тапком прилетело!.. А ещё — стулом, диванной подушкой и даже парой заклятий. А я, между прочим, не хуже вашего старался. Четырёх за раз это вам не двое за двадцать лет!

— Заткнись, мохнатая язва! Испортил такую породу... Выдать бы тебя Министерству как раритет, да жалко.

Тут Глава рода лукавил. Факт обладания единственным в своём роде говорящим котом откровенно льстил. Налёт тайны придавал важности, а заклятие Прилипшего языка, собственноручно наложенное во время обмывания нового наследника, точнее, наследницы, не давало шанса в сердцах или по пьянке разболтать страшный кошачий секрет.

— Десятая справа от каминной полки, — уточнил Живоглот, наблюдая за искателем Чем-бы-снять-стресс-и-немедля. — Ещё и склероз одолел! Завязывал бы ты пить, что ли. Без меня.

Люциус аж просиял и стукнул себя ладонью по лбу:

— Точно! Ну, Троглодит!.. Не голова, а Палата Лордов.

— Я знаю, — довольный кот прошествовал к столу с важностью чуть ли не Главного советника при дворе и, запрыгнув на крышку, уселся у блюдечка с голубой каёмочкой, намекая: не пора ли подлить валерьянки.

Люциус не стал тянуть книзла за лапы — не пристало ему пить в одиночку.

Живоглот вдохнул ароматы амброзии и поинтересовался:

— И что же произошло такого, что глава рода нуждается в снятии напряжения?

Удар кулаком по столу заставил блюдечко задрожать. А кота — присосаться к лакомству намертво.

— Эйвери... — Люциус побагровел. — Это зараза скользкая! Подземный принц, драклову маму! Мелочь позорная! Слизняк! Этот мерзавец! Этот...

Кот живо остудил праведный гнев собутыльника:

— И что тот натворил? Очередной погром в саду Малфой-мэнора? Или подкоп под замком? Не нервничай, Люциус. Это вредно для здоровья — поседеешь ещё!

— Если бы — скорее полысею!.. Представь, заявился в министерство со своей беременной страшилой отстаивать права гномов. Посол он, видите ли... неприкосновенный!

— Да посол он! — мявкнул кот, вылизываясь.

— И я готов поклясться, что у жены этого болвана на руке блестело наше венчальное кольцо. Что за бред?!

— Забудь, — Живоглот подтолкнул к главе рода лапой его рюмку с огневиски. — Пей. Полегчает.

— Вот за что я тебя ценю, Троглодит, — Люциус опрокинул стопку, — понимаешь ты меня. И выражаешься чётко и ясно.

Объяснять забывчивому Люциусу, как его зовут на самом деле, коту уже надоело. Лучше таблеток Малфою-старшему подкинуть. От склероза.

Спасительное огденское было выпито, когда дверь в библиотеку распахнулась, и на пороге показались Нарцисса и Гермиона. Живоглота как тайфуном со стола смело, а рюмка исчезла за спиной в очередной раз провинившегося хозяина дома.

— Муж мой, — строго заявила супруга. — Опять виски?..

— Валерьяна, — изворотливо ответил тот и в качестве доказательства указал на блюдце. — Аптекарь сказал, так эффективнее, — брякнул первое пришедшее в голову Люциус, стараясь объяснить столь необычное употребление лекарства.

Грейнджер едва сдержала улыбку — дурят опять свёкра почём зря!

Он сам и раньше старался не заговаривать с невесткой без надобности, да сейчас тоже подобной необходимости не видел. Лёгкий кивок — и довольно!

— Как себя чувствуешь? — с невинным взглядом спросил Люциус у жены. — Опять эта хулиганка пинается? Приступов спонтанной магии больше не было? — он произнёс это уже с опаской. Последняя попытка забросить нерадивого мужа на крышу ему не понравилась. Все остальные прелести положения, включая сексуальный аппетит, абсолютно устраивали. Целиком и полностью!

— Мистер Малфой, вы не видели моего кота? — поинтересовалась Гермиона, разглядывая библиотеку. Живоглот, нагло скрывающийся под столом, даже не мяукал. Выглядывающая из-за косяка Мамба с кучей котят откровенно нервировали. Ведь только решился отвлечься от воспитания лохматых отпрысков!

— Нет, — соврал Люциус. — С какой стати ему тут ошиваться? После того, что он натворил, я бы!.. — глава рода ощутил когтистые лапы на щиколотке, дёрнулся и сменил тему: — Кхм... А где Драко?

— В саду его ищет. Наверное, Глотик опять решил поохотиться на несносных гномов. Беседка опять перекосилась, кстати. И дорожка к дому изрыта. А я так люблю побродить по саду, когда меня то... — Гермиона осеклась, чувствуя недомогание и наблюдая, как её первый приступ спонтанной магии заставляет искриться зачарованный глобус.

— И когда ты уже скажешь ему, что беременна? — улыбаясь, спросила Нарцисса. — После известия о сестрёнке Драко сам не свой. Да, Люциус? Это ты над ним по-доброму издеваешься?

Отчаянные отрицания в ответ казались лишними и неубедительными, а глобус — о, ужас! — почти дымился.

— Если только чуть-чуть, — ехидно сознался Малфой. — Когда ты уже ему скажешь? Драко ведь... сам не свой! — еле нашёлся что сказать, когда так и тянуло произнести «рычит от зависти». Папа опередил сына!

— Наверное, завтра, — задумчиво произнесла Гермиона. И незаметно для себя мечтательно добавила вслух: — Он ведь так старается... — и покраснела.

Талант её мужа появляться в нужный момент уже давно стал притчей во языцах.

— Так, миссис Малфой, вы же понимаете, что это залёт! — серые глаза горели от радости, неверия и злости. Опять секреты!

— Дважды... — тихо поправила Гермиона и виновато пожала плечами. У Люциуса даже рот приоткрылся. Сделал-таки папашу!

Драко хоть и светился от самодовольства, грозно заявил краснеющей жене:

— Живо наверх! Поговорить надо... Обстоятельно!

Гермиона пробегая мимо, лишь успела, оправдываясь, шепнуть:

— Я люблю тебя...

— Я тоже, — шёпотом раздалось в ответ. — Какой бы Жабой ты себя не вела, — полетевшая в него от вспышки магии книга зарядила прямо по мягкому месту, улыбнула и заставила исправиться: — Ну хорошо, Гермиона. Пока ты в положении, так и быть, только Гермиона...