Что-то пошло не так

— Что, совсем никого? Зато у вас тут прохладно, — остановившись напротив Рона, она поставила сумочку на прилавок и громко выдохнула. — В Министерстве жара — что-то сломалось в системе регулярного охлаждения, и каждый колдует, как может.

— Привет, — весело сказал Рон, доставая палочку. Пустив заклинание на табличку у входа так, чтобы она показывала «закрыто», он достал из-под прилавка стакан и наполнил его водой.

— Спасибо, — Гермиона выпила воды и снова загадочно улыбнулась. — А кто это только что вышел?

— Не знаю, но они точно не местные. А что?

— Ты заметил, какие у девочки волосы?

— Ещё бы. Ты подумала, она моя родственница?

— Нет, конечно, но… Выглядит привлекательно.

Рон наклонился через стойку прилавка и быстро поцеловал Гермиону в щёку.

— Ты тоже.

Она одобрительно хмыкнула. На Гермионе была надета широкая белая блуза в ползающие божьи коровки, с коротким рукавом и симпатичным вырезом, и любимая юбка Рона — тёмно-красная, длинная, свободная. На вечер у них был запланирован поход в гости к Грейнджерам, во время которого Рон собирался если не испросить благословения, то хотя бы убедиться, что мистер Грейнджер со временем сможет свыкнуться с Роном в роли зятя. В зависимости от исхода этого разговора, Гермиону ждал план «А» или план «Б», а ещё у Рона был припасён план «С» — но это на крайний случай. Для самой отчаянной ситуации имелся план «Д», а про остальные буквы Рону даже не хотелось думать. Он смотрел на подвижные божьи коровки на блузке Гермионы и надеялся, что расставленные им сети так или иначе сработают.

— Может, нам стоит наконец пожениться? — спросила Гермиона, поправляя растрепавшиеся волосы и глядя на стойку с тянучками.

— Э-э-э… Что? — пробормотал Рон, чувствуя, как стремительно теплеют уши.

— Ну, я не знаю… Я посмотрела на волосы этой девочки и подумала — глупо, конечно — но… у нас могли бы получиться красивые дети, — она глянула Рону в глаза.

— М-м-м… Дракклова задница… — пробормотал он. — А вообще да. Рыжие и лохматые.

Не дождавшись более вразумительного комментария, Гермиона добавила:

— Но если ты не готов, мы можем подождать.

— Нет, то есть да, я готов. Я давно готов. Я согласен… То есть ты согласна? — в этот момент от нелепости ситуации на него напал неожиданный смех, который никак не получилось полностью сдержать.

Наклонив голову, Гермиона подождала, пока Рон проглотил последний смешок, и вопросительно подняла брови.

— Я сказала что-то смешное?

— Нет, просто я хотел сделать тебе сюрприз. Я всё спланировал и даже купил кольцо, только оно не здесь, — Рон быстро глянул вниз и развёл руками. — И если я сейчас встану на одно колено, то уткнусь носом в коробку с пушистиками.

— Не надо на колено — к чему все эти глупости? — она обошла прилавок и встала рядом с Роном.

— Я хотел удивить тебя.

— Так удиви, — она отклонилась назад, опираясь ладонями о прилавок. — Разве для этого тебе когда-нибудь нужно было заранее готовиться?

— Эм-м-м… Нет.

Не придумав ничего интересней, Рон быстро стянул с себя футболку и крепко обнял Гермиону, забираясь двумя руками под её блузку. Она тихо усмехнулась и поцеловала его. Несколько минут тишину магазина нарушал тихий свист птичек под лестницей и бормотание старого мага на портрете сбоку от прилавка.

— Нет, я так не могу — кажется, мистер Фидженс нас не одобряет, — тихо сказала Гермиона, переводя дыхание и поворачиваясь к портрету.

— Он подслеповат и глухой, как пробка, — ответил Рон, проворно подсаживая Гермиону на край прилавка и забираясь рукой к ней под юбку. — Если хочешь, я могу перевернуть портрет, но тогда Фидженс будет громко возмущаться.

— Давай просто пустим заглушающее. И входную дверь было бы неплохо запереть, и свет погасить, знаешь ли, а то с улицы всё видно, — Гермиона потянулась за сумочкой, достала палочку и произнесла несколько заклинаний, а Рон в этот момент положил под прилавок белые кружевные трусики.

Как же он любил эту красную юбку!

Они уже делали это в магазине, но ни разу на прилавке. Рон сомневался, что это и был сюрприз, который любая девушка ожидает получить после того, как сама сделала парню предложение, но отступать не собирался. Другие сюрпризы он ей покажет потом — и надпись «Я люблю тебя» из хвоста метлы, и нежно поющую «стань моей» шкатулку, и шоколадный пирог. Всему своё время. А пока Рон сосредоточился на своей правой руке, которая точно знала, что делать под широкой красной юбкой. Гермиона почти не двигалась, только едва заметно покачивалась в такт его руке, упираясь ладонями о прилавок и глядя Рону прямо в глаза. Когда она выпрямилась и принялась расстёгивать ремень на его брюках, Рон поспешно бросился ей помогать, а затем приспустил лишнюю одежду и подался вперёд. Теперь большая красная юбка полностью лежала на прилавке. Он двигался медленно и осторожно, придерживая Гермиону сзади; она обвила его плечи руками, а талию ногами. Казалось, беседа была неуместной, но в это время на улице недовольно прокричал мальчишка, а женский голос стал отчитывать его за то, что он и так уже съел два мороженых, и Рон тихо усмехнулся.

— Мои дети будут есть столько мороженого, сколько захотят, — сказал он.

— Я думаю, ты будешь отличным папой, — прошептала ему в ухо Гермиона.

Рона накрыла такая волна тепла и нежности, что стало не хватать воздуха.

— Я постараюсь, — ответил он, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не зачастить. Божьи коровки медленно ползали по белой блузке Гермионы, и это его немного отвлекло и успокоило. — Ты самая лучшая, Гермиона. А я вообще без ума. То есть… без ума от тебя! Я всё для тебя сделаю, всё, что ни попросишь…

— Тогда добавь скорости, — попросила она, запуская обе ладони в его шевелюру.

И он добавил.