Кое-что об одном из двенадцати способов применения меха

Мама спала тревожно и беспокойно. Между бровями на носу пролегла складка. Липкое и тут оставило свой след. А лучики в уголках глаз почти совсем растаяли. Неподалеку от мамы, свернувшись в кресле, спал отец. Усталость сморила его в самом неудобном положении. Уголки полуоткрытого рта были опущены. Грязные волосы упали на лицо. Папа тоже теперь совсем не умывался.

Яркая рыжая шерсть Пуха теплым огоньком лежала на ладони. Дарила надежду. Звала и поддерживала.

— Давай вместе, — едва слышно прошептала Молли, пихнув притихшую Люси в бок.

Они осторожно выпустили из ладошек мягкие золотистые шерстинки, осыпав мамину голову, лицо, белую, такую исхудавшую теперь шею и грудь. Несколько мучительных минут не происходило ровным счетом ничего, и отчаянье уже подкатывало к горлу, но тут девочки заметили, что шерстинки исчезают, впитываясь в мамину кожу. И там, где они впитались, пепельно-серый оттенок сменялся на розоватый. Вскоре мама задышала спокойнее. Ее лицо посвежело, а складка между бровей исчезла вовсе.

«Жаль, на папу уже нечего высыпать, — подумала Люси. — Ему бы тоже не повредила мягкая шерсть внутри».

Словно прочитав ее мысли, Молли прошептала ей на ухо:

— Он так обрадуется, что справится и сам. У Пуха не так уж много шерсти.

И вспомнив, что они оставили медвежонка одного, девочки быстро выбрались из спальни.