Гарри Поттер и Принц Слизерина

— У-у-у, — злобно завизжала Паркинсон. — Смотрите все! Поттер получил громовещатель!!!

Остальные слизеринцы немного расступились, но все равно остались поблизости, чтобы наблюдать его реакцию.

— И что такое, позвольте спросить, громовещатель? — незаинтересованно спросил Гарри. Он видел, что Джим и Рон встали со своих мест, чтобы лучше видеть, так что он сомневался, что это что-то хорошее.

— Это кричащее письмо, Поттер. Очень злое кричащее письмо. Чем дольше ты его не открываешь, тем громче оно будет кричать. А если ты будешь ждать слишком долго, оно взорвется, — за всех ответил Тео.

Гарри снова оглядел зал. Слизеринцы ждали, как он отреагирует. Вообще, шум в зале утих, ибо все выросшие в волшебном мире дети знали, что такое громовещатель, и не хотели пропустить шоу. За столом преподавателей большинство учителей выглядело заинтересованными, хотя Лили Поттер закрыла лицо рукой с выражением абсолютного ужаса.

Гарри улыбнулся.

— Ух ты. Кричащее взрывающееся письмо. И школа позволяет присылать такие вещи одиннадцатилетним детям за завтраком. Перед всеми другими студентами. Вот это… профессионально.

Он подцепил печать на конверте ножом для масла и откинулся назад, не забыв взять свой кубок с тыквенным соком.

Гарри Поттер!

Когда Джим /ик/ написал мне, куда тебя распределили, я не мог поверить! Я знал... Я просто знал, что позволить тебе вернуться к нам, было ошибкой! Никогда еще ни один Поттер не был в коварно-скользко-змеином Слизерине. И после того, как ты закончишь /ик/ позорить нашу семью, я надеюсь, ни одного Поттера и не будет. Я /ик/ предупреждаю тебя: если ты хоть чуть-чуть пересечёшь черту, если ты дашь мне хоть крошечный намек, что ты /ик/ становишься злым или что-то типа того, я заберу тебя из школы и буду ломать твою... я имею в виду, что сам сломаю твою палочку. Я лишу тебя наследства и отправлю обратно к Дурглям.../ик/ Дурслям быстрее, чем солнце успеет сесть.

Твой униженный отец,

Джеймс Карлус, лорд Поттер.

Закончив кричать, письмо воспламенилось и быстро сгорело. В зале стояла мертвая тишина. За столом преподавателей большинство учителей сидело с выражением шока и стыда на лицах. Даже Дамблдор выглядел ошеломленным заносчивостью и жестокостью Джеймса, и это не принимая во внимание того факта, что Джеймс, очевидно, был в стельку пьян, когда писал и отправлял письмо. Лили Поттер сорвалась с места и выбежала из зала. Только Северус Снейп сохранил хладнокровие, несмотря на удовольствие от того зрелища, как Джеймс Поттер унизил всю свою семью всего одним письмом. Он ждал, как отреагирует мальчик. От его реакции зависело, сможет ли тот учиться в Слизерине. Лично он ожидал, что мальчишка сломается и убежит в слезах под смех собственного факультета и своего отвратительного близнеца. Вместо этого, к огромному удивлению Снейпа, мальчик... громко рассмеялся!

— Потрясающе! То есть мой отец — не только любитель заложить за воротник, но еще и идиот! Буду знать.

С этими словами он встал и отсалютовал кубком с тыквенным соком своему брату на другом конце зала.

— Хорошо сыграно, младший братец! — весело прокричал Гарри своему близнецу, как будто громовещатель был отличной шуткой. — Ты что, выбрался после отбоя, чтобы настучать на меня? Или такие глупости, как комендантский час, не применимы к Мальчику-Который-Выжил?

Джим на это вскочил ногами на стол с искаженным злобой лицом.

— ДУМАЕШЬ, ЭТО СМЕШНО, ТЫ, СЛИЗЕРИНСКАЯ ПОГАНЬ? — заорал он, расталкивая ногами тарелки и кувшины. Гарри на это рассмеялся еще громче.

Когда Джим в ответ собирался проорать что-нибудь еще, в зале наконец загрохотал магически усиленный голос Минервы МакГонагалл.

— Джеймс Поттер-младший, немедленно сядь! Чтобы ни звука от тебя не слышала! И минус двадцать очков Гриффиндору за то, что прервал завтрак, и за оскорбление другого факультета!

Джим, ошеломленный тем, сколько очков потерял его факультет еще до начала занятий, медленно сел, напоследок бросив ненавидящий взгляд на Гарри, который вытирал слезы смеха с глаз.

Все еще наблюдая за странной реакцией своего однокашника, слизеринцы стали медленно возвращаться к завтраку. Отсмеявшись, Гарри тоже решил немного поесть, попутно продолжая писать заметки к своему первому уроку трансфигурации. Настроение его было явно (и странно для его одноклассников) превосходным.

— Эм, Поттер? — робко начал Нотт. — Ты... Ты в порядке?

— Лучше не бывает, Тео. Могу я называть тебя Тео? Я полагаю, это не слишком самонадеянно с моей стороны. Разумеется, если хочешь, можешь называть меня Гарри.

— Ладно, э-э-э, Гарри. Ты воспринял этот громовещатель намного лучше, чем все ожидали.

— Ха, этот мусор, — ухмыльнувшись, ответил тот. — Здесь нет ничего такого. Просто какой-то нелепый человек орет на меня. На меня всю жизнь орали гораздо более нелепые люди, и обычно намно-о-ого громче.

Он откусил кусок тоста и стал медленно жевать, как будто собирая мысли в кучу.

— Знаешь, я много лет мирился с такими вещами просто потому, что не знал, что может быть по-другому, и я думал, что у меня нет выбора. А теперь я знаю, что есть. Видишь ли, Тео, этот человек решил, что раз он мой отец, это дает ему право орать и оскорблять меня. Но правда в том, что он никогда не был моим отцом ни в одном из значимых смыслов. И не важно, сколько он будет орать и выставлять себя дураком, я прекрасно знаю, что у него не больше власти надо мной, чем я ему позволю. И только что я решил, что этой власти у него не будет вовсе, — Гарри цокнул языком. — Это... Вообще-то хорошо, что все решилось так быстро. Я обдумывал идею хотя бы притвориться хорошим сыном. Но после сегодняшнего представления? Ха, без шансов. Это война!

Лицо Тео, посмотревшего на Гарри, выражало что-то очень похожее на трепет, но остальные дети выглядели так, как будто он сошел с ума. Гарри повернулся к Драко:

— Раз уж мы начали... Мистер Малфой, я знаю, что мы не слишком продвинулись в нашем сотрудничестве, но могу я попросить вас о небольшой услуге?

Малфой, который почему-то был немного уязвлен, что Гарри не предложил ему называть друг друга по имени, прищурил глаза.

— Смотря о чем вы просите, мистер Поттер.

— Не могли бы вы передать своим родителям мою просьбу порекомендовать мне хорошего адвоката? Желательно разбирающегося в законах о волшебном наследовании.

Драко Малфой уставился на брата Мальчика-Который-Выжил. А затем рассмеялся.

В этот же день поздно вечером Гарри сидел один в слизеринской гостиной, заканчивая домашние задания, которые им задали сегодня. Первый день учебы прошел достаточно хорошо, не считая представления, устроенного его биологическим отцом. Трансфигурация спички в иголку так и не поддалась ему, но он получил два очка на заклинаниях. У него также появилось несколько союзников (слово «друзья» было бы преждевременным, но Гарри был настроен оптимистично). Когда Гарри встал и потянулся, он заметил над камином картину с гадюкой, обвивающей стопку книг. Чувствуя себя немного глупо, он подошел к картине, огляделся, чтобы убедиться, что в гостиной больше никого нет, а затем сосредоточил свое внимание на змее.

— М-м-м, привет. Меня зовут Гарри, — прошептал он. Змея на картине дернулась, а затем посмотрела на него и прошипела ответ. Гарри улыбнулся. У него появился еще один союзник. Только другого рода.

Глава 7. Зелья и методы

6 сентября 1991

После событий прошлого понедельника Джим ходил пришибленным. Судя по всему, другие гриффиндорцы были расстроены, что он потерял столько очков, плюс ко всему он получил основательный нагоняй не только от МакГонагалл, но и от своей матери. Он попытался нажаловаться отцу, но, по всей видимости, Джеймса из-за его же действий прижала к ногтю Лили. Она сама послала ему громовещатель, который взорвался прямо посреди Аврората —«Посмотрим, как тебе это понравится!» — так что Джеймс велел сыну немного убавить пыл. Хотя Лили так и не поговорила с Гарри, который все еще не знал, то ли она согласна с Джеймсом во взглядах на его распределение, то ли ей просто стыдно за поведение мужа. Все равно. Джим и Рон избегали Гарри, но он был абсолютно уверен, что у его близнеца есть какой-нибудь идиотский поттерский план мести.

Тем временем, Невилл Лонгботтом, похоже, что-то не поделил с этими двумя, поэтому попросил Гарри работать с ним в паре на травологии. Гарри сначала сомневался, но Невилл, отчаянно нервничая, признался, что боится Снейпа и не хочет завалить зелья. Он надеялся, что если на зельях он будет заниматься в паре с очевидно очень умным слизеринцем, это позволит ему пройти зелья безболезненно.

— У меня три условия, мистер Лонгботтом, — властно сказал Гарри. — Первое — мы не садимся поблизости от моего брата, если только это не абсолютно необходимо.

— Эм, э-э-э, хорошо, э-э-э мистер Поттер, — промямлил напуганный Невилл.

Гарри сделал шаг вперед.

— Второе — с этого момента вы всегда держите осанку, смотрите людям прямо в глаза и всегда говорите с уверенностью, вне зависимости от того, чувствуете вы уверенность или нет. Потому что вы — Лонгботтом из рода Лонгботтомов, предполагаемый наследник древнего и благородного дома. Так же, как я — Поттер из дома Поттеров. И нам еще предстоит заслужить наследие наших семей, так что лучше начать заниматься этим сейчас.

И с этими словами он протянул руку.

— И третье — зовите меня Гарри.

Невилл несколько раз моргнул. Затем выпрямил спину и, сделав глубокий вздох, пожал Гарри руку.

— Только если ты будешь звать меня Невилл.

Гарри улыбнулся. Он мог бы поклясться, что Невилл только что подрос сантиметров на пять.

Вообще-то, Гарри поимел большую выгоду от этой сделки, ибо Невилл был практически сертифицированным гением в травологии. Он уже свободно ориентировался в растениях, которые изучали четверокурсники. Лонгботтомы сколотили состояние, выращивая и продавая экзотические магические растения всех цветов и видов, а Невилл с малых лет учился возиться с ними. Только в пятницу Гарри и Невилл добрались до своего первого урока зельеварения и сейчас стояли в толпе перед закрытой дверью аудитории. Тео присоединился к ним. Так же, как и Малфой со следующими за ним по пятам Крэббом и Гойлом. Гарри все еще не был уверен, кто из них кто.

— Поттер, серьезно?! Ты опять собираешься сесть с Лонгботтомом? Ты позоришь имя Слизерина, общаясь с такими отбросами.

Гарри закатил глаза.

— Малфой, я сбит с толку. Я могу понять твою враждебность в отношении Поттеров, и в то же время я без понятия, что тебе сделал Уизли, чтобы ты так его ненавидел. И теперь ты оскорбляешь наследника Лонгботтомов. Твой отец велел тебе рассориться с наследниками всех Древних и Благородных семей?

Малфой покраснел, но затем злобно сверкнул глазами.

— Не думаю, что Малфои и Лонгботтомы когда-нибудь станут кем-то, кроме врагов, после того, что сделала его бабка, — выплюнул Малфой.

Гарри выгнул бровь и посмотрел на Невилла, который сделал глубокий вдох и твердо посмотрел на Драко.