Дао Дзэ Дун

В гараже он сразу поставил свой Спайкер XY на автопилот и набрал код доступа на верхнюю, седьмую эстакаду Северного Радиуса. Включил параллельно пару классических мелодий, подходящих для такого хорошего утра — Малера и Шарпантье. Достигнутый Страховым информационный уровень позволял ему без напряжения воспринимать еще пару-тройку симфоний и концертов, а заодно полдюжины эстрадных треков. Потом, вслед за музыкой, он запустил персональный пакет новостных каналов.

Через двадцать секунд его Спайкер выскочил на седьмую радугу-дугу, пересекавшую московское небо.

Ничего нового в мире не происходило. Котировки рекламных рейтингов на крупнейших биржах почти не изменились. Нью-Йоркский индекс Интербренд понизился на доли процента, а Паназиатский бренд-индекс вырос в Шанхае не настолько, чтобы с Востока засиял новый свет. Впрочем, если бы не лень — возраст уже дает о себе знать! — и не слишком плотный график проектов, можно было бы подкинуть в нью-йоркский филиал «Небесной стены» пару новых идей.

…Фонд Юнга не удивлял планету уже второй год после выплаты приза в один миллион чистых юэнов человеку, сумевшему в течение года добираться на работу вовремя через Бруклинский мост в Манхэттен пешком. На досуге Страхов иногда составлял ассоциативный ряд всех акций, проведенных фондом. От первого флэш-моба в Антарктиде «Высиди яйцо вместе с пингвином!» (победил и получил приз в 1 000 000 000 чистых юэнов, как ни странно, нигериец) до строительства на Луне в рамках проекта «Царство Небесное» точной копии площади Святого Петра в Риме. Он развлекался, составляя прогнозы очередных затей Фонда и порой угадывал. Например, предложение пожизненного заключения в одиночке со снятием всех информационных ограничений и потребительских лимитов на площади двадцать квадратных метров. Был выбран один кандидат из десятков тысяч… Какой-то бывший растаман.

На развязке седьмого уровня Старой Окружной Дороги движение сильно замедлилось. Высокий информационный уровень позволял Страхову отлично помнить те древние пробки, что возникали в этих местах лет двадцать назад, когда никаких уровней не было, кроме одного, самого нижнего. И он подумал, что, наверно, существуют призраки пробок, эдакие остаточные силовые поля. И значит, никаких уровней не хватит, чтобы раз и навсегда гарантировать нормальный трафик, хоть нарезай здесь транспортные уровни до самой стратосферы.

Страхов снял затенение с лобового стекла — глянуть, что там, впереди… «Картинка» резанула глаз, заставила напрячься на полминуты…

На первом ряду петли развязки вытянулись цепочкой… Страхов сосчитал… девять абсолютно одинаковых Спайкеров!.. Его, Страхова, был десятый. Все, кроме одного, мужской модели года — ХУ. А возглавлял их женский — с двумя хромосомами ХХ. Самое забавное, все были одного цвета «Желтая подводная лодка» и с платиновыми профилями дверей.

«Вот интересно, она заметила, какого червя тянет за собой?» — с досадной усмешкой подумал Страхов.

«Пожалуй, пора ловить момент! Допустим, все, кто может, прямо сегодня честно откажутся от Bentley-Swarovsky в пользу платинового профиля Spyker…» — подумал он потом в конкретном плане и приободрился.

Равновесие не позволяло иметь эти две машины одновременно. Кто-то, наверно, пока еще предпочитал покупать Bentley-Swarovski. Лимит обязательной продажи этой модели был невысок, и, возможно, Bentley еще не о чем волноваться. Но если недельные продажи упадут ниже лимита, компании придется сразу снять модель с производства и в трехдневный срок выпустить новую, которая просто обязана понравиться конечному потребителю и обеспечить минимальный уровень продаж, предписанный Равновесием. Иначе… Иначе ребятам из Bentley лучше самим, добровольно пустить себе пулю в лоб и отдохнуть годик-другой в криопаузе.

…А ему, Страхову, самое время подумать о предложении для Bentley. Начать, скажем, с простейшего шаблона: в первом эпизоде быстрых сновидений возвращение с работы вечером домой на B-Swarovsky оттенка Crèmede Crème. Именно так! Вечером со всем этим блеском домой, в уют, а не на тусовку! Ну, и развить…

Развить не удалось.

Странный, абсолютно не штатный толчок погубил творческий процесс в коре правого полушария.

Легкий, но вполне ясно заявляющий о себе толчок сзади!

Страхов просто не поверил. Его ударили?! Здесь?! При скорости движения… он посмотрел… десять километров в час?!

— Повтор! — потребовал он, дико удивляясь.

На правом квадрате лобового стекла прошел replay с трех камер слежения. Действительно, ехавший следом новенький горный внедорожник Teheran 79 очень отчетливо и явно без колебаний прибавил газу и ткнул его в задок.

И снова Страхов почти не поверил. Достав терминал, он нажал и на нем replay, как будто терминал заслуживал большего доверия, чем полицейские мониторы на трассе. Впрочем, так оно и должно было быть: личный терминал заслуживал большее доверие.

Пока оба автомобиля автоматически съезжали на аварийную полосу, Страхов потряс головой и удостоверился, что все это ему не снится — он сам запретил терминалам появляться в его снах, чтобы не создавали дублирующих связок событий типа «зеркального коридора».

Утро было очень ярким. Страхов кинул на глаза солнцезащитные очки Gazprom for Men и вышел из машины.

…Немногим позже, на оставшемся отрезке пути до работы, он еще дважды пересматривал запись инцидента и контакта с нарушителем. Так нелегко было поверить в происшедшее… несмотря на то, что мелкие аварии, столкновения случались еще нередко, поскольку техника не могла достичь совершенства, а человеческий фактор не мог быть очищен никакой генной инженерией от непредсказуемости и коварства… если только эволюция в один прекрасный день, подобный дню прихода Равновесия, не остановится окончательно…

Всего за несколько минут до боя с “Fromm3” Страхов вдруг осознал, с какой целью он, как параноик, раз за разом пересматривал, в общем-то, пустяковый инцидент, случившийся в дороге…

Дело не в том, что девушка показалась тогда странной, и не в том, что она могла показаться при более внимательном изучении хорошенькой…

Страхов, наконец, засек в памяти момент, когда появилось предчувствие! Тогда еще не осознанное… Предчувствие возникло в момент удара сзади. Предчувствие события, которое должно произойти гораздо позже. Гораздо позже.

И он просматривал запись с неосознанной целью очень хорошо запомнить ее улыбку!

…Чтобы потом сличить ее с той улыбкой, которая сверкнула перед ним… ровно две минуты назад!

Теперь он ясно понял, чего не могло быть. Не столкновения! Не этого странного утреннего контакта! Просто не могло быть «повтора» этой улыбки. Здесь. В офисном здании корпорации «Небесная стена».

Он, Страхов, не мог увидеть эту девушку здесь в униформе аутсорсера. Никогда! Потому что аутсорсеры не могут ездить в автомобилях по городу. Никогда! В черте города ауты перемещаются только в своих специальных линиях метро. Это — их привилегия. Он, Страхов, сам мечтал проехаться хоть раз по такой линии, пообщаться с иными людьми за бокалом шампанского Dom Perignon… Такое путешествие дало бы пищу творчеству. Все дело в доступе, которого он не имел. Пока еще не имел… Пока нейронные сети его мозга не сложились в констелляцию, дающую право на повышение инфо-уровня до I-10. Но он был уверен, что в один прекрасный день это должно произойти и он получить право прохода через мембрану, условную границу между мирами креаторов и аутсорсеров, между территориями офисными и техническими территориями.

Если реальность не изменилась, то эта девушка — не аут. Или же у него случилась галлюцинация.

Но у него, Страхова, не может быть галлюцинаций! Потому что он сам работает с психотехниками и дважды в год проходит полную профилактику всех нейронных связей.

Что-то важное произошло в Равновесии, и ему, Страхову, кто-то об этом аккуратно намекнул. И вот он, главный вопрос, — кто? Этот некто — он вовне или это действие его Страхова, собственного подсознания?

Он понял, что не готов поверить в то, что наконец достиг своей тайной цели.

Возникни подобные мысль у другого, и тот, другой, сразу пошел бы сдаваться, чтобы своевременно получить дозу психокорректора и снять навязчивый бред воздействия. Но Страхову, по его статусу, никакой бред грозить не мог. Пока ему грозила только девушка, вышедшая в десантных штанах из моря сновидений на берег яви.

— Ты давно последний раз читал «Дао Дзэ Дун»? — спросил Страхов Эйхерманна.

— Сегодня это может спасти наши шкуры? — по обычаю ответил вопросом на вопрос Борис Эйхерманн.

…Он вышел из машины, она вышла из своей машины одновременно с ним.

Очков на ней не было, и Страхов благородным жестом снял свои, прищурился, просканировал.

Мятая кепка-фуражка бойца Красной Армии Китая, натянутая до самых бровей. Короткие и прямые черные волосы смешно, пучками-веничками разлетались в стороны из-под фуражки.

Славянский тип лица, но не северный, всегда привлекавший Страхова, а южный. Насмешливый взгляд темных глаз. Чуть приподнятые, с восточным акцентом, скулы. Острый, чуть вздернутый носик, тонкие губы. Ничуть не виноватая — напротив, вызывающая улыбка. Крупноватые для ее фигуры бедра, дерзко подчеркнутые брезентовыми десантными штанами CoCo Chanel. Красные кроссовки Packerson-KimIrSen. Между красноармейской кепкой и милитари-штанами жесткая, хоть и не анорексическая худоба, столь же дерзко подчеркнутая дорогой белой хлопковой футболкой со стеклярусом Shell-Grisogono.

Нарочитая эклектика.

Страхов неплохо знал молодежные культуры, это был его профессиональный долг. Но сейчас он был бессилен и пожалел, что рядом нет Коковнина, который символы каждой тусовки, любой подворотни знал досконально, как поры кожи на любой из своих бесчисленных татуировок.

Такую точную во всех деталях, дорогую китайскую фуражку могли сейчас носить разве что реконструкторы, что еще в детстве въезжали и лет до пятидесяти застревали в сражениях древности.

— Что это было, генерал? — как бы вовсе не шутя, а совсем-таки серьезно спросил Страхов. — Плохие вести из провинции Шанси?

— На переходе в тысячи ли случаются временные трудности, — и тут не растерялась виновница аварии.

Страхов понял, что ошибся, приняв ее всего лишь за гендиректора какой-нибудь крупной имиджевой корпорации. У гендиректора не хватит инфо-уровня, чтобы ответить на этот вопрос так творчески… Но тогда полностью отпадает и брутальный внедорожник Teheran 79: на таких не ездят креаторы с инфо-уровнем выше I-6.

Получалось, Страхов что-то пропустил в жизни… Спросить впрямую было нельзя. Деловая этика креаторов не позволяла. Но он даже воодушевился: теперь вечером, после работы, его ждало маленькое увлекательное расследование. Он соберет все увиденные на девушке марки, проанализирует их и выяснит, какая новая субкультура успела появиться за последнюю неделю. Столкновение оборачивалось пользой делу.

А девушка уже протягивала свою карточку, показывая, что она без всяких проверок и «повторов» признает свою вину.

Прежде, чем взять карточку-идентификатор, Страхов невольно оглянулся на свою машину и всерьез удивился еще раз: случилось не только банальное столкновение, но и очень конкретное повреждение. И куда более значительное, чем можно было предположить по силе удара. Был разбит левый декоративный габарит, а он у машины Страхова был не пластиковый, а настоящий — муранского стекла! Это надо было постараться, чтобы нанести такой прицельный, почти катастрофический ущерб! На такую сумму штрафа!