Моргемона

Пролог

Давно минули славные годы Рэ́йки, королевства, вошедшего даже в Книгу Бытия — а подобной честью не могло похвастаться ни одно другое королевство во всех землях от западных морей до восточных неприступных скал. Правда, в Книге Бытия Рэйка была упомянута как «Рэ́-ей», а «каа» добавилось к ней позже. Когда от сотен и тысяч лиг покорённых земель остался лишь «каа» — край.

Книга Бытия, на западе именуемая Первый из Двутомника, не слишком многое поведала о древней Рэйке. Известно было, что её основатель, Кантага́р, был сыном самого Бога-Человека от Великой Матери. Он же стал военачальником армии людей. Он повёл их в бой с первородной тьмой, населённой чудовищами, что царствовала на свете — и Великая Мать послала ему на помощь драконов.

Драконы, воплощённый огонь, сокрушали нечисть и служили ударной силой Кантагара. Возглавлял их дракон Аа́р. Алый, как закатное солнце, и яростный, как бык.

Известно, что Бог-Человек велел прекратить военный поход, когда для людей освободились берега, поля и моря. Но Кантагар и его верный Аар не знали покоя. Даже после того, как дикие звери и тёмные твари были отброшены далеко от людских поселений, Кантагар желал преследовать их. И у него было множество воинственных последователей. Заключая союзы с драконами, они постигали искусство верхового лёта, называя себя доа, и двигались дальше на восток.

Так в диких землях утренней зари и возникла страна Рэ-ей.

Не столь много поколений минуло, но люди весьма скоро ощутили на себе тяжесть союза с драконами. Драконы не говорили на их языке, общаясь лишь сложной комбинацией музыкальных звуков; не поддавались дрессировке даже сызмальства и не признавали главенства над собой; а пасть жертвой их неожиданной ярости мог как наездник, так и целый город. Опасные существа, окрылённое пламя, являли собой страшное, с трудом поддающееся контролю оружие.

И как только наследники Кантагара начали решать, кому достанется корона Рэ-ей, это оружие обратилось против людей.

В бою сошлись Гаа́л, заручившийся поддержкой стаи Аара; старший наследник Кантагара, его внучатый племянник Маа́р, и его чёрный, как ночь, дракон; Ко́ркас, младший сын основной линии потомков Кантагара, под чьим началом была самая обширная стая Кароа́нов; и многие другие.

Драконий огонь легко приносил победу над другими царствами людей. Но между собой драконьи лорды дрались ожесточённо и почти бессмысленно, ибо ни один из родов от крови Кантагара не смог надолго взять верх над Рэ-ей. Пламя не вредило ни мордам, ни гривам, ни цепким лапам драконов, отчего они вынуждены были кусать и царапать друг друга. Поэтому их драки были кровавыми и ожесточёнными.

Как и стычки самих правителей.

Любая война имела разрушительные последствия. Простые люди бежали из Рэ-ей, ибо лорды, деля между собой королевскую корону, выжигали дотла владения друг друга. В ход шли убийцы, что проникали в драконьи логова и умудрялись проткнуть во сне их дыхало — небольшой участок незащищённой кожи над грудными пластинами. В бою же дракона можно было убить брошенным в глаз или в пасть копьём. Тёмные времена сменялись славными, но Рэ-ей окончательно погрязла во внутренних дрязгах и отдалась от прочего мира. Каждая смена поколения приносила новые стычки. Гибли потомки великой крови Кантагара, гибли потомки стаи Аара, гибло королевство.

История знала и славных детей Кантагара. Род Га́гнаров от его крови, придя к власти, значительно расширил Рэ-ей, в кои-то веки обратив драконов против соседних королей. Дети Гагнаров дошли до самого края земли на юге, где подняли знамя на островах, смотрящих в бесконечный океан. А внуки Гагнаров взрастили на этих островах и побережьях города и порты. Морское сообщение осталось единственной нитью меж удалившейся на восток Рэ-ей и другими царствами людей.

Но проклятье рода Кантагара постигло и Гагнаров. Правнуки начали междоусобицы. Запылали драконьим огнём порты, корабли и форты. Пираты из далёкой Цсолтиги стали нападать на побережье. Драконьи лорды, привыкшие полагаться на своих чешуйчатых союзников, никогда не держали больших армий — да и не сумели бы собрать многочисленные отряды в столь слабо населённых землях — и потому оказались уязвимы для обычных налётчиков, что приплывали в поисках счастья на край света и ночными вылазками грабили города.

Последней из Гагнаров была бесплодная королева Лорна. Она дожила до седин и видела, как пустеют разорённые земли Рэ-ей. Как зарастают лозой и плющом некогда великие города. Как падают в море впившиеся друг в друга драконы, осёдланные потомками Кантагара. Как уходят рыбацкие корабли из портов, чтобы не вернуться никогда — и осесть где-нибудь подальше от огненных дождей.

И тогда на смертном одре королева Лорна свистом позвала своего дракона с нежным именем Мив-Шар, что означало «котёнок», ибо они выросли вместе. С помощью мудрецов и лингвистов она научилась нескольким звукам, которые можно было просвистеть — и нескольким мелодиям, которые озвучивала свирелью.

— Каа-расцу, — пропела она своему белоснежному союзнику. Тот моргнул зелёными, как дымчатые изумруды, глазами — и понял её.

Мив-Шар созвал всю свою стаю окромя молодого дракона Сакраа́ла, что пожелал остаться; и улетел далеко на восток, чтобы никогда больше не вернуться в Рэ-ей и не служить больше войне, от которой страдали и люди, и его сородичи, и выжигаемая год за годом земля.

Это потрясло всю страну. Впрочем, знатные рода Рэ-ей не осиротели. Немногочисленные драконы продолжали жить и выводиться под эгидой великих лордов — марлордов.

Марлорды не вняли мысли королевы Лорны Гагнар. Они ждали её смерти, чтобы остатками своих драконов вновь сойтись в гражданской войне и взять верх. И Лорна была разочарована. Прикрыв глаза рукой, она простонала:

— Это уже не Рэ-ей. Это Рэй-ка! Остаток былой славы справедливых мужей и мудрых королей. Мачта потонувшего корабля, что ещё торчит из-под воды.

Иерофант, верховный служитель Трёх Богов и Великой Матери, велел так и назвать то, что осталось от некогда великого королевства. Иерофант был молод, но чрезвычайно умён и по праву избран Иерархами, и потому даже тщеславным марлордам пришлось принять его приказ. Ибо божественная власть Великой Матери оставалась неоспоримой даже в Рэйке.

Многим мудрецам поступок Лорны открыл глаза. Век за веком междоусобиц драконы гибли чаще, чем рождались. На выращивание каждого из них требовались десятилетия, но общий язык было найти всё труднее. Бесстрашие и уверенность, что требовались для заключения союза между драконом и его наездником, всё реже проявлялись в лордах.

Марлорды подсчитали, как давно в их роду встречались доа, драконьи всадники. Выходило не менее трёх поколений. Никто не желал испытывать судьбу, и поэтому драконов направляли звуками флейт, а на бой вызывали раздражающим звуком трещоток.

В тринадцатом веке после разделения королевств прогремела последняя самая разрушительная война с участием драконов. Произошло это двадцать лет спустя после смерти королевы Лорны. За трон бились три рода, происходящих от Кантагара и правящих по праву его крови.

Мадрея́ры, что владели самым большим островом Рэйки — Благовестом. Поставщики всей Рэйки, они покровительствовали фермерам, что выращивали кукурузу, бобы и амарант, и оттого наполняли погреба всего королевства. Армия Мадреяров была самой многочисленной и составляла две тысячи солдат. Богатые, запасливые лорды держали в своём родовом замке, Алом Шпиле, трёх сверкающих переливчатой чешуёй драконов, что никогда не знали голода. Они происходили из стаи Маара. Говаривали, что по характеру предложенной еды драконы Мадреяров понимали, что хотят сказать им их маленькие двуногие союзники. И без раздумий вылетали в бой, если им подавали не телятину, а человечину.

Астрага́лы, что занимали три острова — Дорг, Лавиль и Тис. Лавиль был не столь обширен, сколь Благовест, но тоже славился своим плодородием, а особенно — виноградниками. У Астрагалов тоже было трое драконов, причём двое из них застали времена расцвета Гагнаров. Самому старому и крупному было два с лишним века, он был цвета патины — голубо-зелёный, как лежалая медь. А второму — один век. Он был когда-то золотым, как солнце, но выцвел на жарких скалах острова Дорг и стал скорее белым. Младший из трёх драконов происходил не из стаи Аара, а скорее из стаи Кароана: он был ржаво-бурый и значительно меньше размером, но стремительно рос и своей злобой пугал даже прославленных отвагой сыновей Астрагалов. Рыцари, воинская доблесть и боевые машины, чьи снаряды могли пробить драконью чешую, были главным достоинством Астрагалов.

И Гидриа́ры, что занимали всего один остров Аратинга и мелкие скалы вокруг него. Гидриары происходили от охотника на чудовищ, бастарда из Гагнаров, что умел убивать одичавших и озверевших драконов — и покрыл себя славой, когда сумел сразить легендарную гидру в болоте Арати́нги. По слухам, из её гнезда Теремун Гидриар взял яйцо, из которого родился двуглавый дракон. Впрочем, никто не мог судить, насколько это правда. Однако семиглавую гидру Гидриары сделали своим гербом. А двуглавый дракон породил других, обычных, и вскоре издох от неестественности своей натуры. Незавидное происхождение Гидриаров компенсировалось тем, что они умело договаривались с драконами и научились набору музыкальных звуков, что был способен успокаивать их — или, наоборот, злить. Поэтому к моменту войны у них были подросшие драконы сразу от двух семейств. Четыре сравнительно крупных, отнесённых к виду горных, и два болотных, предпочитавших проводить время, с головой погружёнными в мутную воду.

Все три великих дома провозгласили себя диа́трами — ибо так издавна называли королей Рэйки, посредников меж драконами, богами и людьми — и вступили в кровопролитную схватку.

Малочисленная армия Гидриаров спряталась в Оскале, их фамильном замке, и призвала с озёр всех своих драконов. Они дожидались, когда произойдёт схватка между огромным флотом Мадреяров и рыцарями Астрагалов. Эври́дий Астрагал, молодой, но амбициозный наследник рода, сумел наголову разбить войска Мадреяров: с помощью самого старого из драконов, Мосса, он обманул противника, а с помощью самого маленького, но злобного, поджёг тылы врага. Тем не менее, трое драконов Мадреяров загнали старейшего собрата в ловушку, где уронили его оземь и дали копейщикам убить его. Впрочем, эти трое тоже не пережили сражение. Боевые машины Астрагалов сделали своё дело — а ярость белого дракона Сакраала довершила исход битвы.

Так Астрагалы остались с Сакраалом, сыном Мив-Шара, и более молодым, но яростным Мордепа́лом. И они двинулись на остров Аратинга, чтобы подчинить Гидриаров.

Два дня длилась битва вокруг замка Оскал. Сакраал умело выманивал молодых драконов своим белым крылом под баллисты Астрагалов, но, поливая алым огнём башни Оскала, не доставал до Гидриаров — те укрылись в подземельях. Оборонительные орудия замка попали ему по крылу и подсекли его — и Сакраал перестал летать. Заслугу эту приписывают меткому стрелку из рода Наа́ров, Лисандру Наару.