Нейтралитет черной волчицы

Цвет кожи Акутагавы и так очень часто казался болезненно бледным, но сейчас, когда он встретился у входа с сестрой, парень вообще напоминал собой живого мертвеца.

— Началась эвакуация, — прошептала Гин, с мокрыми от слез глазами.

— В этом нет необходимости, — подавленно произнес Рюноске, после чего наклонился к сестре и поцеловал ее в лоб. — Будь умницей.

— Что? — девушка вцепилась ему в плечи. — Что ты говоришь? Я…я не понимаю…

— Эвакуация не нужна. Я заблокирую взрыв изнутри, — он сделал паузу и утер слезы с щеки Гин. — Тем более мы не знаем, какого масштаба он будет. Так безопасней для остальных.

— Что за щедрый жест? Ты рехнулся?! — Гин начала обмякать в его руках, и Акутагава усадил ее на ступени. — Ценой своей жизни спасать тех, до кого никогда не было дела?

— У меня нет цели спасти кого-либо, — он пытался говорить как можно мягче. — Это будет просто дополнением.

— Айрис? — Рюноске ничего ей не ответил, лишь молча кивнул, погладил сестру по макушке и зашел внутрь.

Смысл брошенной фразы «Я скоро буду» Айрис поняла только сейчас, когда парень появился на пороге кабинета Мори. Она не восприняла это буквально и не думала, что он решит заявиться прямо в эпицентр грядущего взрыва.

— Что ты здесь делаешь?! — хрипящим голосом закричала Миура. — Уходи вместе со всеми!

— Где бомба? — Он прошел дальше, обнажая способность.

— Какая, к черту, разница?

— Я изолирую взрыв своим Расёмоном, — холодно пояснил парень.

— У подоконника. Ее могу видеть только я, — всхлипнула девушка. — Другим она незрима.

Черное полотно его способности начало застилать окружающий их небольшой участок, отделяя двоих от остального пространства.

— Ты должен был остаться снаружи! — задыхаясь, вопила девушка. — Что ты творишь?!

— Я разве говорил, что останусь снаружи? — Рюноске подошел к ней и опустился рядом.

— Пожалуйста, уходи, — Миура уже слезно умоляла, его цепляясь за руку, и сама же неосознанно противоречила своим словам. — Мне так страшно.

— Поэтому я здесь, — он притянул девушку к себе и крепко обнял, переплетая ее пальцы со своими.

Все, что Айрис смогла — это безмолвно поднять на него до смерти испуганные глаза и со всей силы вцепиться в парня, утыкаясь шмыгающим носом в его плечо.

Присутствие Рюноске оказало успокаивающий эффект, причем весьма значительный. Айрис уже могла свободно дышать, а паника отступила на задний план.

— Я думала, что готова к таким последствиям, устраиваясь в мафию. Казалось, что я осознавала подобные риски. Но сейчас мне так страшно, Рюноске… Я не хочу умирать. Неужели в тебе нет ни капли страха?

— Если честно, то слабо представляю свою жизнь без тебя, — он закрыл глаза, утыкаясь носом в макушку Айрис. — Я понял это еще тогда, когда все думали, что ты погибла при крушении Моби Дика.

— Господи, Рюноске, — вздохнула Айрис. — Я просто хочу, чтобы ты жил. Я могла бы…

— …стереть мне память, — он сглотнул. — Нет. Я не оставлю тебя здесь одну. Мне больно думать, что ты проведешь свои последние минуты в страхе, — Рюноске посмотрел на нее неопределенным взглядом. — Сколько времени у нас осталось?

Айрис отогнула ворот свитера, демонстрируя таймер, что показывал двадцать пять оставшихся минут.

— Думаю, нам хватит.

— Хватит на что? — Миура распахнула растерянный взгляд, что переливался печальными зелеными бликами на ее радужках.

— На то, что я так и не решился в прошлый раз, — Агутагава притянул ее к себе совсем не так, как раньше, а страстно и уверенно. Зажатой и шокированной теперь была Айрис.

Он запустил руку в ее спутавшиеся волосы, скользнул пальцами к скуле и очертил точеный овал ее лица. Его глаза были закрыты, а глаза Миуры, наоборот, оставались открытыми. Они буквально поменялись местами, исходя из их последнего поцелуя. Отличие было лишь в том, что Айрис его останавливать не собиралась. То ли от перегруза стрессом и полной нестабильности эмоций, то ли от бог знает чего еще, но внутри начало разливаться манящее желание, что затуманивало разум. Девушка ощущала успокаивающее тепло его тела, вдыхала его запах, а Рюноске жадно кусал ее шею и плечи, оставляя на ней следы из багровых поцелуев, что могли бы проявиться к следующему утру. Но не проявятся. От собственнических касаний парень переходил к мягким и нежным, оглаживая ее кожу подушечками пальцев, от которых Миура чуть ли не мурлыкала. Парень излучал такую хрупкую мягкость, на которую Айрис и подумать не могла, что он способен.

Рюноске был невероятно нежен с ней, и от этого замирало сердце, отделяя их в куполе его способности от всего существующего мира. И плевать уже было, что бомба, пугающе расположившаяся позади, показывала обратный отсчет их жизни. Они растворятся друг в друге раньше, чем прозвучит взрыв.

Парень завел руки Айрис вверх и потянул на себя ее свитер, а она принялась расстегивать его рубашку, разрывая ткань вместе с пуговицами. Избавившись от одежды, Миура села на него сверху, так, чтобы видеть его лицо и иметь возможность беспрерывно целовать его тонкие прохладные губы. Руки Рюноске во всю блуждали по ее телу. Такому прекрасному и желанному. Парень уже давно оценил эстетику Айрис, но никогда не смел к ней прикасаться в именно в таком контексте. Более того, Акутагава даже старался не думать о подобном. Но мысли было контролировать гораздо сложнее. Особенно со дня их поцелуя, после которого он всю последнюю неделю просыпался с крепким стояком и мыслями об Айрис. Так и сейчас, когда девушка коснулась своей промежностью головки его члена, который встал буквально по щелчку пальцев, стоило ему ощутить язык Миуры в своем рту. Рюноске резко вдохнул, потягивая носом жаркий от их тел воздух, и надавил девушке на бедра, опуская ее на себя. Ощутив давление внутри, Айрис откинула голову, срывая сладкий стон со своих губ, и прильнула к шее парня, кусая его и начиная двигать бедрами, плотно прижимаясь к нему. С одной стороны хотелось растянуть процесс на все оставшееся время, а с другой — без конца смотреть на таймер, сбивая весь настрой, было бы тем еще мазохизмом. Поэтому Айрис стала двигаться интенсивней, насаживаясь на него все глубже и сильнее, а он крепко впивался пальцами ей в бедра, оставляя на них побледневшие полосы. Миура почти кончила, когда Рюноске замедлил ее.

— Я люблю тебя, — прошептал он, отчего у девушки вновь проступили капельки слез. Но уже не от страха.

— Я тоже тебя люблю.

В голове запищал таймер, сигнал которого больно пронзил виски девушки, напоминая о последних секундах, так, что она зажмурилась и перестала дышать. Айрис со всей силы сжала тело Рюноске и замерла.

— Не бойся, — прошептал он, пальцами рисуя узоры на ее спине. — Я рядом.

========== XVIII. К тебе сквозь время ==========

Операция прошла успешно, и, кажется, только сейчас Дазай смог действительно по-настоящему выспаться. В общей сложности он провел в отключке около двенадцати часов и, несмотря на сопутствующую слабость, чувствовал себя в десятки раз лучше, чем до ранения. Что и неудивительно, ведь спал парень в лучшем случае пару-тройку часов в сутки и даже так без конца просыпался. За последний месяц Осаму вымотался настолько, что от присущей ему внимательности и наблюдательности уже совсем ничего не осталось. Помимо панических атак, к которым он, в общем-то успел привыкнуть, добавились еще и галлюцинации, отчего заниматься спасением Айрис стало в разы сложнее. Из-за недавних свежих порезов на левом запястье врачи настоятельно рекомендовали после выписки заняться психическим здоровьем. И желательно тоже в стационарном режиме. Наверное, сейчас он мог это себе позволить. Так даже лучше. Тем более, что теперь Миура жива. Пусть и не с ним. У Дазая еще будет время добиться ее расположения в настоящем. А если же ничего не выйдет, тогда он вновь вернется в прошлое. В те дни, где они взаимно влюблены друг в друга.

Вот только текущая ситуация из-за нападений на одаренных никак не давала ему покоя. Он подвергся этому сам, из-за чего, собственно, и угодил в больницу. Но еще больше парень переживал за Айрис, ведь она тоже могла попасть под угрозу.

Парень протянул свою перебинтованную руку к кроватному столику и взял пульт, включая новостной канал. В нижнем левом углу под бегущей строкой отображались время и дата: 24 сентября, 15:40.

— Не понимаю, — отрицая, прошептал парень, тревожно вытаскивая из-под подушки мобильник, который показывал ту же дату, что и телевидение.

Сегодня должно быть двадцать пятое число. Ведь он похитил Айрис позавчера, двадцать третьего. Если…если он не ошибся с датой. Что вполне могло было случиться, учитывая его ментальное состояние за последние недели.

От Миуры за вчерашний день висело восемь пропущенных вызовов. И она бы уж точно не позвонила ему просто так. Не при таких обстоятельствах. Парень нажал на зеленую трубку рядом с ее именем и взволнованно поднес телефон к уху: «Абонент не доступен». Дазай чувствует, как его ладони потеют, а к горлу подбирается удушающий страх. Ему хотелось верить, что телефон Айрис разряжен или она просто решила вдруг проехаться в метро, хоть и не пользовалась им на протяжении уже нескольких лет так точно. Но в глубине души Дазай понимал, что, скорее всего, Миура не отвечает совсем по другой причине.

Он уже неоднократно переживал новость о ее смерти, но с каждым разом это не становилось менее травмирующим. Происходящее вновь и вновь еще сильнее разрушало его изнутри.

Осаму попытался подняться с кровати и одеться. Это заняло гораздо больше времени, чем обычно, ведь ему приходилось делать все крайне медленно и осторожно, чтобы швы на его животе не разошлись и он не истек бы кровью.

На выходе еще полчаса отмахивался от снующего вокруг него медперсонала, что настоятельно уговаривал парня вернуться в палату и принять горизонтальное положение. Но он наотрез отказывался. После чего Дазай подписал бумаги о том, что в случае каких-либо осложнений, не исключающих и летального исхода, больница не будет нести за это ответственность. И только покончив с навязчивым хаосом, творящимся вокруг него, парень смог выйти на улицу и вызвать себе такси, маршрут которого лежал прямиком к апартаментам Мафии.

У Дазая были номера всех, с кем общалась Айрис. Благо круг ее общения был достаточно мал. Выбор пал на Гин: во-первых она была младше него и испытывала какое-никакое уважение, как к бывшему исполнителю, а во-вторых девушка была ближе всех к Айрис, судя по их растаманской тусовке в больнице.

— Алло.

— Гин? — услышав ее голос, парень представился. — Это Осаму, — она звучала плохо. Ужасно плохо. Даже по телефону было слышно, какие усилия ей приходилось прикладывать, чтобы выдавить из себя это несчастное «Алло». — Мне нужно тебя увидеть. Это очень важно. Ты не могла бы спуститься?

— Чего тебе нужно, Дазай? — почти грубо бросила Гин. С уважением он уж точно палку перегнул. Девушка его едва ли выносила, судя по тону.

— Я по поводу Айрис, — он сглотнул. — Это важно. Выйди.

Гин сбросила вызов, но через несколько минут все-таки спустилась к нему.