Первое прикосновение

— Зачем ты это сделал? — спросил Маркус чуть громче, чем звук текущей воды из крана.

— Что именно? — голос Дрея слегка дрожал. — Позвонил тебе, напился или разукрасил спину?

— Всё это вместе.

— Потому что я узнал сегодня кое-что, что изменило всё… И я не смог переварить эту информацию на трезвую голову. А пьяным идея раскрасить свою мерзкую метку мне показалась здравой, — объяснил Андреас, умалчивая, что именно он узнал, чтобы не объясняться о звонке.

— Твоя метка не мерзкая, а прекрасная, — сказал Маркус и осторожно, почти невесомо, поцеловал Андреаса в плечо. — Впервые вижу ее вживую… Это самая завораживающая метка из тех, что мне доводилось видеть.

Он уже смыл большую часть краски, попутно заляпав стены и пол душевой. Но зато теперь он мог рассмотреть черные перья на татуировке Дрея. Их хотелось пригладить, ощутить кончиками пальцев гладкость и упругость крыльев. Искусная работа.

— Ты не понимаешь, — вдруг всхлипнул Андреас. — Ты просто не понимаешь, почему я так сильно ее ненавижу.

— Так объясни мне, — Маркус отложил мочалку и встал на колени, продолжая гладить мыльными руками спину Дрея, надеясь, что такие прикосновения его немного успокоят.

— Это ворон, черт возьми, Маркус! У меня на спине крылья ворона, а не беркута! — Андреас закрыл лицо ладонями, и последнее предложение Маркус смог разобрать с трудом: — Ворон… А я так хотел, чтобы это были крылья беркута…

— Крылья ворона, значит? — уточнил Маркус, и Дрей кивнул, продолжая всхлипывать. — А ты хотел… Ты хочешь быть моим соулмейтом? Ты хочешь?!

Сделав акцент на последнем слове, Маркус приобнял мокрого и дрожащего Андреаса. Тот не смог ничего сказать, только снова кивнул. Признаваться в том, что он влюблен в того, кто предназначен другому, было для Дрея унизительно. Он считал, что выглядит слабым, рассказывая о своих желаниях, даже не желаниях, а потребностях. Он нуждался в Маркусе. И соврать он ему не мог.

Получив ответ на свой вопрос, Маркус поднялся с пола и помог Андреасу встать. Он кивнул на его мокрые штаны и спросил:

— Ты сможешь дальше сам? Я, конечно, могу помочь, но не думаю, что ты хочешь, чтобы я сейчас…

Дрей хотел, чтобы Маркус к нему прикоснулся, увидел, захотел, но все-таки это было сейчас неуместно. Грязный, пьяный и не его соулмейт. Конечно, Маркус его бы не захотел. И Дрей это понимал, так что, да, он справится сам. Ведь кроме него самого у него больше никого нет. Маркус вышел, а Андреас стянул с себя мокрую одежду, сполоснулся и, не вытираясь, завернулся в длинный махровый халат. Он вышел из ванной и пошел на кухню, где уже шумел электрочайник.

— Давай договорим и побыстрее, я устал. Расставим все точки над «и», чтобы ты смог уйти, — сказал Дрей, наблюдая за тем, как Маркус бесцеремонно открывает все шкафчики на кухне в поисках чего-то.

— Сейчас тебе лучше выпить чая с мёдом, а потом отдохнуть.

— У меня нет мёда. Возможно есть лимон, но он мог либо высохнуть, либо сгнить, — ответил Андреас, сел за стол и зевнул, прикрыв рот ладонью. — Извини.

— Ничего. Я позже куплю… — ответил Маркус, заварил чай, бросил туда три ложки сахара и, поставив кружку перед парнем, сел напротив.

— Что? Нет, я извиняюсь не за лимон и мёд.

— А за что?

— За всё? За то, что моя метка не изменила цвет. За то, что согласился встречаться с тобой, хотя в глубине души был уверен, что это ни к чему не приведет. За то, что дал тебе ложную надежду, хотя обещал этого не делать. За то, что заставил ревновать. За ситуацию с бывшим и мой игнор. За то, что не объяснился с тобой по-человечески, — Андреас говорил и смотрел не в глаза Маркусу, а в кружку с чаем, методично перемешивая сахар. — Мне было с тобой очень хорошо. Ты классный и… Ты заслуживаешь быть со своей родственной душой. И если я тебе хотя бы немного симпатичен, то ты не будешь меня мучить дальше. Я влюбляюсь в тебя, Маркус, и мне страшно. Ведь когда ты уйдешь к своему соулмейту и будешь с ним счастлив, я останусь один. И что тогда будет со мной?..

Дрей быстро потер глаза, чтобы вытереть слезы. Какая сентиментальная глупая чушь! Он же не девица, чтобы лить слезы из-за несостоявшегося романа.

— Ты говорил, что метка у тебя появилась поздно? — вдруг спросил совершенно спокойный, даже какой-то довольный Маркус.

— Да. Мне было двадцать лет.

— То есть, четыре года назад? — уточнил мужчина.

— Ну да. Чуть больше четырех лет, если быть точным.

— А я рассказывал, как узнал о своей метке?

— Рассказывал. К чему эти вопросы, Маркус? Я же прошу не мучить меня…

— После аварии, лысого черепа и знакомства с меткой, которая была под волосами неизвестно сколько времени, мы с ребятами основали SR, чтобы не быть по одиночке. Ты никогда не спрашивал, как расшифровывается аббревиатура, и я решил, что ты знаешь.

— И как же? — без особой заинтересованности спросил Андреас. Ему было немного обидно, что Маркус не понял его боли из-за их расставания.

— Наша группировка называется «Черный Ворон» [нем. Schwarzer Rabe]. Или просто SR. Поэтому у нас птичьи клички. Я один из основателей SR. «Черный Ворон» оказал на мою жизнь большое влияние, — с намеком сказал Маркус и внимательно стал смотреть за реакцией Дрея. — И у тебя на спине изображены крылья ворона, Андреас. Ты понимаешь? Понимаешь, почему? Потому что ты мой соулмейт.

— Но они не изменили цвет! — запротестовал шокированный Андреас, крепко сжимая горячую кружку с чаем. В животе стало тянуть, а голова снова закружилась.

— Твоя метка и так была черной. Как она изменит цвет с черного на черный?

Дрей помотал головой и стал медленно пить чай. Маркус его не торопил, но смотрел внимательно и с какой-то странной заботой во взгляде.

— Так значит, моя метка появилась тогда же, когда ты основал свою группировку? Банду байкеров? — уточнил Андреас, отодвигая от себя кружку. — Так может, мой соулмейт один из ваших? Надо было мне со всеми за руку здороваться, а не только с Бородачом и Дербником…

Маркус поменялся в лице, от прежней расслабленности не осталось и следа. Он нахмурился, сжал губы, нервно пригладил бороду.

— Хорошо, — сказал он сквозь зубы. — Как почувствуешь себя лучше, мы поедем в бар, и ты познакомишься с каждым участником банды. И когда твои крылья снова не поменяются, то…

— Я пошутил. Очень глупо пошутил, извини, — шепотом сказал Дрей и, протянув руку через стол, прикоснулся кончиками пальцев к предплечью Маркуса. На коже были разводы краски, и он слегка их потер. — Я не хочу никого из SR, кроме тебя. Думал, что ты это понял из моего монолога в ванной. Значит, мы все еще вместе?

— Я очень на это надеюсь, — сказал Маркус. Он не расслабился полностью, но скандалить, похоже, уже не собирался. Андреас снова зевнул. — Пошли, отведу тебя в кровать.

— А ты побудешь со мной? — в купе с наигранно невинным выражением лица Андреаса, фраза прозвучала настолько двусмысленно, насколько он и планировал. Так что Маркус подавился воздухом.

— Если я останусь с тобой, то ты не отдохнешь.

— Договорились.

Андреас встал со стула, обошел стол, взял Маркуса за руку и повел за собой в свою небольшую спальню. Он совсем забыл, что так и не снял со стены фотографию своей метки, и сейчас очень смутился из-за нее. Решив, что время разговоров закончилось, хотя, конечно, они еще многое не обсудили, Дрей повернулся к Маркусу лицом, развязал халат и позволил ему упасть на пол, оставшись полностью обнаженным. Он потянулся и обнял мужчину за шею, потянувшись к нему всем телом. Руки скользнули выше, и пальцы по памяти стали очерчивать на затылке его подпись. Может, Дрею стоит поверить в невероятную теорию Маркуса, что его крылья связаны с названием банды? Может, Беркут и Андреас — истинные родственные души? Может, пора перестать сомневаться?

Он поцеловал Маркуса первым, как и на том свидании в поле. Но сразу после прикосновения губ, у Маркуса отказали все тормоза. Он стал лапать, ласкать и прикасаться везде, где ему хотелось. Лишь когда он почувствовал, что все еще не здоровый Андреас дрожит от усталости, стоя все время на цыпочках, он отпустил его и кивнул на кровать.

— Ложись, тебе нужно отдохнуть.

— Лягу только с тобой, — немного капризно потребовал Дрей, потянув Маркуса следом. — Но сначала тоже разденься. А то у тебя одежда в краске, перепачкаешь постельное…

— Мы и так его перепачкаем, — заигрывающим тоном подшутил Маркус, и Андреас покраснел и даже прикрыл щеки ладонями.

— Ну и как с тобой серьезно разговаривать? — пожаловался парень и лег на бок, уткнувшись лицом в подушки.

— Ты первым начал, — усмехнулся Маркус.

Закончив раздеваться, он остановился в изножье кровати, наклонился к Дрею, легким прикосновением попросил того перевернуться на живот и довольным взглядом стал изучать лежащую перед ним «картину» — метку на обнаженной красивой спине. Зверь внутри него урчал от удовольствия, от предвкушения, от осознания того, что это произведение искусства принадлежит ему и только ему. Он поднял взгляд, чтобы посмотреть на фото на стене. Ему хотелось, чтобы все фотографии с меткой Андреаса исчезли из сети, но, наверное, это перебор. И если Маркус попросит об этом, Дрей будет недоволен таким вмешательством в его прошлое. Мужчина опустился на кровать и нежно провел ладонью от лопаток до поясницы…

Он только что упустил что-то важное. Была мысль и ушла… Он забыл что-то…

Маркус снова встал с кровати и осмотрелся. Дрей обернулся и сел в пол-оборота к нему.

— Что-то не так? — голос его звучал встревоженно.

— Секунду…

— Если ты не хочешь, если тебе не нравится, мы можем потом, не сегодня. Я же не настаиваю, просто предложил, — Андреас ненавидел себя, когда начинал заискивать или умолять. Но ему не хотелось, чтобы Маркус уходил. — Это из-за алкоголя? Из-за запаха? Честно, я почти не пью. В смысле, до этого раза я выпивал больше двух лет назад, так что… Больше этого не повторится. И я могу еще раз зубы почистить. Только останься.

— Тш-ш, Андреас, все хорошо, все хорошо, я не ухожу, — Маркус сел обратно на кровать, поглаживая парня по спине и пытаясь вернуть сбежавшую мысль. — Просто подумал, что…

Фото на стене. Метка Дрея в ее первоначальном виде. До того, как они встретились и прикоснулись. Мысль вернулась и поразила своей невероятной простотой.

Маркус коротко поцеловал Андреаса в уголок губ, а затем, без объяснений, уложил его обратно на кровать. Парень не сопротивлялся, лишь немного смутился от такого напора. Маркус же внимательно осмотрел татуировку Судьбы, провел кончиком пальца по краю пёрышков, и Дрей хихикнул. Вероятно, на ребрах такое легкое прикосновение вызывало щекотку.

— Ты больше не фотографировал свою метку? — спросил Маркус и, наклонившись, поцеловал Дрея в шею и дальше вниз по позвоночнику.

— Нет… — тихо ответил парень, стараясь не стонать и не дрожать.

— Можно тогда мне сфотографировать тебя сейчас?

— Тут плохой свет, да и я не в лучшей форме, — запротестовал Андреас.

— Это не для публичного показа, просто на память, — Маркус шепнул Дрею на ухо: — На память о нашем первом разе.

— Ладно…

Телефон был в штанах, которые были брошены на стул. Маркус вытащил его, включил камеру и сделал несколько снимков, стараясь подобрать максимально похожий ракурс с тем, что был на фотографии со стены. Закончив, он сел рядом с Андреасом и нежно похлопал его по плечу.