Судьбоносные клинки

— Ты… ты убил их всех. Ты мясник.

— Точно.

— Ты не можешь убить меня, Матиас. Мой отец…

— К настоящему времени, скорее всего, покинул систему, предполагаю я. В позоре. Или ты не смотришь новости?

— Это был ты, — прошептала она. — Ты все испортил.

— Да. — Он почувствовал огромное холодное удовлетворение от произнесения этого единственного слова.

Она уставилась на него.

— Как ты все еще жив? Так много людей пытались убить тебя.

Ее голос был озадаченным, словно она действительно не могла понять, почему он стоит перед ней. Не было ни разочарования, ни гнева, только ошеломленное удивление. Он понял, что она была в шоке.

Его жена хотела его смерти. Неделю назад он бы что-то почувствовал, какой-то всплеск горьких эмоций, но сегодня это уже не имело значения.

— Ты должен был умереть. Почему ты не умер?

Он кивнул на площадь внизу, окрашенную кровью в красный цвет.

— Потому что я всех убил.

Она медленно повернулась к площади, затем вздрогнула.

— Смотри очень внимательно, — сказал он ей.

— Я не хочу, — прошептала она.

— Это суть секаре. Это то, что мы делаем. Ты и твоя семья никогда этого не понимали.

Она сделала шаг назад. Ужас исказил ее лицо. По сравнению с людьми, с которыми она переспала ради этой сделки, он был святым, но сейчас было не время объяснять ей это.

— Файлы. — Он протянул руку.

Она не оказала никакого сопротивления.

— Я отдала их Вардену.

Он подошел к перилам балкона. Внизу его люди и люди Рамоны пробирались через тела, разбросанные по площади. Он обратился к импланту Солей.

— Наши банки данных находятся на теле Вардена.

Солей вышел из толпы и направился к трупу Вардена. С другой стороны, Карион сделал то же самое.

Матиас снова повернулся к жене. Немного румянца вернулось на лицо Кассиды.

— Это все, что тебя волнует, не так ли? Твоя дурацкая компания. Твои безумные исследования. Я сбежала с другим мужчиной, а тебе даже все равно.

— Напротив, меня это очень волнует.

— Ты…

— Тихо, — сказал он ей.

Она поморщилась и закрыла рот.

Солей сошел с лестницы на балкон, держа в руках планшет. Он передал его и кивнул.

— Данные восстановлены.

Карион проделал тот же маневр, предложив сестре свой собственный планшет. Рамона взяла его. Ее лицо было замкнутым. Ее взгляд стал пустым.

Матиасу хотелось подойти, обнять ее и прошептать ей на ухо, что они живы и все будет хорошо. Вместо этого он вызвал на своем планшете соглашение о разводе и положил его на стол перед Кассидой.

— Подписывай.

Она вздернула подбородок. Ее руки дрожали.

— А если я этого не сделаю? Ты убьешь меня?

— Ты действительно хочешь быть замужем за мясником, который разорил твоего отца?

Она закрыла глаза, сжала кулаки и повернулась к нему лицом.

— Я хочу урегулирования. Это прописано в нашем контракте. Я имею право…

— Нет. — В нем вспыхнула ярость, но он сдержал ее.

— Матиас…

— Ты украла у моей семьи. Ты предала меня. Ты ничего не получишь.

Она отшатнулась.

— Не волнуйся, — сказал Габриель. — Оплаты Вардена должно быть достаточно.

Кассида повернулась к нему.

— Передача так и не состоялась.

Габриель нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— На счете ничего нет, — сказала она ему. — Я смотрела, и там ничего нет. Перевод не произведен.

Это было больно.

— А никакого перевода и не было бы, — сказал Матиас. — Они могли бы сдержать свое слово, если бы твой отец оставался полезным, но без него у тебя нет рычагов воздействия.

— Эти люди убивают детей ради личного удовольствия, — отрезала Рамона. — Они убивают мирных жителей. Почему они должны платить вам, если выстрелить вам в голову намного дешевле и, вероятно, приятнее? Хоть бы узнали о людях, с которыми решились иметь дело.

Кассида открыла рот, посмотрела на Матиаса и сглотнула.

— Что мне теперь делать?

— Я не знаю, и мне все равно, — сказал он. — Мое терпение на исходе. Подпиши его, Кассида, пока я не вышел из себя.

Она схватила планшет, подписала свое имя и запечатала ее отпечатком большого пальца. Планшет вспыхнул зеленым. Заявление о разводе было подано.

Рамона повернулась к мужу.

Габриель мягко улыбнулся ей. Матиасу потребовались все силы, чтобы удержаться от того, чтобы не ударить мужчину по лицу.

— Полагаю, пришло время идти домой, — сказал Габриель.

— Нет.

Голос Рамоны резал, как лезвие секо.

Она сунула свой планшет Габриелю.

Он взял его и изучил экран. Выражение его лица стало печальным.

— Моей семье это не понравится.

— Твоя семья может идти к черту. — Голос Рамоны звучал безжалостно. — Я пошлю им запись твоей кражи, твоего прелюбодеяния и всего этого. Я приглашу их спуститься на планету и поговорить со мной об этом.

Габриель посмотрел на нее.

— Ты такая злая.

— Подписывай, — выдавила она.

— Давай поговорим об этом, — сказал он. — Я не хочу возвращаться. Мы можем сделать так, чтобы это сработало.

— Это никогда не срабатывало. Ты никогда не пытался.

— Нам было весело, — сказал он.

— Ты предал меня.

— Это ни о чем. Я знаю, что мне не следовало уходить, но она была хорошенькой и убедительной.

— Ты гребаный трус, — прорычала Кассида.

— Это было интересное приключение. Теперь я готов вернуться домой. Это уже не весело.

Рамона издала сдавленный звук.

Габриель снова улыбнулся, слабой улыбкой избалованного ребенка, который принял бы нагоняй, зная, что никаких реальных последствий не последует, если только он переждет.

— Я никогда не хотел ничего плохого. Я бы не покинул планету.

Рамона уставилась на него. Это был суровый, хищный взгляд, и он излучал столько угрозы, что проникал даже сквозь толстый череп Габриеля.

Он сделал маленький, нерешительный шаг назад, выражение его лица было скорее растерянным, чем испуганным. Он явно не боялся Рамоны. Должно быть, он убедился, что, что бы он ни сделал, она не причинит ему вреда, потому что он слабее ее, ведь она считает, что причинять ему боль ниже ее достоинства. Вот как ему все это сходило с рук, понял Матиас. Он просто избегал представлять себя угрозой, и теперь он пытался сделать это снова.

— Подпиши расторжение брака, Габриель. Ты — цепь на моей шее, и я устала нести твой мертвый груз. На твоем месте я бы поторопилась, пока я не решила от тебя освободиться.

Выражение лица Габриеля стало печальным и слегка упрекающим.

— Я не хочу, — сказал он. — Я останусь совсем один.

Матиас больше не мог этого выносить. Он схватил мужчину за горло, протащил его через стол и стал держать на уровне своих глаз.

В глазах Габриеля вспыхнула тревога.

Матиас открыл рот и четко произнес каждое слово.

— Я сверну тебе шею.

Тревога переросла в страх. Габриель повернулся к Рамоне, его глаза расширились. Она оглянулась на него, не делая никаких попыток помочь.

Матиас крепче сжал его горло и сжимал до тех пор, пока не увидел точный момент, когда Габриель понял, что помощь не придет. Он вцепился в руку Матиаса. Матиас подержал его еще секунду, а затем бросил Габриеля на пол к ногам Рамоны. Она протянула планшет.

— Подписывай.

Габриель подписал расторжение брака и скрепил его печатью.

Рамона уставилась на планшет так, словно ее окунули в нечистоты. Ее брат шагнул вперед, взял его, сунул в карман своего камзола и ударил Габриеля кулаком в челюсть. Глаза Габриеля закатились, и он рухнул как подкошенный. Карион улыбнулся.

— Вычеркнул это из своей системы? — спросила Рамона.

— В основном. Я ждал этого годами. — Карион слегка наклонил голову к сестре. — Мне жаль только, что я не мог сделать это раньше. Я приготовил наш шаттл.

— Нет. — Матиас шагнул вперед. Его инстинкты подсказывали ему, что если он позволит ей уйти, то потеряет навсегда.

— Позволь мне отвезти тебя домой.

Рамона заколебалась.

— Он Баэна, — тихо сказал Карион, в его голосе вибрировало предупреждение.

Рамона посмотрела на него долгим взглядом. Матиас затаил дыхание.

— Я знаю, — сказала она. — Нам нужно кое-что обсудить. Увидимся дома.

Карион вздохнул и посмотрел на Матиаса.

— Она глава семьи, но она также и моя младшая сестра. Ты приведешь ее домой до восхода солнца, или завтра я начну войну.

Он повернулся и пошел прочь.

Рамона взглянула на Матиаса.

— Я готова.

Они вместе прошли через балкон к лестнице. Слева, над далеким горным хребтом, словно фейерверк, вспыхнула звезда.

Голос Солей эхом разнесся по площади.

— Крейсер вандалов отказался сдаваться. Вместо того, чтобы противостоять нашему флоту, они взорвали свой двигатель. Выживших нет.

Зрители на стенах встали и зааплодировали.

* * *

Рамона закрыла глаза, чувствуя легкую вибрацию шаттла, рассекающего ветер.

Покинув Камен Плаза, они остановились в небольшом отеле, забронированном людьми Матиаса. Она смогла принять душ и переодеться, а медик наложил ей повязку на руку. Теперь рана была надежно запечатана, а жгучая агония клинка секо осталась далеким воспоминанием.

Пока она принимала душ, Карион прислал изображение большого светящегося обломка, который раньше был крейсером вандалов. Разобраться с последствиями должны были бы дипломаты и политики. Они с Матиасом сыграли свою роль.

Рамона выглянула в иллюминатор. Они летели над лесом, ночное небо над ними было бесконечным и глубоким.

Матиас не произнес ни слова с тех пор, как они поднялись на борт шаттла. Слабый аромат бальзама от их влажных волос распространился по каюте.

— Храм, — сказал он.

Она увидела сверкающие серебряные нити купола внизу. В конце концов, этот полет закончится, и все будет кончено. Она никогда больше не сядет рядом с ним. Она никогда не услышит, как он зовет ее по имени, и не почувствует, как его сильные руки обнимают ее.

— Матиас?

— Да?

— Я больше не замужем.

Он развернул шаттл в головокружительном вираже.

— Я тоже больше не женат.

Они приземлились на террасе. Она расстегнула ремень безопасности, и тут он оказался совсем рядом, склонившись над ней. Она прикоснулась к его щеке, темная щетина заострилась под ее пальцами, посмотрела ему в глаза и поцеловала его. Она вложила в поцелуй всю себя — свое желание, свое отчаяние, свою непреодолимую потребность любить, пусть даже всего один раз, мужчину, который достоин этого.

Она почувствовала тот самый момент, когда он потерял самообладание. Он прижал ее к себе, наполовину приподняв с сиденья. Его правая рука сжала ее волосы, и он поцеловал ее так, словно умер бы, если бы не сделал этого.

Она потянула его за одежду. Они закружились по салону, натыкаясь на кресла и стены, не в силах отпустить друг друга. Ее спина ударилась о дверь грузового отсека. Он прижал ее к нему, когда левая рука вслепую шарила по стене в поисках датчика. Она провела пальцами по его подбородку, волосам, рукам, желая большего, и чуть не заплакала от потребности и отчаяния. Он целовал ее в шею, покусывая кожу. Электрический жар пронзил ее насквозь, до кончиков пальцев. Рамона застонала.

Он приподнял ее на свои бедра, его твердый член вонзился в ее нее как раз в нужном месте. Она лизнула его в горло, прямо над сонной артерией, в том месте, где небольшой порез мог оборвать чью-то жизнь. Он сжал ее крепче, прижимаясь к ней. Она снова лизнула его, зная, что она была единственной на всей планете, кому бы он позволил прикоснуться к себе там.