Генерал-предатель

XXV

Трое экскувиторов брели по двору, длинные стволы их наклоненных лонг-лазов покачивались.

Они обменялись несколькими словами, затем повернулись прямо к воротам арки и исчезли на украшенной флагами улице, идущей в сторону коммерции.

Бонин подождал, пока они не ушли, затем выскользнул из теней, перебежал через двор и пригнулся за высокой кипой пачек с бумагой. Некоторые бумажки торчали наружу, и Бонин вытащил одну и прочитал. Это была грубо отпечатанная брошюра, поощряющая «граждан Посредничества» стать новообращенными и обратиться в верующих. Бонин затолкал ее туда, где нашел.

В Лиферинге наступил ранний вечер, и на улице начало мерцать освещение, хотя сами улицы все еще были достаточно загруженными. Еще час, и прозвучит сигнал о начале комендантского часа, приказывающий дневным разрешенным разойтись по домам. С выгодной позиции за сложенными брошюрами с пропагандой, у Бонина был хороший обзор на заднюю часть двора. Большое оуслитовое здание слева от него использовалось, как полицейский участок Оккупационных войск. Перед ним была большая активность солдат, а на главной дороге стояла линия припаркованных полугусеничников.

Этот маленький двор, окруженный высокой каменной стеной, располагался позади здания.

Здесь было несколько небольших пристроек, крыша одной из которых была уставлена вокс-мачтами и антеннами.

Никого в поле видимости. А так же никаких мерзких сюрпризов в виде глюфов. Чтобы проникнуть в город им пришлось миновать виселицы проволочных волков на окраинах города, и, по меньшей мере, один раз они видели мерцание глюфа позади ближайшего ряда зданий. Его вид заставил Фейгора трястись.

Но в этом маленьком дворе было достаточно пусто.

Бонин подал сигнал.

Макколл и Маквеннер залезли на стену, спрыгнули и прошли к дальней стороне двора к Бонину. Все трое вытащили свои автоматические пистолеты с глушителями.

Пока Бонин прикрывал двор, водя оружием из стороны в сторону, Макколл и Маквеннер подошли к пристройке с забитой мачтами крыше. Маквеннер прикрывал Макколла, пока он, пригнувшись, заходил внутрь.

Тридцать пять секунд спустя он вышел и сказал, что все чисто.

Бонин кивнул и включил свою микро-бусину.

— Серебро, — сказал он.

Внезапно дверь, выходящая во двор сзади основного здания, открылась. Макколл с Маквеннером скользнули в дверной проем пристройки, а Бонин бросился в тени вдоль внешней стены. Вышел сирдар в униформе, сопровождаемый младшим офицером и четырьмя экскувиторами, и начал идти по двору.

— Брагг! Брагг! — зашипел Бонин.

В тенях аллеи на дальней стороне дворовой стены Гаунт внимательно вслушивался в свой наушник.

— Бонин? Брагг или серебро? Что из этого?

Длинная пауза.

— Бонин?

— Брагг, — пришел шепот.

Роун и Белтайн были готовы перелезть через стену.

— Стойте, — сказал Гаунт. — Не чисто.

— Я слышал Бо сказал «серебро», — сказал Роун.

— Ну, он изменил свое мнение, — сказал Гаунт.

— Я все равно иду, — сказал Роун, делая жест Варлу, чтобы он сложил руки и подсадил его. — Иначе мы проторчим тут всю ночь.

— Ты что не можешь контролировать своих людей? — прошипела Кёрк.

— До сих пор этому не было никаких доказательств, — ответил Гаунт.

— Серебро. Серебро! — позвал Бонин.

— Ясно, вперед, — сказал Гаунт.

Сирдар и его эскорт ушли через ворота. Бонин просигналил снова, и Роун с Белтайном появились на стене и соскользнули во двор. Они побежали к Бонину, который показал им на пристройку, где Маквеннер ждал в дверях.

Пристройка была вокс-офисом полицейского участка. Внутри, в тусклой комнате, подсвеченной желтоватыми светосферами, стоял большой, непереносной вокс-передатчик. Пучки кабелей проросли через крышу, чтобы связать передатчик с антеннами. Это была часть главной коммуникационной сети Оккупационных сил, настроенная на главные командные каналы архиврага и для передачи данных.

Наиболее важным было то, что станция была снабжена шифровальным модулем, который дешифровал секретный сетевые коды. Два оператора составляли персонал пристройки. Макколл оставил их тела в углу комнаты.

Белтайн поспешил внутрь, и снял свой вокс-передатчик с плеча. Он снял чехол и открыл крышку кабельного порта.

— Так быстро, как можешь, — подгонял Роун.

— Не мешай мне, когда я работаю, — ответил Белтайн не поднимая взгляд. Он открыл сумку с инструментами и вынул соединительный кабель. Затем он вернул внимание к вражеской машине.

— Сонограф 160. Очень, очень старый, и, несомненно, модифицированный. Я уже очень давно не имел с такими дело.

— Давай просвети меня, почему, — проворчал Роун. Он бросил взгляд на внешнюю дверь, где Бонин и Маквеннер стояли на страже.

Белтайн для проверки дернул несколько переключателей на большом передатчике и изучил показания длины волны.

Затем он воспользовался отверткой для часов, чтобы убрать винты, держащие контрольную пластину.

Пластина отошла, обнажив кольца проводов и маленькие встроенные шунты. Используя маленькие плоскогубцы и вольтметр из снаряжения, Белтайн протестировал и затем поменял несколько проводов и вытащил один из шунтов. Затем он прикрепил один конец соединительного кабеля к своему аппарату, а другой к гнезду выхода на передатчике.

— Поторопись, — сказал Роун. Он начинал нервничать. Пучок проводов, которые обнажил Белтайн, с точностью формировали форму стигматы. Он посмотрел на что-то еще.

Белтайн включил питание своего аппарата, сделал подстройки, затем вернулся к большой машине. Он неуверенно нажал несколько кнопок на основной консоли и, когда шкалы замерцали янтарным и задрожали стрелки, начал просматривать столбцы данных, появившиеся на дрожащем графике на маленьком экране.

— Нашел, — сказал Белтайн. — Ага. Я нашел. Журнал передач. Сколько надо?

— Сколько есть? — спросил Роун.

Белтайн, всматриваясь, промотал немного дальше. — Ммм.... по крайней мере, за восемь месяцев. Мне потребуется время, чтобы забрать все.

— И сколько времени это займет?

Белтайн пожал плечами. — Может быть, пять-десять минут на неделю.

— Фес! — сказал Роун.

— Забирай последнюю неделю, — сказал Макколл. — Для большего у нас нет времени. Давайте просто молиться, что будет что-нибудь стоящее.

Белтайн посмотрел на Роуна.

— Делай, как он говорит, — согласился Роун. Белтайн настроил устройство, нажал кнопки активации на основном передатчике и на своем портативном, и информация начала стекаться по коннектору в буфер записи.

— Тихо! — позвал из двери Маквеннер.

Снаружи, двое солдат Оккупационных войск забрели во двор и шатались без дела, покуривая сигареты с лхо. Они были заняты праздной беседой.

— Ну же, — прошептал Бонин. — Покурите и свалите.

Белтайн поднялся и медленно подошел к своему аппарату, изучая маленький дисплей.

— Что-то неправильно, — прошептал он.

Роун почувствовал, как у него похолодело сердце. — Что ты имеешь в виду?

Белтайн перезапустил свой вокс и поспешил назад к главному передатчику, чтобы сделать то же самое.

— Данные передались, но они зашифрованы. Мне нужно начать сначала. То, что я скачал – бесполезно.

— Фес это! — прошипел Роун.

Солдаты во дворе все еще курили и болтали.

— Думай, думай...— сказал себе Белтайн. Он нашел шифровальный модуль и изучил его. — Почему ты не работаешь? Почему фес тебя ты не работаешь?

Он повернулся к Роуну и Макколлу. — Тут защитная блокировка. Модулю нужен ключ, чтобы заработать.

— Код?

— Нет, физический ключ. Вставляется сюда.

Макколл пошел к телам операторов. Он обыскал их карманы и, в конце концов, нашел маленький стальной ключ на тонкой цепочке на шее одного трупа.

— Этот?

Белтайн попробовал. Когда ключ повернулся, шифровальный модуль начал гудеть. Ожили два огонька монитора.

— Мы снова в деле, — сказал он и начал передачу снова.

Бонин был почти уверен, что двое солдат уже собирались уходить. В это время дверь во двор снова открылась, и выбежал младший офицер в униформе с листом бумаги в руке. Он направлялся к пристройке. Посыльный, несущий срочное сообщение для отправки операторами.

— Кто-то приближается, — сказал Маквеннер.

— Сюда? — спросил Роун.

— Прямо сюда, — ответил Бонин.

Макколл подошел к двери. — Пусть зайдет, — сказал он. — Пусть зайдет, и тогда уберем его. Бесшумно.

Посыльный подошел к двери пристройки. Затем он сделал то, чего они не ожидали. Он постучал.

Призраки беспомощно смотрели друг на друга.

Посыльный снова постучал. Ожидая у двери, от нетерпения подпрыгивая на пальцах ног, посыльный повернулся и ухмыльнулся двум солдатам. Один из них выкрикнул что-то. Посыльный ответил и рассмеялся.

Потом он снова постучал.

— Вой сан, магир? — позвал он.

Все смотрели на Роуна. — Я не знаю! — с возмущением задвигался его рот. Как же, фес, сказать «Войдите»? Все, о чем мог думать Роун, что Кёрк бы знала.

В отчаянии он выкрикнул несколько выдуманных звуков, преднамеренно сжав их до неразборчивого рявканья.

Это сработало. Посыльный открыл дверь и вошел внутрь. Его улыбка растаяла. Он увидел троих вражеских солдат в запачканных черных одеждах, собравшихся вокруг основного передатчика. Он не видел остальных двоих, которые были за дверью позади него. Бонин закрыл дверь. Левая рука Маквеннера закрыла рот посыльному до того, как он смог произнести хоть слово, а его боевой нож ударил. Он крепко держал широко распахнувшего глаза посыльного, пока тот извивался и трясся. Когда дергания закончились, он бесшумно опустил тело на пол с помощью Макколла.

Бонин осторожно приоткрыл дверь, оставив щелку, и присмотрелся. Солдаты уходили.

Макколл посмотрел на посыльного. — Он торопился. Возможно, он ожидал быстрый ответ. Я бы поставил деньги на то, что его хватятся минут через пятнадцать. — Роун посмотрел на Белтайна. — Сколько? — спросил он.

Белтайн смотрел на дисплей своего аппарата. — Идет медленно. Может быть еще десять-двенадцать минут. — Эти минуты тянулись мучительно медленно. Бонин и Маквеннер присели у двери. Макколл сидел, идеально неподвижно, в одном из операторских кресел. Роун ходил, стуча пальцами правой руки по костяшкам левой.

Он осознал, что Макколл уставился на него сузившимися глазами. Беспокойство Роуна добралось до невозмутимого, тихого старшего разведчика.

Роун бросил взгляд на Макколла. — Я – майор, — бросил он. — Могу делать то, что мне фесово нравится.

— Как раз в этом, так часто, кроются наши проблемы, — холодно ответил Макколл. Все обернулись. С возможным исключением в виде Маквеннера, Макколл был наиболее собранным и сдержанным человеком в Призраках. Никто и никогда не слышал от него, чтобы он высказал подобную насмешку.

— Ты что-то сказал? — сказал Роун и сделал шаг вперед. Кресло Макколла со скрипом отодвинулось назад, и он поднялся на ноги. Роун был намного выше Макколла, но их глаза убийственно уставились друг на друга.

— Ты на самом деле хочешь поговорить об этом, мудак? — выдохнул Макколл.

Маквеннер и Бонин уже поднялись, обходя Роуна сбоку. Окруженный тремя наиболее опасными людьми в Танитском Первом, Роун казался совершенно необеспокоенным. Он ни на секунду не отводил глаз от глаз Макколла, и сказал, — Знаешь ли, фесомордый, думаю, что хочу.