Дрожь в основании ада

Он решил не упоминать о письмах, которые получил от Шалмина Раджирза, барона Тимплара. Он надеялся, что его старый друг все еще жив где-то там, в грязной, кровавой пустыне Саутмарч, но, по словам Тимплара, сэр Рейнос Алверез оказался удивительно непохожим на некоторых своих сородичей. Он действительно учился на собственном опыте.

— Какую бы роль ни сыграл сэр Рейнос во всем этом, то, что случилось с его армией, слишком серьезно, чтобы я мог испытывать какое-либо удовлетворение от того, как это могло повредить его репутации, — продолжил он более трезво. — И не только из-за человеческих жертв. Под его командованием, Стивирт, находилось более половины всей полевой численности армии. Она, вероятно, полностью исчезла для всех практических целей. Даже если мы вернем некоторые полки, их придется полностью восстановить, реорганизовать и — несомненно — перевооружить, прежде чем они снова смогут стать эффективными боевыми единицами. И где, по-вашему, они собираются искать пополнение — и оружие — для этого?

Голубые глаза Бейкета потемнели, и он серьезно кивнул. Военно-морскому флоту теперь выделялась гораздо меньшая часть имеющихся ресурсов королевства, чтобы прежде всего оснастить и выставить армию, которую Храм потребовал отправить в Сиддармарк. Теперь, когда большая часть этой армии была уничтожена и угроза вражеской контратаки через восточные границы Долара стала реальной, флот, скорее всего, окажется на еще более скудном пайке.

— Мой господин, — осторожно сказал Хапар, — они не могут слишком сильно уменьшать наши приоритеты. Особенно в новых проектах.

— Они могут решить, что у них нет выбора, — мрачно возразил Тирск. — Когда ящер-резак ломает твою входную дверь, великий дракон, совершающий набег на пастбище твоего соседа, должен быть вторым приоритетом, вам так не кажется?

— Милорд, чарисийцы не разгуливают на пастбище нашего соседа; они на нашем пастбище, или, черт возьми, скоро будут там. Харчонгцев ждет достаточно сильный удар, если Чарис снова начнет посылать рейдовые силы в западный залив, но, конечно же, армия должна понимать последствия, если мы потеряем контроль над восточной частью залива!

Тирск с несчастным видом кивнул. Его сообщения о новых бронированных галеонах, которые чарисийцы использовали для отвоевания острова Кло, были далеки от полноты. Из всего гарнизона адмирала Крала избежали разгрома и плена менее дюжины человек — во главе с армейским лейтенантом, — реквизировав шестнадцатифутовую парусную шлюпку, каким-то образом обойдя чарисийские пикеты и преодолев шестьсот семьдесят миль штормовой соленой воды между островом Кло и харчонгской провинцией Кузнецов.

Зимой… в открытой лодке.

Он был поражен тем, что они выжили, и глубоко благодарен за то немногое, что они смогли сообщить, но было бы гораздо полезнее, если бы сбежал один из морских офицеров. Все, что смогли рассказать выжившие беглецы, — это то, что по крайней мере два из чарисийских галеонов были неуязвимы для артиллерии обороняющихся. Очевидно, они должны были быть бронированы, как «дымящие корабли», которые чарисийцы прошлым летом отправили бесчинствовать по каналам и рекам в тылу епископа воинствующего Барнэбея. Хорошей новостью было то, что это были галеоны, приводимые в движение мачтами и парусами, которые он понимал, а не какой-то дьявольщиной, которую использовали речные броненосцы. Но чтобы компенсировать этот проблеск солнечного света, артиллерия, которую они проигнорировали, была корабельными орудиями, оснащенными не только раскаленными ядрами, но и разрывными снарядами — тяжелыми снарядами, а не более легкими снарядами полевой артиллерии, которая не смогла остановить броненосцы вдоль каналов.

По крайней мере, их было всего два, — напомнил он себе. — По крайней мере, пока.

— Алвин не самый дипломатичный парень в мире, милорд, — сказал Бейкет, — но в его словах есть смысл. Адмирал Росейл знает свой долг, и он сделает все, что в его силах, но если батареи не смогут остановить этих ублюдков…

— Знаю. Я знаю! — Тирск раздраженно пожал плечами. Не потому, что он был зол на Бейкета, а потому, что у флаг-капитана была такая превосходная точка зрения. Все еще…

— Согласен со всем, что вы оба сказали. С другой стороны, все свидетели, которые у нас есть, согласны с тем, что в нападении участвовали только два из этих бронированных галеонов. Возможно, они ошибаются, но я так не думаю, — граф натянуто улыбнулся. — У нас был небольшой собственный опыт с тем, сколько железа требуется для брони даже относительно небольшой галеры. Понимаю, что чарисийцы, похоже, способны волшебным образом создавать железо и сталь из воздуха, но даже им требуется немного времени, чтобы изготовить достаточно брони для кораблей такого размера. Судя по описанию их вооружения, они намного больше, чем мог бы быть любой броненосец, достаточно малый для использования в реке или канале, и даже чарисийцы не смогли бы построить и вооружить что-то подобное по щелчку пальцев. Это также галеоны, а не… что бы это ни были за чертовы дымовые трубы! О чем это говорит?

— Что броненосцы, действовавшие на внутренних путях, либо слишком немореходны, либо имеют слишком малую дальность плавания, чтобы совершить путешествие, например, из Корисанды, милорд, — сказал Бейкет, задумчиво прищурив глаза. — Или, может быть, и то, и другое. — Он медленно кивнул. — Как бы ни двигались эти их речные суда, они что-то сжигают, чтобы произвести весь этот дым, и должно быть ограничение на то, сколько угля или дров они могут загрузить во что-то такого размера, особенно если они также собираются его бронировать и устанавливать в него оружие.

— Думаю, что это, вероятно, правда, — кивнул Тирск. — Это не то, на что я планирую рассчитывать, но одна вещь, которой мы должны избегать, — это переоценивать возможности Чариса. Знаю, что лучше быть пессимистом, чем чрезмерно оптимистичным, но мы не можем парализовать себя рассуждениями «что, если». Если только у них на острове Кло не базируется чертовски много обычных галеонов, чем предполагают отчеты, мы можем встретиться с их флотом более чем на равных условиях, и даже бронированному галеону нужен рангоут, чтобы двигаться. С нашими собственными галеонами и винтовыми галерами лейтенанта Жуэйгейра — и этим другим его проектом — думаю, у нас были бы довольно хорошие шансы нанести им серьезное поражение, если бы они были достаточно глупы, чтобы появиться там, где мы можем их достать. И тот факт, что они, похоже, остаются недалеко от своей базы на острове Кло теперь, когда они отвоевали его, предполагает, что они могут чувствовать то же самое по этому поводу.

— По крайней мере, пока, мой лорд, — сказал Бейкет, неуверенно, но упрямо, и Тирск снова кивнул.

— Пока, — признал он. — Это всегда может измениться. Но это говорит о том, что у нас есть немного времени в запасе, чтобы продолжить продвигать проекты Жуэйгейра. И в ответ на вопрос, поднятый Алвином, уверяю вас, армия знает, что произойдет с ее снабжением, если имперский чарисийский флот появится к востоку от Харчонг-Нэрроуз. Особенно, если они проникнут так глубоко, как в залив Тэншар или к проливу Хэнки. Или, если это не так, по крайней мере, это не потому, что мы с Поэлом Халиндом не уговаривали до посинения, объясняя это Салтару и остальным! Так что, даже несмотря на то, что у этого ящера-резака у входной двери, кажется, ужасно много острых зубов, им все равно придется обратить хоть какое-то внимание на великого дракона на пастбище, и они это знают.

Он поморщился, его глаза были мрачными.

— У нас не будет такого приоритета, который нам действительно нужен, но они не могут полностью отрезать нас, и они это знают, — сказал он своим подчиненным и молился, чтобы он говорил им правду. * * *

Нет, они, вероятно, не могут, милорд, — подумал сэр Доминик Стейнейр. — Я бы хотел, чтобы они это сделали, но они этого не сделают… Черт побери.

Верховный адмирал откинулся на спинку стула в своей дневной каюте, прислушиваясь к ночным звукам своего флагмана, и занимался тем, что набивал табаком чашечку своей любимой трубки, созерцая только что просмотренные изображения. Нарман мог быть мертв, — размышлял он, — но это не повлияло на его способность распознавать информацию, которую должны были видеть другие члены внутреннего круга.

Мысль о том, что Тирск почти наверняка сможет привести доводы против обдирания доларского флота до костей, была менее чем приемлемой по нескольким причинам. Граф, несомненно, был самым грозным морским противником Чариса, и время, которое ему пришлось потратить на обучение своего флота, сказалось на его подчиненных. Таких, как сэр Даранд Росейл, и это только один пример. Росейл, командовавший западной эскадрой КДФ, продемонстрировал удручающий уровень компетентности, несмотря на потерю своей базы на острове Кло. Поэл Халинд, человек, которого Тирск выбрал командовать винтовыми галерами Динниса Жуэйгейра, был еще одним показательным примером. И какими бы недостаточными ни казались эти винтовые галеры по сравнению с новыми паровыми броненосцами или даже с одним из парусных «Тандереров», они были более чем достойны любого из деревянных галеонов, которые все еще составляли девяносто пять процентов от общей боевой линии имперского чарисийского флота.

Уважение Рок-Пойнта — и Кэйлеба Армака — к Тирску и созданному им флоту было настоящей причиной, по которой графа Шарпфилда послали вернуть остров Кло и основать там передовую базу — и угольную станцию. Они послали его на несколько месяцев раньше, чем первоначально планировали, и не смогли выделить ему всю огневую мощь, которую предпочли бы, но он заставил их гордиться собой. Остров Кло станет важной частью их стратегии завершения игры в заливе Долар после ввода в строй кораблей класса Кинг Хааралд, но они надеялись, что он также может послужить базой поддержки для эскадры новых прибрежных броненосцев класса Сити. Эти броненосцы были слишком велики, чтобы работать на материковых каналах так, как это было предназначено кораблям класса Река и Река II, и они были более чем на четыре узла медленнее, но дополнительное водоизмещение давало им значительно более толстую броню и почти вдвое большую выносливость. Более того, несмотря на почти чудесный подвиг Хэлкома Барнса в мореходстве в проливе Таро, они были гораздо лучшими морскими судами.

К сожалению, в конце концов, они еще довольно долго не отправили бы никого из них к Шарпфилду, потому что, хотя Тирск мог быть их самым способным противником, в настоящее время он не был самым опасным. Эта честь, хотя любому чарисийцу было трудно в это поверить, принадлежала сэру Слокиму Дарнейлу, герцогу Шейрну и министру флота империи Деснаир, наименее склонной к наукам великой державы Сейфхолда.

Большинство деснаирцев страдали от морской болезни даже в ванне, но, в отличие от остальной части Деснаира, Шейрн мог похвастаться обширным рыболовецким флотом, который на протяжении поколений бороздил богатые рыбой воды у земли Сэмсона и Уипинг Систерз, несмотря на их близость к рифу Армагеддон. Его улов обеспечивал герцогство ценным экспортным товаром, и Дом Дарнейл был достаточно умен, чтобы признать его важность. Последние четыре герцога проводили политику, благоприятствовавшую как рыболовству, так и прибрежной торговле, и когда герцог Колман, предыдущий военно-морской министр Деснаира, попросил убежища в Чарисе после разрушения Итрии, император Марис назвал сэра Слокима его логичным преемником. Тот факт, что Шейрн был страстным сторонником Храма и всем сердцем ненавидел Чарис, также сделал его идеальным преемником в глазах Церкви, а эффективное уничтожение деснаирского боевого флота на Итрии позволило ему использовать все свои ресурсы для осуществления стратегии каперских рейдов против торговли Чариса.