Журнальный

* * *

Антон Сергеевич даже не посмотрел на приготовленный Олей кофе.

— Оставьте поднос за дверью и подойдите ко мне.

Оля кивнула, вернула поднос на столик у окна и зашла в кабинет начальника.

— Какие у нас планы на вечер? — все тем же безразличным тоном спросил тот.

— Сотрудники выполнили все ваши распоряжения, кое-кто поехал по заданию, остальные разошлись по домам, — озадаченно ответила Оля. Рабочий день давно закончен, но кто его знает, может быть, новый начальник распорядится выпускать людей только после его личного разрешения с подписью и печатью?

— Все-все разошлись? Бездельники, лишь бы свалить побыстрее! Но что это мы все о них, — он оглядел Олю с ног до головы, а потом с кончиков туфель до выреза блузки, — давайте-ка решим, чем сейчас сами займемся.

— А я тоже убегаю. Я опаздываю на занятия… — Оля запнулась, так как Антон Сергеевич встал и переместился к двери, загораживая выход. — По айкидо.

Антон Сергеевич попытался ее удержать, но девушка ловко проскользнула мимо и скрылась.

— Дура некомпетентная! — проорал он вслед, вышел в приемную и взял чашку. — И кофе варить не умеешь, оно холодное. И с привкусом каким-то… Тьфу, дрянь.

Антон Сергеевич вернулся к своему столу, отставил чашку и с отвращением посмотрел на макет нового номера.

— Дрянь, — повторил он, подразумевая все сразу: кофе, бестолковую секретаршу и свое новое назначение.

Откуда-то подул легкий ветерок. Страницы самостоятельно зашуршали, перемешались и по одной слетели на пол.

— И дверь за собой не закрыла, — выругался главред, наклоняясь.

Над страницами кружили маленькие клочки бумаги. Они поднимались вверх спиралью, и при этом каждая, напевая, исполняла свой бесстыжий танец.

Главред протер глаза и заметил, что клочки эти вырезаны из мгновенно ставшими похожими на перфокарты страниц. А на клочках… Как бы рассмотреть?

Он поймал несколько штук.

— Запятые, кавычки… Заглавные «А» и «О»… Что за шифровки? Хулиганы. Они что, над моими правками так надругались?

В приоткрытую дверь заглянул огромный лысый мужик с монтировкой в руке.

— Ты что ли, та жлобина, что фотки ворует? — спросил он.

Антон Сергеевич охнул и отпрыгнул от издевающейся над ним бумажной спирали.

— Я ничего не ворую, вы ошиблись, — сказал он, пытаясь придать голосу твердость и тихонько протягивая руку к телефону.

— Не старайся, не работает. — Громила злорадно захохотал и краем монтировки отодвинул телефон подальше от трясущейся руки главреда. — Так ты отвечать собираешься или как? Ребята на тебя жалуются, что фотографий накачал, а платить отказался. Хотел втихаря все проделать. Ай-ай-ай.

— Мы это уладим. Мы все завтра уладим. А сейчас я ничего сделать не могу, все разошлись.

— Так к воровству-то ты подбивал? До чего девочку довел, а! При чем здесь остальные? — Мужик почесал лоб. — Что-то я не пойму, ты еще и отвечать за дела свои не хочешь?

— А он не понимает, что надо отвечать. И за дела, и за слова, — сказал внезапно возникший словно из воздуха большой черный кот с белой кисточкой на хвосте. — Вышвырнул мой раздел, где я жить буду? На стуле у него, что ли?

Антон Сергеевич с ужасом наблюдал, как котяра свернулся калачиком на его роскошном кожаном кресле.

— Тут, конечно, неплохо, но этот все время маячить будет, — вздохнул кот, недобро сверкнув на главреда зелеными глазищами.

В распахнутое окно нагло светила полная луна и корчила рожи. Антон Сергеевич помотал головой. Луна перекосилась на один бок и вытянулась в крысиную мордочку. Мордочка подергала носом и потянулась в раскрытое окно, к Антону Сергеевичу, онемевшему от изумления.

— Брысь! — Он вышел наконец из ступора и, подхватив со стола дырокол, швырнул в крысу. Дырокол улетел в окно и с негромким плюхом упал на асфальт. Однако крысиная мордочка исчезла. Антон Сергеевич подошел к окну с намерением задернуть штору и остолбенел: с наружного подоконника неторопливо шествовали и запрыгивали в комнату вперемежку хомячки, морские свинки, кролики и волнистые попугайчики.

— Бры-ы-ысь! — не своим голосом заорал главред, выходя из столбняка, и резво отпрыгнул на середину комнаты. Голубой попугайчик, проигнорировав вопль, взлетел и сел Антону Сергеевичу на плечо, пребольно ущипнув его клювом за ухо. В тот же миг первая морская свинка, вдруг увеличившись до размеров настоящей свиньи, кинулась Антону Сергеевичу в ноги.

«Что-то с кофе, что ли? — Редактор в ужасе вытер выступившую на лбу испарину. — Решительные заразы оказались, мне их не переломить. Кто все это подстраивает? Волосатый тот или толстяк? Или тот, что дымит? Или одна из этих гламурных стерв? Напроситься на новый перевод надо, и ну их к лешему, пусть дальше сами выкручиваются».

В коридоре послышались шаги.

«Кто-то из наших вернулся», — с надеждой подумал Антон Сергеевич.

Дверь жалобно скрипнула. В нее на задних лапах протискивался гигантский лохматый пес с рулоном туристического коврика в обнимку. Рулон застрял поперек прохода, и пес вежливо попросил наблюдавшего за происходящим в кабинете громилу помочь ему. Тот охотно взялся за край свертка и немного повернул в сторону, одновременно придерживая дверь.

— Большое спасибо, — сказал пес и огляделся. В вертикальном положении он был не сильно ниже громилы. Свалявшаяся нечесаная шерсть с грязными клоками и рваные остатки ушей почему-то особенно не понравились Антону Сергеевичу. Судя по всему, у собаки тоже были к нему какие-то претензии.

— В каком же уголке мне расположиться? — задумчиво произнес пес и расстелил свою пенку прямо перед редакторском столом. — Здесь везде так неуютно… Ах да, чуть не забыл! Я же должен рассмотреть ящики.

Пес перепрыгнул через стол, зубами приоткрыл один из ящиков стола главреда и недоуменно уставился на сиротливую связку ключей и пачку мятной жевательной резинки.

— Кажется, они недостаточно большие, — вздохнул пес и почесался.

— А з-з-зачем им быть большими? — только и смог выдавить Антон Сергеевич.

— Но вы же сами мне предложили… — грустно сказал пес. — Туда, э, извините…

— Ты ему предложил туда писать, — закончил за стеснительного пса черный кот и зевнул.

Антону Сергеевичу показалось, что пол плывет под ногами.

— Но это невозможно.

Все трое визитеров согласились и покивали.

— Вы издеваетесь, да?

Кот с собакой отрицательно замотали головами.

— Не мы, — промурчал кот, оперся лапами на край стола и мирно муркнул, — зато здесь такая милая бумага лежит, «по собственному желанию» называется. Если ты ее подпишешь, то будешь выглядеть гораздо более симпатичным. Мы даже заставим себя сказать, что быстро скучать начнем…