Агония эльфийского народа

Эпилог

Летрезен оставил машину на стоянке и вошёл в здание. Улыбнулся дежурному, приветливо кивнул лифтёру. Лифт отнёс его на тридцатый этаж. Неспешно направляясь привычным путём по коридору, Летрезен поглядывал в окна, за которыми во всём своём размахе и великолепии сиял Алаур.

Вот и знакомая дверь, невзрачная, но надёжная. Минуту Летрезен топтался на месте, то поднося руку к звонку, то неожиданно принимаясь поправлять галстук. Наконец, он позвонил, и ему почти тут же открыли. За порогом стояла Тэлиэль.

— Как он? — без предисловий спросил Летрезен.

— Сегодня он умрёт, — ответила дриада.

Летрезен невольно вздрогнул и вошёл, легонько отстранив девушку. Он прошёл в дальнюю комнату, тёмную, с зашторенными окнами. На постели, стоявшей рядом с окном, лежал самый старый человек в Астии. Летрезен сел на краешек одеяла, заглядывая человеку в глаза.

— Как ты, Бен? — спросил он.

— Это ты, герцог? — подслеповато сощурился старик.

— Я.

Летрезен уже давно забыл свой титул, но Джонсон упорно продолжал цепляться за отголоски прошлого.

— Мне плохо. Боль не даёт уснуть.

— Тэлиэль уже сказала тебе? — тихо спросил Летрезен, отводя взгляд. В последнее столетие он стал слишком сентиментальным.

— Да, — вяло кивнул Джонсон. — Я рад, что… боль… остановится… Я…

— Тише, успокойся.

Джонсон закашлял, из его глаз невольно потекли слёзы.

— Я прожил хорошую жизнь. Интересную. Но эта ответственность…

— Ты поставил рекорд долгожительства среди людей, — попытался улыбнуться Летрезен, но улыбка получилась фальшивой. — Двести тридцать два года. Есть чем гордиться.

— Герцог, я тут подумал, — с усилием проговорил Джонсон. — Может, ты добьёшь меня, а?

Летрезен возмущённо вскочил. Старик хрипло засмеялся.

— Шучу, Летрезен… Я просто шучу…

Джонсон незаметно заснул. Летрезен и Тэлиэль стояли возле него, пока не почувствовали, что жизнь покинула старое тело. Летрезен посмотрел на дриаду — та плакала. Он развернулся и вышел прочь.

Направляясь к лифту, он думал о том, как же всё-таки неумолима судьба. Джонсон мечтал о бессмертии. Об истинном бессмертии. Он был сильным воином, талантливым стратегом. Он заставлял народы корчиться в агонии, если это приближало его к цели. Но он так и не обрёл заветного дара.

Мучения Джонсона — вот истинная агония. Он так и не стал бессмертным, но жители всей Астии — все до единого — будут помнить его. Он останется бессмертным в сердцах поколений.

Какая ирония. Джонсон бы оценил.

Летрезен вздохнул. Он ослабил галстук, но что-то по-прежнему продолжало душить его, лишая самообладания. Лифт уносил его всё дальше от человека, изменившего судьбу целого мира. Уносил от единственной ниточки к далёкому и славному прошлому, не забытому, но померкшему под грузом прошедших лет. Бесконечных, бессмысленных лет…