Четырнадцать дней для Вероники

День второй. Неожиданная встреча

Эрик, большой любитель новых знакомств и прямо-таки магнит для всевозможных слухов и сплетен, хоть и скуксился, получив приказ побродить по городу и пообщаться с местными жителями, в глубине души был очень рад полученному заданию. Во-первых, как уже было сказано, молодой дракон до трепета чешуек обожал всё новое и загадочное, а во-вторых, искренне радовался, когда мог чем-нибудь помочь своему другу. Жаль только, что Тобиас был удивительно самостоятелен и за помощью обращался редко, как он сам частенько говорил, не хочу, мол, серебряным кубком гвозди забивать, для этого и молоток имеется. Эрику сравнение с серебряным кубком льстило безмерно, а потому каждое поручение инквизитора он старался исполнить на высочайшем уровне. Право слово, если бы молодой дракон проявил подобное рвение в своём крылатом племени, уже давно в верховные драконы выбился бы!

Жители Лихозвонья, хоть и изрядно придавленные свершившимся несчастьем, гостеприимство и душевное тепло не растеряли, а может, за-ради инквизитора, коего слуга представлял, старались, кто знает, Эрика в дома к себе наперебой приглашали, угощали самым лакомым, что только найти могли. Молодухи, мужей потерявшие или так и не успевшие замужницами стать, игриво косили жаркими глазами в сторону молодого паренька, ворковали томно, вздыхали глубоко да часто, отчего соблазнительно волновалась налитая грудь под пёстрым, специально из сундуков выпотрошенным, платьем. Стоит ли удивляться тому, что к Тобиасу Эрик вернулся лишь утром, когда горячее солнце решительно разорвало пелену облаков и своими страстными поцелуями принялось осушать капли дождя с листьев и жадно распахнувшихся навстречу теплу цветов. Воровато проскользнув в дом, молодой дракон потянулся с наслаждением, вспоминая одну особенно запавшую в душу черноглазую красотку, не дававшую ему уснуть едва ли не до утренней звезды, пригладил на груди новую рубашку, подарок русоволосой молочницы, которую страшный мор избавил от постылого пропойцы мужа. Нет, всё-таки тысячу раз прав мудрец, уверяющий, что даже в навозной куче можно брильянт сыскать, если поискать как следует да не бояться запачкаться!

- Ну, что, нагулялся, бродяга?

От неожиданности Эрик в прямом смысле слова подлетел на месте, еле сдержав вспыхнувшее в груди пламя. Хорошо, вовремя сообразил, что голос знакомый, а то полыхнул бы Тобиас праздничным факелом, добро, что хотя бы сгореть заживо не смог, тем, у кого пламя дракона есть, огонь крылатого племени не страшен.

- Тьфу, напугал, - молодой дракон виновато улыбнулся, взъерошил шевелюру и выпалил с детским возмущением. – Ходишь тише кошки!

Инквизитор улыбнулся насмешливо:

- А может, не я тихо хожу, а кто-то в облаках с утра пораньше витает? Рубахи-то такой я у тебя прежде не видел, да и на шее след страсти пламенной заметен.

Эрик дёрнулся, прикрывая шею, и тут же сообразил, что попал в очередную словесную ловушку, на теле драконов любая рана в считанные минуты рассасывается, что уж говорить о поцелуе, оставленном горячей красоткой.

Тобиас вздохнул, головой покачал укоризненно:

- Ничему-то тебя жизнь не учит.

Дракон плечами пожал, зачастил лихорадочно:

- Так я чего? Я ведь ничего такого! Мне просто девок этих жалко стало, одни они остались, ни мужей, ни женихов, да и замужество новое когда-то ещё будет! Кто их возьмёт из проклятого города-то?! А так я их поддержал, утешил, исключительно от доброты душевной, с меня же не убыло.

- Убыло или нет, будет видно, когда уезжать станем, - отрезал Тобиас, хмурясь, - скажи лучше: удалось что-нибудь узнать?

Эрик, весьма довольный тем, что дело закончилось лишь словесной выволочкой, бодро руками плеснул, зачастил пуще прежнего:

- Всё расскажу, не сомневайся, только сначала я тебе всё для купания соберу, завтрак приготовлю и вот тогда…

- Давай сразу к завтраку и рассказам перейдём, я уже умылся.

Инквизитор, весьма довольный тем, что самому готовить не придётся, уселся за длинный, любовно выглаженный, со сглаженными углами стол, явно рассчитанный на большую семью, подхватил с расписного подноса румяное яблоко и сочно захрустел им.

- Не перебивай аппетит, - тоном сварливой бабушки буркнул Эрик и заметался по кухне, проверяя запасы. – Первое пламя, породившее всё живое, да тут запасов на маленькую армию хватит! Так, значит, я сварю…

- Что удалось узнать? – нетерпеливо окликнул увлёкшегося друга Тобиас.

Молодой дракон покосился неодобрительно (как можно беседу не откушавши начинать?), однако спорить не стал, принялся щедро делиться услышанными от местных жителей историями, одновременно ловко взбивая в глубокой белой глины миске яйца. Отношение к чародейке, которая носила звучное, для Тобиаса особенно памятное имя Вероника, в городе было неоднозначным. Крепкие семьянины и их чады и домочадцы относились к девушке уважительно, не гнушались и за советом обратиться, и снадобье от недуга какого приобрести, и со двора, если чародейка приходила, не гнали. Молодые девушки чувствовали в приехавшей соперницу и держались настороженно, не упуская возможности чем-либо поддеть потенциальную соперницу. А вот любители женских прелестей, коих во всех городах немало, вовсю хвостом мели перед девицей, особливо, когда она только-только в город прибыла.

- И давно прибыла? – Тобиас сглотнул слюну, едва на стол не капавшую от одуряющих ароматов, начавших витать по кухне.

Эрик нахмурился, почесал лоб, потом нос, потом затылок. Форму груди и родинку в форме полумесяца на налитом, словно из сливок вылитом теле говорливой молочницы он помнил прекрасно, а вот как давно Вероника прибыла в Лихозвонье, из головы начисто выветрилось. Да и какая, в сущности, разница, главное, что не местная она и о себе рассказывать не любила.

- Года четыре, может, лет пять назад.

Молодой дракон небрежно пожал плечами и поставил перед инквизитором большое блюдо, на котором красовался румяный омлет, пяток золотистых, истекающим душистым жиром колбасок, разрезанный четвертинами помидор, щедро присыпанный крупной солью, и большой ломоть свежего хлеба с розоватым, едва тронутым копчением куском сала. Эрик критически осмотрел творение рук своих, протёр полотенцем и протянул Тобиасу вилку, а потом звучно поставил на стол большую, едва ли не литровую, кружку тёплого парного молочка, в которое для вкуса была заботливо добавлена ещё пара придающих свежести разуму и бодрость духу трав.

- И с кем она сошлась? – Тобиас откусил кусок хлеба с салом и на миг прикрыл глаза, наслаждаясь невероятным вкусом.

Дракон, который с шумом и чавканьем завтракал рядом, неохотно оторвался от своей тарелки и пробурчал с набитым ртом:

- Кто она?

- Так чародейка же.

Эрик разом заглотил остатки кривовато слепленного бутерброда, облизал пальцы, с бульканьем и причмокиванием отпил молока и благостно выдохнул:

- А-а-а, чародейка… Да ни с кем она не сошлась, так одна в своём домишке на окраине у самого кладбища и жила. Мужчины к ней приходили разные, были и те, у кого весьма серьёзные намерения, а она всем от ворот крутой поворот давала. Один кузнец после шумного торжища даже силу применить решил, в сумерках поймал, она знахарке помогала роды принимать, поздно домой шла. Так вот, он её подкараулил, рот зажал да в кусты придорожные утащил.

Дракон доел последнюю колбаску со своей тарелки и вознамерился было утащить добавку у Тобиаса, но тот в самый последний момент своё блюдо отодвинул. Молодой дракон протяжно вздохнул, глядя слезливо, словно бездомная сиротка на последнем издыхании, и прекрасно зная, что инквизитор долго не выдержит и непременно поделится с другом едой. Совестливый он и добрый, хоть сии качества стражам справедливости и без надобности, если уж совсем честно-то. Тобиас прекрасно помнил слова наставника о том, что инквизитору должно быть строгим и свято служить одной справедливости. Помнить-то помнил, только свинство это, перед другом скупердяйничать, Эрик-то ему ни в единой просьбе никогда не отказывал.

- Держи, - Тобиас протянул другу половину колбаски. – Так что, получилось что-то у кузнеца или нет?

«Возможно, насилие и стало причиной чёрного проклятия, злить чародеек смертельно опасно», - подумал инквизитор, споласкивая руки в специально поставленной перед ним глубокой чаше и вытирая льняным полотенцем.

Эрик куском хлеба до блеска протёр свою тарелку, выпил остатки молока и беззаботно пожал плечами:

- А этого никто толком не знает. Видели, как он ей рот зажимал да в кусты тащил, видели, как она домой шла растрёпанная да в платье разодранном, а что промеж неё да кузнецом в тех кустах случилось и случилось ли, никто не ведает.

Тобиас помрачнел, глаза сверкнули вынутым из ножен клинком:

- Видели, как кузнец тащил девушку, но не стали вмешиваться?!

Дракон ошалело уставился на инквизитора:

- Так он же кузнец, первый силач в городе, с ним особо-то не поспоришь. Да и она не ромашка полевая, а чародейка, кабы ей происходящее не по нраву было, превратила бы его или усыпила бы.

Инквизитор стиснул кулаки, не замечая, как начинает гнуться зажатая в ладони ладно выкованная с причудливым узором вилка:

- Чтобы прочесть заклинание время нужно и концентрация, да и без сознания много не поколдуешь.

Эрик почесал щёку. Брать женщин силой ему нужды не было, да и с чародейками молодой дракон остерегался связываться, те так и норовили то чешуйку отщипнуть, то язык пламени выпросить. Право слово, словно не с мужчиной развлекались, а в музее экспонат потрошили!

- Ну, я не знаю. Ясно только одно: на следующий день после нападения кузнеца и началась эпидемия. Видать, чародейка в сердцах весь город прокляла.

- Её можно понять, - пробормотал Тобиас, задумчиво крутя в руках изувеченную вилку и чертя ей по столу пентаграммы.

Изнасилованная чародейка вполне могла выместить злобу не только на своём обидчике, но и на всём городе, ведь жители Лихозвонья видели, как на неё напали, но предпочли не вмешиваться. Видимо те, кто был свидетелем, пострадали сильнее, а те, к кому чародейка испытывала дружеские чувства, остались живы. Только почему же пойманная чародейка отрицает свою вину, поняла, что натворила, и пытается избежать наказания? Так молчание её не спасёт. Инквизитор нахмурился, чувствуя, что не всё так просто в этой истории, есть что-то, ускользающее от внимания.

- Я в крепость, побеседую с арестованной, - Тобиас решительно поднялся из-за стола, - когда приду, не знаю. Ты тоже по городу походи, посмотри, послушай, может, ещё что-нибудь интересное узнаешь.