Маленькое чудо

Маленькое чудо (сборник)

ФИРСАНОВА ЮЛИЯ

СБОРНИК РАССКАЗОВ И СКАЗОК «МАЛЕНЬКОЕ ЧУДО»

ОГЛАВЛЕНИЕ:

1) Любовь некроманта

2) Наследство

3) Маленькое чудо

4) Философский вопрос

5) Особый взгляд

6) Оконьяченные

7) Мелкие пакостники

8) Птица

9) Кровные родственники

Любовь некроманта

/Темная история со светлым концом/ серия "Страшные сказки"

Лес вокруг был черной дубравой. Нет, не натурального цвета сажи, просто дубы, вполне себе зеленые, назывались черными из-за свойства срубленной древесины темнеть. И летучие мыши тут водились, вернее, летучие лисицы и только близ башни, потому что только тут бушевал давным-давно запущенный, исходящий одурительными ароматами переспелых груш сад. А вот башня, во всяком случае, на одну среднюю треть, была натурально черной из-за давнего пожара, следы которого не сводились никакими заклятьями. Остальные части строения так и остались банально-серого цвета, так что башня выглядела полосатой.

Но зато жил в ней самый натуральный, стопроцентный, потомственный некромант, вершащий под покровом ночи и в разгар дня - время суток не принципиально - свои черные некромантские дела.

Вот сейчас на здоровенной плите со специальными зажимами и аккуратными ложбинками для кровостока, лежала пышная русокосая, заплаканная девица в грязном сарафане. Сам хозяин, жилистый и бледный муж в черном плаще со взором горящим, стоял рядышком. Он терпеливо, изо всех сил пытаясь игнорировать всхлипы жертвы, дорисовывал кисточкой вокруг какие-то замысловатые закорючки.

Какие именно, прикованная девица разглядеть не могла, зато вид на алтарь с торжественно водруженным на него черепом и иными, менее поддающимися опознанию косточками, был более чем красноречив.

Наконец, некромант завершил художественное оформление и, воздев руки вверх, завыл нечто непереводимое, но явно имеющие самое непосредственное отношение к черной магии.

Бедная жертва, не обладающая даром полиглота, смогла расшифровать лишь последний возглас-призыв:

- Приди же, возлюбленная моя, в тело для тебя уготованное!

Над черепом и косточками на красно-сером алтаре взвился дымок, сложившийся в призрачный облик красотки с пышной черной гривой волос и капризным изгибом рта. Глаза призрака брезгливо оглядели прикованную жертву, губки сложились в гримаску пренебрежения и произнесли:

- Кого ты нашел, Рин? У тебя совсем нет вкуса! В эту толстую корову вселяться не желаю, и не проси! К тому же она блондинка, а я хочу стройную брюнетку!

- Но Дива! - взвыл некромант куда темпераментнее, чем голосил все свои заклинания. - В прошлый раз ты просила блондинку! А позапрошлый сама говорила о том, что хочешь пышные формы!

- А я передумала, ищи другую! - капризно топнула призрачной ножкой дамочка на алтаре и вульгарно качнула бедрами.

- Другую? - мрачно переспросил колдун.

- Да! И давай, пошевеливайся! Долго мне еще призраком торчать? - завизжала Дива.

- Нет, думаю, я смогу тебе подыскать тело по душе, - процедил выведенный из себя некромант и простер руку в направлении левого угла ритуальной комнаты.

С негодующим писком, извиваясь в воздухе всеми четырьмя лапками и хвостом, в руку колдуна влетела тощая черная крыса.

- Вот, Дива, все, как ты просила, - мрачно уронил колдун и водрузил зачарованное животное поверх черепушки на алтарь.

- Глупая шутка, Рин! Глупая! Я никогда не дам своего согласия на вселение в эту хвостатую дрянь! - завизжала призрачная красотка.

- Не важно, Дива. Лишь для вселения в тело человека нужно твое желание, изгнать же дух твари и заменить его твоим можно и без него. Прощай, любимая. У тебя будет несколько часов, чтобы бежать и спрятаться, а потом я призову на охоту за крысами всех лесных котов дубравы, - пообещал некромант и выкрикнул фразу, завершающую ритуал вселения.

Черная крыса с выпученными глазами, едва тонкие пальцы колдуна разжались, метнулась с алтаря в угол и юркнула в нору.

Мужчина смахнул с лица пот, болезненно поморщился и покосился на девушку, прикованную к плите. Усталый взмах руки освободил ее от магических цепей и немоты.

- Ступай прочь, ты свободна, - велел некромант, вымученно попытавшись состроить властную гримасу, и отвернулся к алтарю, перебирая кости.

- А кухня у тебя в башне есть? Может, чего горяченького сготовить, а то ты сейчас и на ногах-то еле держишься? - глубокий грудной голос прозвучал с явным сочувствием. Потом раздался громкий чих и задумчивый комментарий: - Да уж ну и пыль развел! Уборку тут устроить не лишним будет.

- Сготовить? Убрать? Я же тебя едва не убил! - удивился так, что забыл об усталости колдун.

- Так не убил же, и безобразия всякие из-за той крысы творил, я ж все видела и слышала, - склонила голову на бок бывшая жертва. - Так что зла я на тебя, господин колдун, не держу, скорей уж жалею, вот потому и помочь хочу. Тебе ведь сейчас одному оставаться никак нельзя, чтоб еще каких глупостей не наделать.

- Я никогда не пойму женщин, - констатировал совершенно запутавшийся и в то же время приятно удивленный некромант и тихо прибавил: - Спасибо, я бы не отказался от супа и компании.

- А чего нас понимать-то, нас любить надо, - пробормотала под нос девушка, мимоходом, (где только тряпку раздобыла?) энергично смахивая пыль со зловещих аксессуаров комнаты.

Наследство (из серии 'Страшные' сказки')

Дед умирал. Машка сидела рядом и раздиралась от острой жалости, смешанной с гаденьким чувством брезгливого ужаса. За какую-то неделю бодрый и не болевший даже простудой старикан высох в щепу, пожелтел и утратил былую ясность рассудка. Нелепые его бредни, одна отвратительнее другой, будто оплевывали душу.

Девушка понимала, что злиться или обижаться нельзя, понимала умом, но когда любимый дедко Василий начинал бормотать, вращая мутными глазами:

'Со свету меня сжить хочешь, тварь! Отраву подсунула! Голодом моришь, а ночью опять била, все тело болит. Уходить мне надобно, пока живой. У-у-у, проклятое семя! Сидит, ждет не дождется, покудова я пред Господом предстану....', - разум отступал. Хотелось подхватиться от провонявшего потом, мочой, болью ложа и бежать, куда глаза глядят.

Тогда Машка, сцепив зубы, переводила взгляд на карточку, что стояла на тумбочке у кровати. Там крепкий и здоровый дед нес на плечах трехгодовалую внучку и оба они, перепачканные земляничным соком, заливисто хохотали. Становилось и легче и больнее одновременно.

- Машенька, - голос тихий, хриплый раздался в подступающих сумерках.

Ни злости, ни безумия в нем больше не было.

- Дедко? - с надеждой отозвалась девушка, потянувшись, сжав руку деда с узловатыми, похожими на корявые сучья пальцами. Пальцами деревенского старика, привыкшего к постоянному труду.

- Помираю я, внученька, - задумчиво шепнул Василий и погладил ладошку внучки так нежно, что она невольно всхлипнула. - Не плачь, детонька, вдосталь я пожил и счастлив был, а теперь пора с Господом свидеться. А на память от меня в столе, в гостиной, возьми в верхнем ящике кисет красный.

- Хорошо, дедко, - утерла нос Машка и через силу улыбнулась, нельзя, чтобы старик понял, как ей плохо.

Проговорили они до ночной темени, как раньше, болтая обо всякой всячине и, казалось бы ни о чем, а потом Василий уснул. Девушка сидела рядом тихо, как мышка, крепилась, да только и ее сон сморил, очнулась от петушиного крика.

Встрепенулась, хотела позвать дедко, да поняла, что уж не дозовется, как не ори. Лежал Василий, раскинувшись на своем жестком ложе, и едва заметная улыбка на губах бродила, будто увидел он напоследок что-то хорошее.

Хоронили старика всем селом, бабки голосили, старики пили водку и громко вспоминали о былом житье-бытье. Горько рыдала по мобильнику мать, которой никак было не вырваться из загранки, а Машка почему-то не плакала. Жалко было, что дед ушел, да только девушке казалось, что все у Василия хорошо и слезы ему были бы неприятны.

О красном кисете Маша вспомнила только, когда стала в доме разбираться, да ящик верхний из старого стола на диван вытряхнула. Потертый, побитый молью мешочек был чуть теплым и каким-то уютным на ощупь, как маленький доверчивый зверек. И табаком от него вовсе не пахло. Дедко вообще курева не жаловал, что ж тогда внутри хранил?

Девушка растянула кожаные тесемки, перевернула и потрясла. Что-то тяжелое, тускло поблескивающее темной медью, размером с четверть ладони упало на проплешины диванного плюша.

'Зажигалка?' - с сомнением протянула девушка, взвешивая на руке не по размеру тяжеленный раритет. Покрутила в пальцах, щелкнула крышкой, ожидая кроткого язычка ручного пламени, вместо него брызнул сноп ярких искр.

Проморгавшись, Маша разглядела разверзшийся прямо посреди комнатушки мерцающий багровой тьмой зев пещеры, а там громадный, обитый железными полосами сундук. На нем по-хозяйски возлежал здоровенный, больше любого ньюфаундленда, черный, как полночь, пес.

О нет, уже не лежал! Как раз в этот момент он поднялся и прыгнул прямо на девушку. Та испуганно охнула и метнулась в сторону, чтобы не попасть под удар. Но пес и не думал нападать. Он мягко приземлился на все четыре лапы, потом сел. Метелка черного кудлатого хвоста стукнула по полу, обозначая присутствие. Плошки янтарных глаз с усталым равнодушием уставились в лицо Маши. Зверь молчал, ни рыка, ни вздоха, ни сопения не раздавалось из сомкнутой пасти. А за черным гостем по-прежнему плясали багряные тени на стенах провала, ведущего в пещеру. Только теперь крышка сундука оказалась распахнута и являла содержимое: груду монет. Золотых, в этом не было никакого сомнения. Сундук был набит ими доверху.

Маша отвернулась от странного видения и робко улыбнулась. Она всегда испытывала перед крупными собаками благоговейный восторг.

- Здравствуйте, - шепнула девушка, почему-то переходя на 'Вы' и неуверенно уточнила: - Хотите колбасы?

Пес озадаченно моргнул, поразмыслил и, свесив на бок язык из громадной пасти, сдержано кивнул.

Полбатона докторской, оставшейся с поминок, исчезли с неуловимой быстротой, так же быстро были уничтожены предложенная каша, вчерашний суп и холодец. Ел зверь в уголке на кухне удивительно интеллигентно, не чавкал и еду по полу не раскидывал. Маша восхищалась и подкладывала добавки!

Откушав, пес коротко тявкнул, очень осторожно прихватил край халатика девушки и вернул в комнату, к инфернальному входу в пещеру, который и не думал никуда исчезать. Посмотрел прямо в глаза и мотнул кудлатой головой в сторону сундука.

В этот миг в голове у Маши словно что-то щелкнуло, она вспомнила странную зажигалку, сундук, лежащего на нем зверя и шепотом, почему-то шепотом спросила:

- Ты волшебная собака, как в сказке про огниво?

Пес согласно рыкнул и снова, почти нетерпеливо указал головой в сторону золота.

- Значит, если я тебя вызвала, ты должен принести денег?

Зверь снова рыкнул.

- А можно тебя еще разок будет вызвать?

Собака подняла лапу и стукнула ей по полу три раза.

- Только трижды? - от души пожалела Маша.

В янтарных глазах умного зверя появилось что-то похожее на разочарование и презрение. Но ответил он согласным коротким рыком. Девушка вздохнула и очень-очень робко, тихонько попросила, теребя полу халатика: