Варги. Книга вторая

* * *

— Ещё чго-нибудь, сьёрр?.. — по-здешнему протяжно растягивая слова и глотая отдельные буквы, обратилась ко мне трактирная подавальщица, составившая на столик передо мной оплетенную бутыль и стакан из толстого стекла.

— Нет, больше ничего не надо, — отрицательно мотнул я головой. И хрустнул пальцами непроизвольно сжавшегося в раздражении кулака, когда понятливо кивнувшая девушка попятилась с поклоном чтобы удалиться и в вороте её платья блеснула толстая цепочка белой стали с полированной пластинкой, с выгравированным на ней именем. Именем владельца этой рабыни. Её-то как хочешь можешь назвать…

Досадливо мотнув головой, я плеснул себе в толстостенный стакан прилично так кьянти. И отхлебнул… Да перевёл взгляд на раскинувшийся буквально подо мной огромный город. Карракс…

Отсюда, с открытой веранды «Горного заката», располагающегося в верхней части города, что, отходя от бескрайнего моря, буквально наползает на близлежащие склоны гор, такой отличный вид открывается… Настраивая на какой-то лирический лад. Из-за чего здесь вечером не протолкнуться от влюблённых парочек. Да и поутру народ бывает. В основном такой как я, заведший отчего-то такую привычку — посидеть тут, поглазеть сверху на один из красивейших белокаменных городов Сатии. На преогромнейший порт. На гавань, заполненную кораблями…

Да, настоящая красота. Только вот пробивает она меня почему-то не на лирику, а на ностальгию… По Элории… Особенно в такой знаменательный день. Как-никак сегодня минуло ровно три года с момента моего стремительного бегства из Гармина… из чьих-то «хороших лап»…

И я, в очередной раз глотнув кьянти, вздохнул, глядя на растворяющийся на горизонте парусник… Тоже ведь так охота свалить из этой поганой Сатии… Хоть в Сулим, к пухляшкам, хоть куда! Но… пробовал же уже — не вышло. Только полсотни золотых потратил на непродолжительную морскую прогулку вдоль побережья на сулимском «купце»… Хватило меня ровно на пару часов. А потом так мутить начало, что лучше уж сдохнуть, чем так жить. Пришлось взмолиться слёзно и кучу денег отдать, чтобы шлюпку спустили и высадили меня где-нибудь… Потому как полторы декады такой муки я бы точно не выдержал! Будь она неладна, эта морская болезнь…

А дороги из Сатии посуху мимо Империи и Элории, куда мне путь заказан, нет… Да, тут я перехитрил сам себя, когда, подавшись вроде как через Пустоши в Сулим, едва отойдя от Гармина — вернулся к Телоне и перебравшись через неё вплавь, отправился в строго противоположном направлении — в эту треклятую Сатию! И, судя по тому, что гарминская хищница меня не заловила, обманка моя сработала. Удрал я… Передвигаясь исключительно ночами незаметно пересёк Элорию, а там за границу её выбрался. Благо, последнее «Одарённому» не так сложно осуществить нежели обычному человеку. Истинное зрение позволяет же увидеть все расставленные магические сторожки…

Хотя, возможно, лучше бы меня там заловили… Не так обидно было бы, что всё проделанное мной обернётся таким разочарованием. Ну не так, совсем не так я себе представлял жизнь в Сатии! Не видев ранее рабовладельческого государства и питая определённые иллюзии касательно него. Которые очень быстро разрушились. Не оставив после себя ничего кроме неприятия. А один случай, приключившийся со мной чуть позднее, окончательно отвратил меня от этой страны. Это когда чуть освоился тут, «промысел» себе нашёл, да к одной милашке из приличной семьи подкатил с целью более тесного знакомства… Ну и то-сё — прогулки-цветочки, и я ей красивые серёжки с крохотными изумрудами преподнёс в качестве подарка. Которые Марибель с восторгом приняла — там реально замечательная работа мастера была. И… вместо того чтобы там, чмокнуть меня в щёку, к примеру, или обнять, обратилась к темнокожей девчонке-рабыне, таскаемой ею за собой повсюду вместо служанки. Велев ей сделать мне приятное! Я… я попросту офигел! Когда мелкая Шунша, быстро-быстро заморгав — словно стараясь не заплакать, опустилась передо мной на колени и потянулась к ремню на моих штанах…

Больше я с местными девушками не встречаюсь. Лучше в весёлый дом схожу, чем с подобными Марибель особами общаться…

В общем, невесёлая почему-то у меня жизнь в Сатии складывается… хоть здесь и не водятся кровожадные варги… И волей-неволей закрадываются мысли, что я ступил, удрав сюда. Надо было или действительно в Сулим валить, или где-нибудь на противоположной от Гармина стороне Элории остановиться.

Тоскливо вздохнув, я допил кьянти. И потянулся к бутыли, чтобы налить себе ещё, когда увидел выходящего из зала на открытую веранду Эриха Коэна. Моего первейшего здешнего приятеля, а по совместительству — наводчика. Работающего подмастерьем у одного из лучших мастеров по драгоценному дереву в Карраксе…

Эрих, приглаживающий на ходу свои соломенные патлы, что вечно торчат во все стороны, сколько бы он не причёсывался, торопливо подошёл. И, хлопнув меня по лениво протянутой руке, без спросу плюхнулся напротив, как-то необычно возбуждённо проговорив:

— Новость слышал, Фил?!

Да-да, новая страна — новое имя. И я теперь Фил Финли, а вовсе не Тим Фастин. Хотя думается мне теперь, по прошествии стольких лет, что смена имени была излишней перестраховкой…

— Что за новость? — без особого энтузиазма спросил я, смиряясь с тем, что посидеть, как рассчитывал, наедине со своими мыслями не удастся.

— Чё, правда не знаешь?! — как-то даже возмутился долговязый Эрих, склоняясь ко мне через стол. И тут же — зачем-то понизив тон, выдал: — У нас тут варга поймали! Прикинь!

Я оторопело уставился на него, услышав такое. И сердце отчётливо пропустило стук… Да что там — чудом не выронил бутыль из которой наливал себе в стакан! Только пролил изрядно мимо, пока спохватился.

— Ч-что?.. — сумел я выдавить из себя. А у самого — вихрь суматошных мыслей в голове. Неужели… Неужели, произошло то чего я боялся все эти три года?.. И Фелис всё же как-то отыскала меня?.. Разве что, умудрившись как-то при этом попасться сама!

— То самое! Варга у нас в Карраксе заловили! — с удовольствием повторил Эрих с горящими прямо от восторга глазами. И тут же озвучил предложение — которое его, похоже, ко мне и привело: — Айда глянем! Её, грят, на торговой площади в клетке на всеобщее обозрение выставили!

Я же, пребывая в каком-то смятении чувств, не сразу сообразил что он от меня хочет. И лишь потом, когда до меня дошли его слова, сумел взять себя в руки, и торопливо подскочить со словами:

— Да, идём!

И мы поспешили на главную торговую площадь Карракса — не ту, где простые лавочники стоят, да ярмарки устраивают, как в обычных городах, а ту, на которой каждый первый день декады проходит большой рабский торг-аукцион.

Некое необычное смятение души как захватив меня так и не отпускало до самого конца. Из-за чего наше стремительное перемещение из верхней части Карракса в его срединную — ближе к нижней, часть даже не отложилось в моей памяти. Промёлся, можно сказать, на пару с Эрихом по городу, ничего не замечая. И с удивлением обнаружил, что как-то даже взмок малость… Хотя Карракс ни разу не Гармин, и какой-то лютой жары тут в принципе не бывает. Климат-то возле моря совсем другой. Летом не жарко, а зимы, считай, и вовсе нет. И это, пожалуй, единственное, что пришлось мне по душе, когда я перебрался сюда…

Дошли. А на работорговой площади — являющейся по факту скорее неким амфитеатром, нежели открытым пространством, уже было достаточно людно. Почти как в дни еженедельных торгов. Да, прилично народа стянулось поглазеть на своего извечного врага… Когда тот в установленной на высоком помосте клетке-то! Да за металлическим решётчатым барьером, под охраной аж трёх десятков стражников!

Ржавая-прержавая, невесть откуда добытая клетка, набранная из кованых прутьев в мужскую кисть толщиной, да с ужасающими шипами, торчащими и наружу и внутрь, сама по себе привлекала внимание. А уж с такой узницей внутри так и вовсе… И я не смог удержаться, чтобы не уставиться сразу на неё. На темноволосую девушку в пышно-богатом красно-белом платье, что была там практически подвешена за узкие ручные кандалы. Что, как по мне, уже перебор. Ну куда она денется из такой монструозной клети?..

У меня при виде столь явственного подтверждения слов Эриха о поимке варга сердце отчего-то забилось как сумасшедшее. А внутреннее тревожное смятение выплеснулось в возглас:

— Да не может быть!

— Ты чего, Фил? — удивился Эрих.

Но я отмахнулся только от него, во все глаза глядя на пленницу. И… шагнув вперёд, решительно ввинтился в собравшуюся у помоста толпу. Приличную уже, но не настолько плотную ещё, чтобы через неё было не протиснуться.

Протолкался к ограждению у помоста, с доспешными стражниками вокруг, и уже с близкого достаточно расстояния уставился на узницу чудовищной клетки. Буквально впился в неё, безучастную, взглядом. И… почему-то испытал невероятное облегчение от осознания того, что это не Фелис. Почудилось мне просто с расстояния, что это гарминская хищница, просто сменившая в целях маскировки масть…

Но нет, это совершенно незнакомая мне особа. Смазливая как и все варги, и немногим постарше приснопамятной Блэкворт — лет так двадцати трёх — двадцати пяти на вид. Точней не сказать из-за того, что она растрёпана вся, в синяках-кровоподтёках, исцарапана-избита. И платье драное всё напрочь. Из-за чего одна её стройная нога практически до самой талии обнажена. Такое ощущение, что её свора собак драла… Что вполне может быть, ибо в Сатии натасканных псов частенько используют для охоты на преступников и беглых рабов…

— Видал?! — пихнув меня в бок, радостно обратился ко мне стоящий рядом зевака. — Заловили нелюдь поганую! — И крепко приложился к початой бутыли вина. Невольно привлекши тем самым моё внимание. Ведь с виду мой сосед был забулдыга забулдыгой. Давно не стриженый, не бритый, в затёртой, засаленной рубахе и неаккуратно чиненных полотняных штанах. И босой. Да однорукий вдобавок. А часть башки у него и вовсе словно стёсана чем-то… Делая бедолагу откровенным уродом. Но пил он меж тем, судя по украшенной сургучным печатям этикетке на бутыли не что-то там, а «Кровавую лозу»! Одно из самых дорогих сатийских вин.

— У-у, тварь! — ловко сунув бутыль подмышку, пригрозил он ещё пленённой хищнице кулаком.

— А ничёшная такая! — с толикой восхищения произнёс протолкавшийся следом за мной Эрих.

— Угу, — не мог не согласится с ним я. Действительно, хоть и драная, но красотка. Впрочем, варги все такие…

— Да вы чего?! Это ж нелюдь поганая! — едва не брызнул слюнями разбушевавшийся однорукий. И давай на свои увечья — покорёженную рожу, короткую культяпку, тыкать — бутылью, за неимением лучшего: — Видали, что они со мной сотворили?!

— Ты чего, с варгами бился? — уставился на него с круглыми глазами мой карракский приятель.

— Да не, биться-то с ними не бился, конечно, — чуть смутился тот, и с неподдельным возмущением продолжил: — Но пострадал по их вине!

— Эт как? — недоумённо переглянувшись, озадаченно уставились на него мы.

— Да вот так! — с досадой бросил он. И взялся объяснять: — В стародавние времена-то как было? Соберётся добрая компания лихих парней, да поедет себе преспокойно в Элорию, под видом отряда наёмников, или охраны при торговом караване. А там детишек тех же наловит, да девиц посмазливей, в ошейники их, и опрометью назад! И гуляй потом добрый год!.. А как погань эту клыкастую посадили на границу, так и пройти через них стало невозможно. Чуют как-то твари людоловов, как не маскируйся! И приходится теперь в Элорию за рабами либо морем идти, либо мимо таможенных постов через границу лезть…