Гарем-академия 2. Судья

— Но аристократов с простолюдинами вы не уравняли! — выпалила Даари.

— Уравнял бы, если бы вы, люди, сами этому не сопротивлялись, — пожал плечами Дракон. — Между прочим, имей в виду: любые милости, которые я даю вам, появляются только тогда, когда плохо управляемая человеческая толпа, которую вы называете обществом, становится готова принять их у меня!

— Но…

— Но! Ты наверняка читала, что раньше законы были жестче, и за государственную измену наказывали семь поколений — вплоть до прадедов и правнуков. За государственную измену вообще разрезали на куски неделю! А теперь что? Сажают на двадцать-тридцать лет в тюрьму с канализацией и прогулками на свежем воздухе! По сравнению с прежним — санаторий! Думаешь, мне это в одночасье удалось? Нет! Пришлось развивать вас не одну тысячу лет, прежде чем вы согласились быть гуманнее друг с другом. Если бы я попробовал раньше смягчить нравы, оказался бы сам на вертеле. И все мое могущество не помогло бы.

Дракон выдохся и посмотрел на Даари почти сердито: кажется, она умудрилась задеть его за живое.

— Извините… — пробормотала она.

— Толку в твоих извинениях… — Дракон надулся еще сильнее. — Знаешь ли, я и впрямь спятил с людьми. Слишком долго жил среди вас. Так что имей в виду, девчонки в Академии завели те порядки, которые им самим по сердцу. Многим даже нравится, что я распоряжаюсь ими с капризностью тирана — разве я могу их разочаровать? Знаешь ли ты, девчонка, что при дворе есть специальный чиновник, чьей единственной обязанностью является навестить адепток по достижении ими пятого ранга и посвятить их в правила Игры? О, они называют это Игрой с большой буквы, они говорят о ней с придыханием, хотя ничего пошлее и глупее я никогда не видывал! Не я придумал ее. Я только ввел ограничение, чтобы избежать совсем уж уродливых ее форм. Знаешь, каковы они?

— Слышала, — кивнула Даари. — Не вредить тем, кто не служит при дворе или при Академии, не вызывать выкидыш у женщин, чья беременность насчитывает более двадцати двух недель, и не убивать детей в возрасте до двенадцати лет… Владыка, мне только непонятно — почему именно такие сроки?

Он усмехнулся.

— Назови сентиментальностью. Двадцать две недели высиживает яйцо дракониха.

— А двенадцать лет?

— В двенадцать лет человек должен уже сам уметь позаботиться о себе! Или, по крайности, иметь достаточно разума, чтобы удалиться из зоны Игры. Ну или разум должен быть у его матери.

— Но это ведь ваши дети!

— Так ведь именно поэтому их нужно держать в ежовых рукавицах! Мои гены обычно порождают мелких упрямых непосед, которых проще убить, чем переубедить… Впрочем, мне и усилий-то никаких прилагать не приходится — обычно они расчудесно конкурируют друг с другом сами. Заодно и сорняки пропалывают.

— Никогда в жизни не пополню толпу ваших отпрысков! — воскликнула Даари. — Что хорошего рожать ребенка такому отцу?

— И не получится, — хмыкнул Дракон. — Чтобы суметь от меня зачать, нужно быть крутой магичкой. Тебе это при всем желании не грозит.

Почему-то у Даари эта фраза вызвала приступ непонятного разочарования.

— Тогда зачем я вообще вам нужна? — воскликнула она. — Если даже на детей от меня вы не рассчитываете? Разве вы не могли найти кого получше?!

— Конечно, мог бы, — покладисто кивнул Дракон. — И периодически нахожу. Но сейчас мой выбор пал на тебя, а я упрямый. Имей в виду, барышня Сат. За мной опыт тысячелетий.

— Ничуть не сомневаюсь, но я-то даже сотни лет не проживу, — вырвалось у Даари, прежде чем она успела остановить себя, — так что вы, Владыка, просто не успеете меня переупрямить!

Дракон расхохотался.

— Ну вот, а ты еще спрашиваешь, зачем ты мне. Кто еще будет так меня веселить?.. Но хорошенького понемножку. Если у тебя нет ко мне еще вопросов, я, пожалуй, пойду.

— Не смею задерживать Владыку, — кисло сказала Даари. И тут вспомнила о том, о чем хотела спросить уже давно. И не удержалась, выпалила: — Только скажите, вы ведь самый умелый маг Цивилизации… а с помощью магии можно читать мысли?

— Не знаю, — ответил Дракон. — Лично я ни разу не встречал того, кому бы это удалось. Даже пресловутый магический допрос не дает полного проникновения в голову человека, а позволяет лишь считывать поверхностные… — он внезапно осекся и начал хохотать снова. — Слушай, ну правда, хорошенького понемножку! — проговорил он, тяжело дыша, отсмеявшись. — Да ты, никак, уже столкнулась с лапочкой Виаллиной? Ну, ладно! Догадаешься, как она делает то, что делаешь — проси у меня награду!

— Награду? — непонимающе переспросила Даари.

— Да, именно. Я бы сказал «любое желание», но, поскольку я сегодня добрый, скажу так: тебе еще нужно будет догадаться, какое желание у меня можно попросить, и тогда будешь в шоколаде. Возможно, буквально! — Дракон подмигнул ей, снова распахнул окно — и был таков.

Даари осталась с гудящей головой и кучей, просто кучей нерешенных вопросов, на которые никто и не думал давать ей ответ.