Земная

Глава 5

Как обычно я проснулась довольно рано. После душа я надела свою форму. Форма адептов земной академии представляет собой белую блузку, серый пиджак и такого же цвета юбку длиной чуть ниже колена. На ноги я обычно надеваю удобные ботиночки. Форма обязательна, но вы можете носить любую обувь. В отличии, например, от Греты, которая носит туфли на высоченном каблуке, я предпочитаю что-то более практичное.

Как только я спустилась на второй этаж мне на встречу вышла Мэл и мы пошли в столовую. Как всегда было не протолкнуться. После десяти минут блуждания наконец то нашли свободные места. На завтрак сегодня омлет и чай. После еды мы засобирались на первую лекцию. Как я не хотела туда идти.

В аудитории нас уже встречала наша преподавательница истории. Миссис Лорекан, низенькая пухлая женщина с жидкими, мышиного цвета волосами, и такими же невыразительными глазами, несмотря на свой вид, эта женщина больше притягивала к себе людей, чем отталкивала. Пока не открывала рот. Как и всегда сегодняшнюю лекцию она начала со слов полной ереси.

— Адепты, вы должны прочно вбить себе в голову, что вы, по сути, не являетесь свободными людьми, да и вообще людьми. Вы — вещь, слуга, готовый пожертвовать своей жизнью ради хозяина. Вы должны выполнять любой приказ, даже если он вам не нравится, даже если это вещи кхм… романтического плана. Это относится к адептам обоих полов.

Ага, я бы посмотрела, как Грета будет выполнять все команды ее хозяина. Хотя, если она попадет в семью богатых людей, то будет работать сверхурочно. От этой смешной мысли я не смогла сдержать улыбки, которая не укрылась от миссис Лорекан.

— Ах, Элизабет Норстон. У вас такая улыбочка, наверняка вы что-то вспомнили. Может поделитесь своим опытом? Слышала, в приютах есть особые виды слуг.

Мерзкая улыбка появилась на ее лице и все в аудитории повернулись в мою сторону и ждали продолжения.

— Извините миссис Лорекан, но я об этом ничего не знаю.

— Хорошо, все мы сейчас сделаем вид, что вам поверили.

Она со снисхождением осмотрела на меня, и повернулась к остальным.

— Ладно, вернемся к нашей теме. Ваш хозяин(ка), ваш господин(жа) должен(а) стать для вас ближе чем отец и мать, чем кто бы то и что бы то ни было! Вы должны молиться на них и стараться меньше дышать в их присутствии…. Это можно сказать, самые главные постулаты, уходящие на много веков в истории.

Я закрыла глаза. Ненавижу ее. Главное не заплакать. Не хочу вспоминать, что было в приюте. Не хочу! Но моя память думала иначе. Приют был не просто домом, где жили брошенные дети. Ночью это место превращалось в заведение для удовлетворения потребностей богатых людей, как я узнала потом. Земных. Насколько я знаю, небесные таким не занимаются. Несмотря на отчаянные попытки выкинуть всплывающие воспоминания из головы, события начали прокручиваться в том порядке, в котором произошли. Как будто это было вчера…

В тот день мне исполнилось четырнадцать. Смотрящие в приюте не празднуют дни рождения воспитанников, но одна девочка, Мира, с которой мы хорошо общались, откуда-то достала мне кусок пирога с брусникой. Это было очень вкусно. Конечно же, я поделилась с ней, мы ведь такого никогда не ели. Обычно нам давали пресную кашу и странно пахнущую похлебку. Есть хотели все, поэтому никто не жаловался.

После отбоя меня разбудила одна из смотрящих и велела мне надеть новую сорочку, которую принесла с собой. Хорошая ткань, по краям кружево. Никогда не видела, а тем более не носила таких вещей. Она вывела меня в коридор, где был свет, и критически оглядела с ног до головы. Увиденное ей понравилось. Это было видно по довольной улыбке на ее лице. После этого она схватила меня за руку и потащила за собой.

Мы поднимались на четвертый этаж приюта. На этом этаже я никогда не была, но вроде бы там жила директриса нашего приюта. Когда мы поднялись на этаж, она повела меня в правое крыло. Я помню все, как будто это было вчера. Четвертый этаж, потом направо, вторая дверь. Женщина открыла передо мной дверь, и, прежде чем втолкнуть меня внутрь, схватила меня за волосы и прошептала в ухо.

— Делай все, что скажут.

Оказавшись в комнате, я осмотрелась. Большая двуспальная кровать, заправленная по виду очень дорогим бельем. Красивое зеркало в углу комнаты, шкаф, маленькое кресло, дорогие шторы и синие с золотым узором обои. В комнате я была одна. От любопытства я начала исследовать комнату. Прежде всего, я решила убедиться, что белье на кровати дорогое. Да, так и есть. Ничего мягче и нежнее я никогда не трогала. Шторы тоже прошли мою проверку. На миг я задержалась около зеркала. В приюте нет зеркал. Смотрящие считают, что для нас они не нужны. Из зеркала на меня смотрела уставшая и изнеможенная девочка. Новенькая красивая сорочка смотрелась очень красиво. С ее помощью стали видны округлости, которые раньше скрывались за теми лохмотьями, которые здесь зовутся одеждой.

Мои размышления прервал звук открываемой двери. Как оказалось, в этой комнате была еще одна дверь. Дверь в ванную, из которой вышел мужчина в одном халате. Он не был стар, но седина уже коснулась его волос, почти черные глаза и цепкий взгляд. Как и та смотрящая, он осмотрел меня всю. Решив что-то для себя, кивнул головой.

— Раздевайся.

Голос был грубым. Таким голосом обычно отдают приказы.

Раздеваться? В смысле? На мне одна сорочка, а под ней только трусы и все. Мне резко стало не хватать воздуха. Дура. Я до последнего не верила в рассказы старших девушек про то, что начиная с четырнадцати лет, к симпатичным сироткам приходят мужчины, которым ты должна доставить удовольствие. Тогда я подумала, что они хотят запугать нас с Мирой, а потом просто посмеяться, как обманули двух дурочек. Но все не только оказалось правдой, но и так получилось, что я сама должна делать… что?

— Чего ждешь? Я тебе что сказал? Раздевайся!

Он повысил голос и стал подходить ко мне.

Я начала паниковать, но мое тело не двигалось. Ужас сковал меня, и я просто открывала рот, но ничего не могла сказать. Надо что-то делать. Нужно бежать.

— Тварь.

Он сильно ударил меня по щеке и толкнул на кровать. Я не понимала что происходит. В голове все запуталось. Сначала я стояла около кровати, потом я уже оказалось придавленной его телом. Мои руки были раскинуты в разные стороны. Мужчина достал откуда-то две ленты и принялся привязывать мою правую руку к изголовью кровати. Поначалу я просто лежала и наблюдала за его действиями. Неожиданно оцепенение пропало, и я повернула голову в другую сторону. На тумбочке около кровати стоял графин, наполовину наполненный водой. Я попыталась дотянуться и у меня получилось! Когда этот человек потянулся за моей левой рукой, то я, схватив графин, с силой ударила им мужчину по голове. На сорочку хлынула кровь. Этот урод потерял сознание и его тяжелое тело окончательно упало на меня. Не выпуская графин из рук, я попыталась выбраться. Он слишком сильно завязал мне правую руку. Аккуратно, наблюдая за этим человеком, я положила графин рядом с собой и начала освобождать правую конечность. Он не просыпался. Когда узел был развязан, я опять схватила графин, и, удерживая его перед собой, спиной пятилась к двери. Перед самой дверью я кинула графин на пол и стремительно открыла дверь. Нужно бежать. Два слова. Только эти два слова вертелись в моей голове в тот момент. Я добежала до лестницы, готовая бежать что есть мочи, но сильный рывок за волосы и я уже лежу на полу.

— Ты что наделала дрянь?

Смотрящая смотрела на меня с невиданной мной ранее злостью.

— Рун, скорее сюда, эта тварь что-то сделала! Скорее!

На ее вопли прибежала еще одна смотрящая. Худая рыжая девушка. Злые глаза. Она подошла ко мне и отвесила звонкую пощечину.

— Иди скорее, посмотри, я посторожу эту здесь.

Эта Рун осталась сторожить меня, а та пошла в комнату. Вернулась она быстро. А может и нет. Тогда я плохо соображала. Сидела на том полу и ждала … чего? Может смерти. За такое меня точно по головке не погладят. Смотрящая схватила меня за горло и начала душить.

— Ты! Дрянь! Ты знаешь вообще, что ты наделала? Ты понимаешь, что чуть не убила очень богатого и уважаемого человека?

Она сначала орала мне в лицо, а потом за волосы начала тащить по лестнице на первый этаж. Слезы застилали мне глаза. Я чувствовала каждую ступеньку, каждый угол. Дотащив меня на первый этаж, я увидела всех девушек, что стояли в общей комнате и со страхом смотрели на меня. Хорошо хоть что комната мальчиков находится в другом крыле, и они не видели меня в таком виде. Хотя если бы и увидели, мне было бы все равно. Я ждала, что сейчас меня убьют.

— Быстро спать!

Ее ор разнесся по всему первому этажу. Девушки быстро закрыли дверь и я услышала топот ног. В приюте никто ни за кого не заступается. Среди тех девочек Миры я почему-то не видела. Смотрящая потащила меня дальше. Мы оказались в подвале. Здесь пахло сыростью, и на стене я увидела вбитые кандалы на цепях. Она заковала меня в них, ударила еще раз, но уже с большей силой по лицу и быстро вышла, наглухо закрыв за собой дверь. Кровь стекала по моему лицу, но у меня не было сил даже поднять руку и вытереть ее.

Следующие дни прошли как в тумане. Я помню, как смотрящие приходили по очереди и били меня. По ногам, рукам, телу. Особенно больно было от ударов в живот. Лицо почему-то больше не трогали. Я не знаю, сколько пробыла в этом подвале, потому что большую часть этих пыток я провела без сознания. В одно из пробуждений я оказалась на своей кровати. Вокруг меня столпились девочки. По очереди они меняли мне тряпки на лбу, вытирали мое тело от крови. Все молчали. Я опять провалилась во тьму. Сны мне не снились. Когда я снова проснулась, в комнате никого не было. Я лежала и смотрела в потолок. Мыслей не было тоже.

Я услышала, как открылась дверь и попыталась привстать. Почти получилось. Чувствовала себя сносно. Это была Рори, подруга Миры. С Рори мы не общались. Не знаю почему, просто не нашли общий язык. Увидев, что я проснулась, она с ненавистью уставилась на меня.

— Это все из-за тебя! Ты во всем виновата!

Она тыкала в меня пальцем, и, казалось, готова была расплакаться.

— Элизабет, ты знаешь, где Мира? Нет? Ее забили до смерти из-за того куска пирога, который она для тебя украла.

— Нет, стой! Этого не может быть!

Я окончательно села на кровати и посмотрела на уже заплаканное лицо Рори.

— Они не могли ее убить! Это не правда! Я сделала кое-что похуже ее, но меня не убили. Я лежу здесь. Может ее тоже куда-то положили, только в другую комнату.

Я не могла, не хотела верить её словам. Такого не может быть.

— Нет, мы все были там, когда ее избивали. Нам приказали смотреть. Когда одна из смотрящих в очередной раз ударила ее, то Мира ударилась головой об угол и умерла! Это все из-за тебя! Почему умерла не ты?

Последние слова она уже прокричала и выбежала из комнаты.

Мысли лихорадочно перемещались в моей голове. Бедная Мира. Я действительно виновата в ее смерти. Она ведь из-за меня взяла тот треклятый кусок пирога. И правда, лучше бы вместо нее умерла я. Я лежала на той кровати и плакала. Я оплакивала Миру, свою жизнь, свое… будущее? А есть ли оно у меня? Что будет дальше?