Нетуристический Нижний

Излишняя самоуверенность никогда до добра не доводит. Всегда может случиться какая-нибудь непредвиденная ситуация, которая резко ухудшит твое положение. Для Алисы этой неожиданностью стала проезжающая машина. Движение на Черниговской такое, ленивое. Если и проедет какой автомобиль, то нечасто, раз в две-три минуты. Вот и Алиса дождалась. Почему уж она так испугалась этого жигуленка не ясно, но с ритма сбилась, замерла, отскочила к стене, и оказалась окруженной рычащими псами. Причем перепрыгнуть поверху, как она делала до этого, в этот раз не получалось, потому что к собакам присоединились и свидетельницы. Визжать они уже перестали, но вместо этого у них почему-то проснулся охотничий инстинкт. Другого объяснения, зачем им непременно требуется поймать редкого зверька, Валерка не находил.

И тут Алиса, видимо решив, что развлеклась достаточно, кувыркнулась и поднялась на ноги. Уже в человеческом виде. Голая. Собаки поступили разумнее всего — мгновенно потеряв воинственный настрой, они дружно, как по команде развернулись и попрятались по кустам. А вот тетки поступили по-разному. Если мамаша коротко взвизгнув просто потеряла сознание, то бодрых старушек волшебными превращениями было не смутить. К охотничьему азарту добавился еще и праведный гнев на бесстыдницу, и ее попытались поколотить ридикюлями. Не получилось — Алиса ловко уклонилась от снарядов и юркнула в подъезд. Через несколько секунд в дверь заколотили. Валерка, вздохнув, побрел открывать дверь, за которой, ожидаемо, обнаружилась девчонка, уже одетая в его треники и футболку. Видимо оставляла их в подъезде на время превращения.

— Ну что, убедился? — Алиса раскраснелась, но была довольна. — Они меня тоже видели.

— А, так это было представление для меня… — мрачно вздохнул Птицын. Он в этот момент думал о том, что на первом этаже находится круглосуточный магазинчик, а на втором жилые квартиры только его да бабы Вали. То есть ни для кого не секрет, у кого скрылась нарушительница спокойствия. «Ох, не будет у меня тут спокойной жизни… как пить дать придется переезжать. И с деньгами, как назло, засада». Как бы в подтверждение его мыслей в дверь по-хозяйски заколотили.

— Слушай, ты бы спряталась где-нибудь, что ли, — попросил Птицын гостью. — Может, хоть отбрехаться удастся?

— Где я у тебя здесь спрячусь? — недоуменно спросила Алиса. — Ты живешь в очень скромных апартаментах!

— Спасибо, я в курсе. Если обернешься в лису, вполне можешь под ванную залезть. Баба Валя туда наклониться не сможет.

Алиса смерила парня уничижительным взглядом, но послушно опустилась на пол, — Валерка снова не смог увидеть сам момент превращения. Вот вроде бы только моргнул, и уже вместо девчонки в тряпках путается рыжая лисичка.

Стук в дверь не прекращался. Наоборот, становился только громче. В сухонькой старушке и не заподозришь такой силы, а вот поди ж ты, Птицын уже всерьез начал опасаться, что она, того и глядишь, выломает дверь. Благо это был один из немногих домов в Нижнем, в котором еще сохранились деревянные советские двери.

— Где она?! — строго спросила старушка, как только Валерка открыл-таки дверь. И не только спросила, но и пошла в комнату, бесцеремонно отодвинув плечом парня, вдвое тяжелее себя.

— Кто, баб Валь?! — парень попытался изобразить удивление.

— Нечисть где?! — пояснила старушка. — А ну, ирод, показывай, куда эта нечистая девка скрылась! Вот говорила я Ивановне — нечего всяких молодых оболтусов подселять! Семью с детьми нужно! Но я-то думала, ты блядей будешь водить, а ты вон чо, выделился! Нечисть где-то нашел! Вроде тихий-тихий, а ты смотри… права поговорка-то!

— Да вы, баб Валь, сами же предыдущих квартирантов отсюда сжили, — эту историю Валерка знал. — Как раз за то, что у них дети шумят. И потом еще говорили…

— Ты мне зубы не заговаривай! Куда бесово отродье дел, паршивец?

— Баб Валь, а к вам внуки давно приезжали? — не выдержал Птицын. — Может, таблетки какие забывали? Знаете, такие таблеточки бывают, на них еще рожицы смешные выгравированы.

— Ты на что намекаешь, паршивец?! — бабу Валю такими намеками было не смутить. Да мои-то внуки, в отличие от тебя, приличные люди! — Шкаф в прихожей был уже осмотрен, и теперь старушка проследовала в спальню. Смотреть в спальне было не на что. Кровать — старая, панцирная. От входа, даже не наклоняясь, было прекрасно видно, что под ней лишь пыль и старые тапки. Кроме кровати в комнате стоял столик на четырех круглых ножках и телевизор, заботливо накрытый кружевной салфеткой. Артефакт, оставленный хозяйкой квартиры. Валерка его не трогал, обходился своей плазмой. В зале кроме продавленного дивана и такого же кресла тоже мебели не было. В крохотной кухоньке спрятаться мог бы разве что хомяк.

— Баб Валь, я понятия не имею, о какой нечисти вы говорите, — твердо сказал Валерка. — И честно говоря, мне сегодня не до гостей. Да-да, у меня жуткое похмелье, я алкоголик и тунеядец, но можно вы мне все это передадите через Зинаиду Ивановну, как обычно?

— Значит, говоришь, нет тут нечисти. — Прокурорским взором посмотрела на него старуха. — А с кем же ты утром скандалил? Я прекрасно слышала, что голоса было два. И один — девчачий.

— Ну вот была у меня гостья, но мы поссорились, и она ушла. Извините, что побеспокоил вас шумом.

— Не хочешь, значит, признаваться, — поджала губы старуха. — Ну смотри, Валерка. Хуже будет. Душу свою бессмертную сгубишь, с нечистью якшаясь. Купился, дурак, на пушистый хвостик из круглого задика, да на сиськи торчащие, а о том не подумал, что утащит тебя эта тварь в геенну огненную!

— Баб Валь, вы мне и так все время её прочите, геенну эту самую, — буркнул Валерка, закрывая за старухой дверь. Но оставить за собой последнее слово не получилось. Уже в закрывающуюся створку донеслось угрожающее:

— Я это так не оставлю!