Нетуристический Нижний

И ушёл. А Валерка откинулся на спину и прикрыл глаза. Безумно хотелось разрыдаться. Сначала. А потом мозг, помимо воли, начал подмечать странное. Как-то уж очень кинематографично всё это выглядело. И доктор этот, и палата… Он же совсем недавно был в психушке. Тот знакомый полицейский, Лёха, неплохо так объяснял, как у них всё устроено. «Не должно такого быть. Не должно, — размышлял Валерка. — Он же говорил, что сначала в надзорную палату поступают. Она чаще всего вообще без двери, чтобы успеть, если что. А если она с дверью, то там внутри кто-то сидит всё время!» Птицын цеплялся за эти несоответствия, и сам боялся. А вдруг это просто способ, чтобы окончательно уйти от реальности? И всё же несоответствий было слишком много. Пациента на вязках без внимания не оставляют, это главное правило. Ну, пускай он попал в какую-то другую психушку — это общее правило! И потом. Привязан он простынями. Но вот кровать — совершенно не больничная. Никаких поручней специальных. Такое ощущение, что руки привязаны одной простынёй, просто пропущенной под дном кровати! И ноги — тоже. Освободиться, конечно, будет сложно, но ничего невозможного Птицын не видел.

Осмотреться повнимательнее не получалось, пока он привязан. Собственно, кроме как смотреть на себя, он и не мог. Голый по пояс, босой. Вот разве что штаны остались те же, в которых он был. Даже жарковато в них — всё-таки уличные, тёплые. Тоже, кстати, странность. Не должны ему были эти штаны оставить!

Размышления были прерваны появлением медсестры. Или санитарки. Валерка смотрел, и опять не верил. То ли себе, то ли тому представлению, что для него устроили — он пока так до конца не определился. Не бывает таких медсестёр, в этом парень был уверен. Слишком красивая. Нет, среди медицинских работниц порой попадаются очень красивые барышни, но ни одна из них не станет на работе так профессионально краситься, не будет носить такого приталенного, с вырезом халата, да и туфли на каблуках никакие врачи, медсёстры и санитарки не носят. Никогда. Тут скорее поверишь, что он оказался на съёмках фильма взрослого содержания и сейчас начнётся непотребство.

Ничего непотребного не началось. Медсестра с плохо скрываемой брезгливостью, но вежливо предложила судно. Валерка отказался, чем вызвал облегчённый вздох. Тогда обладательница белого халата достала из кармана какие-то таблетки, и принялась отщёлкивать из блистеров. Одну за другой. Птицын окончательно перестал верить в увиденное. Не бывает такого. Таблетки медсёстры всегда готовят заранее, складывают их в специальные стаканчики. И, между прочим, воды, чтобы запить, она тоже не принесла. А ещё Валерка вдруг вспомнил один факт… и ему очень, очень захотелось проверить его. Прямо сейчас.

— Вот, сейчас выпьешь таблеточек, и не будет тебе больше ничего казаться. Никаких дурацких фантазий, малыш. Ни вурдалаков, ни вампиров, ни другой стороны… Спокойно будет, и радостно, — медсестра ободряюще улыбнулась, но в глазах опять была брезгливость и презрение. — Будешь спать и видеть сны. И никому проблем доставлять не будешь.

«Ну и что ты боишься? — вдруг спросил себя Птицын, — Дураком показаться? Так куда уж больше!»

Натянув правой рукой верёвку из простыни так, что левая уползла куда-то под кровать, парень дотянулся до правого кармана штанов. Пальцы нащупали то, чего никак не могло там быть, если бы всё, случившееся в последние дни, ему лишь привиделось.

— Ты что делаешь! — возмутилась медсестра, которая только теперь заметила непонятные манипуляции.

— Может быть, я действительно псих, — ответил Птицын. — Может, всё это иллюзия. Может, и меня нет. Но смерть-то. Смерть-то существует.

Валерка изо всех сил сдавил пальцы на гладком шарике, и резко бросил его на кафельный пол. В этот момент парень не думал об опасности. Всё, что ему хотелось — это окончательно решить для себя вопрос какая реальность настоящая. И эффект не заставил себя ждать. Сначала возникло знакомое уже чувство присутствия рядом одного из воплощений смерти, а потом она появилась, так сказать, во плоти.

Нежить шагнула к медсестре, раскинула руки, будто собиралась обнять. Медсестра замерла на секунду, а потом молча рванула к выходу из палаты. Гораздо быстрее, чем это может сделать обычный человек. Особенно на таких высоких каблуках. Но нежить не отставала. Птицын, сам до конца не веривший, что что-то получится, вдруг откинулся на подушку и расхохотался. Смеялся над собой, что поверил непонятным уродам, которые тут изображали психушку, смеялся над способом, который он выбрал, чтобы убедиться в своей правоте. А когда открыл глаза увидел над собой лицо навьи. И что самое странное, на лице вдруг начало проступать какое-то отличное от обычного выражение. Не холодная ненависть. Удивление.

— Ну чего? — посчитал своим долгом объяснить Валерка. — Смешно же! Меня тут почти убедили в том, что я псих ненормальный. Конечно, я тебе обрадовался! Ты не могла бы сначала этих дебилов прибить, которые меня сюда заперли?

Парень абсолютно не надеялся, что нежить будет его слушать. Он даже зажмурился в ожидании, когда почувствует холодное прикосновение её губ, как тогда, в другой, настоящей психушке. А когда открыл глаза оказалось, что никого в палате нет — ни подозрительной медсестры, ни навьи. Остались только рассыпанные по полу таблетки.