Иного не желаю. Часть третья

Глава 35

Таис де Валуа, герцогиня Ангулемская

Однажды на меня напало чудовище.

Холодной февральской ночью я стала жертвой монстра, который иногда оборачивался в человека… а спустя пять лет этот монстр оказался самым близким и самым нужным мне человеком… впрочем, не совсем человеком – оборотнем. Моим любимым высокомерным чудовищем.

Чего мы только не пережили в первый год нашей совместной жизни. Теперь всё это вспоминается чуть иначе, чем раньше… Каждый из нас сделал свои выводы из своих же ошибок.

Каждый – я имею в виду не только себя и Этьена, но и Кирилла, Настю, Алю… С которой мы, кстати, все же подружились — никогда бы не подумала, что это может случиться.

Этьен за прошедшие годы опять сблизился с Кириллом, я же, после некоторого затишья, также с радостью продолжила нашу дружбу — уже не как подданная Альфы Баева, а на равных.

Да! Мы же когда-нибудь должны будем стать родственниками … ну, правда, это только в том случае, если Жанна и Володя вместе этого захотят.

Мы договорились не рассказывать об этом нашим детям – пусть сами почувствуют притяжение своей половины.

Аля, правда, как всегда недовольно пыхтела, считая, что ничего плохого не случится, если начать приучать детей друг к другу с раннего возраста.

— Э, нет, Алька, — фыркнула Настя. – Как мать мальчика и будущего Альфы я, может с тобой и соглашусь: если ребенок будет с детства знать, что над ним не висит дамоклов меч одичания – это, может, и неплохо… Но как мама девочки я совершенно с тобой не согласна.

Настя совсем недавно родила двойню: младшего сына Александра и дочку Валечку.

—Девочкам нужно пережить романтические грёзы, первую несчастную любовь, и только потом, набив шишки, можно думать об истинных парах оборотней.

Аля фыркнула и хотела что-то съязвить, но мы уже пришли.

—Вот этот, — кивнула на портрет моя предполагаемая будущая родственница. Или уже родственница? Если наши мужья какие-то дальние кузены, то и мы между собой родственники… вроде как.

Я взглянула на темный портрет, который она показывала.

— Ты уверена? – скривилась я.

Настя на всякий случай полезла в телефон, чтобы проверить.

— Да он, я тебе говорю. Филипп Добрый. Добряк, как называют его наши мужья.

Я с сомнением посмотрела на картину. Мне не хотелось ничего забирать из этого замка, но… очень хотелось сделать сюрприз Валуа.

— Тогда снимаем, — кисло протянула я.

И мы принялись за дело.

Вообще, первой эту идею подала Настя – я же просто организовала «девичник» в Ангулемском замке, чем, кажется, повергла в шок Этьена.

— Эмм… Тай, с тобой всё в порядке? – спросил муж, приложив ладонь к моему лбу. – Я сейчас же свяжусь с Гийомом.

— Не надо! – воскликнула я, понимая, что верноподданный Гийом сейчас испортит всю мазу. И я размывчато ответила:

— Настя предложила встретиться женским коллективом. А где это ещё сделать приватно, так, чтобы нас не сопровождали орды охранников?

— Солнце… — Этьен притянул меня к себе и крепко обнял. – Ты же знаешь, как я о тебе беспокоюсь.

— Знаю, — вздохнула я, — Поэтому мы и собираемся в замке. Там невозможно жить, но для разговоров за чаем – вполне сойдет.

Чтобы наше мероприятие выглядело солидней, мы даже привлекли к этому делу Алевтину – они с Виктором как раз гостили у Баевых.

Так мы оказались в замке – в той его части, где не было ни музея, ни школы – пансионата. Я ещё помнила, как пройти от галереи до комнат, где мы жили с Этьеном.

От накрывших воспоминаний, мне сделалось дурно.

—Тай? – забеспокоились подружки.

Я мотнула головой.

— Плохие воспоминания, только и всего.

Покосившись на длинный коридор, зачем-то добавила.

— Насколько я успела узнать, мало кто из жен Валуа был здесь счастлив. Да и сами Альфы, — я махнула рукой. – Этьен любит это место, а я до сих пор не могу забыть, как перед родами мне привиделась его мать. И знаете что, девочки? Можете считать меня сумасшедшей, но мне тогда это не привиделось!

—Приведение… — мои подружки быстро переглянулись друг с другом.

—А какая фаза Луны была, ты помнишь? – спросила Настя.

Я закатила глаза.

—Насть, это было пять лет назад!

— Ну, может ты запомнила. Например: ярко светила полная луна…

—Да не было никакой Луны, — отмахнулась я от подружек. – Темно было.

— Новолуние… — прошептала Аля. Настя вздрогнула.

— Тай, а ты можешь попросить кого-нибудь, чтобы нас пропустили в твои бывшие комнаты? – попросила Настя. – На одну минуточку.

Мне пришлось обратиться к Джосефу, который теперь занимал должность дворецкого в этой нежилой части замка, после того, как Винсент переехал к нам в Горы.

Подружки вернулись очень быстро – оживлённо споря о чем-то между собой.

— Да было, скорее всего! – утверждала Аля.

— А если было, то кто им помог, а?

— Не знаю, кто помог… но отсутствие сейчас не является доказательством того, что этого не было.

Заметив меня, подружки нахмурились …и будто даже принюхались ко мне.

— Если бы что-то было, то след оставался бы и на Тае, — торжественно провозгласила Аля.

Настя подняла руки, принимая своё поражение.

— Ты права.

— О чем речь? – поинтересовалась я.

— Нет никаких причин для беспокойства, — покачала головой Настя и тут же воодушевлённо предложила. – Ну что, пошли воровать портрет.

Это был мой подарок.

Один из.

Я решила, что смогу потерпеть один портрет из замка в нашей новой галерее, ну или в кабинете Этьена, если тому захочется держать его при себе. В конце концов, если этот портрет так важен моему супругу, почему бы и нет.

Самое тяжелоё было выждать необходимое время – и не расколоться раньше времени.

Винсент помог мне спрятать картину: она, как и положено, хранилась при нужной температуре и влажности.

Гийом же помог сохранить другую мою тайну — чтобы именинник не обрадовался раньше времени.

А Валери и я устроили шумный семейный праздник в честь дня рождения Этьена.

И уже поздно ночью, когда все гости разъехались по домам, или разбрелись по гостевым спальням, я наконец-то вручила Валуа свои подарки.

Наша спальня была погружена во тьму, которую разгоняли десятки свечей, расставленных по всем углам комнаты.

На столе стояло ведёрко с охлажденным шампанским, фрукты и десерты.

А ещё там были две коробочки: одна большая, другая — совсем маленькая.

И я, сидящая рядом в одной лишь легкомысленной ночнушке.

Моего откровенного белья хватило с лихвой, чтобы Валуа забыв о подарках, ринулся в бой. Раскиснув под его поцелуями, я очнулась уже только в тот момент, когда меня несли в постель.

— Подожди, — попросила я, пытаясь не пялиться на красивое тело супруга.

—Тай, ты чего? – не понял Этьен.

Я кивнула в сторону подарков.

— Потом, — отмахнулся мой Альфа. – Тайка, я по тебе целый день скучал.

Меня аккуратно освободили от белья и принялись целовать, ласкать, трогать.

За прошедшие годы я стала … нет, я не была больше такой скованной в кровати, какой была в самом начале.

Мне нравилось исследовать тело Этьена, нравилось, как он касается и ласкает моё тело в ответ. В супружеской постели нет запретов – когда дело касается только двоих.

Мы занимались любовью в человеческом образе, в образе волков … даже частично оборотившись, когда обоим нам хотелось немного поиграть. Мы делали это, получая удовольствие и чувствуя любовь друг друга.

Теперь я даже жалела своих родителей: вместо обоюдной супружеской любви отец всю жизнь довольствовался суррогатами, а мама… маме так и не довелось почувствовать себя любящей и любимой. По крайней мере, за все те долгие десять лет, что они прожили как соседи под одной крышей.

Я мотнула головой, отгоняя от себя плохие мысли.

Как предполагал Этьен, отца могли специально оговорить перед матерью… так же, как оговорили оборотней перед бабушкой, практически внушив той, что мы – ужасные звери.

Даже Натан, который был видным специалистом по этой части, только разводил руками – слишком уже давно было произведено внушение, так что, он посоветовал нам просто смириться.

Что мы и сделали. Тем более, что я не была совсем уж сиротой – у меня имелась двоюродная тетя, троюродная сестра и два маленьких племянника.

Да! У Гильермо получилось избавить свой род от «проклятия» — вместе с моей родственницей они родили двух прекрасных мальчишек.

Отхлебнув холодного шампанского, обнажённый Этьен (Это его всегда мало волновало. Француз! Что поделать?) покосился на коробки, лежащие перед ним.

— И с какой мне начать?

Улыбаясь, я жестами показала, что закрываю рот на замок, а ключ выбрасываю в окно.

— Тебе потрясающе идёт эта простыня, — игриво приподнял бровь Этьен. Понимая, что это опять может свернуть не туда, я указала пальцем на большую коробку.

— Ты уверена? – спросил Валуа.

Я молча кивнула.

Этьен стащил подарочную бумагу, раскрыл коробку – …. И его донельзя довольный взгляд стоил того долгого дня в Ангулеме.

— Тая… — изумлённо протянул Этьен.

Очень бережно отложив портрет «Добряка», мой муж уже приготовился к «новым свершениям», но я вовремя ткнула пальцем во вторую коробочку.

Этьен быстро раскрыл обёртку, вытащив оттуда… синие пинетки.

— Как насчёт того, чтобы назвать нашего сына Филиппом, — кивнув в сторону портрета, спросила я.

А Этьен… на него страшно было смотреть.

Ошарашенный, оглушенный…счастливый Альфа задрал высоко голову и завыл от счастья вместе со своим волком.

Благо, что комната Жанны через одну – а то разбудил бы дочку.

Упав на кровать вместе с зажатыми в руке пинетками, Этьен подтянул меня к себе и спросил:

— Ты уже уверена? Показывалась Гийому?

— Он в курсе, — кивнула я. – Но пол он пока определить не может.

— А кто подсказал, Настя?

— И Настя, и Аля, — разулыбалась я. – Все ждут маленького альфу Валуа.

Этьен перекатил меня на спину – и сам навис надо мной.

Большой. Мощный. Мой.

— Счастье моё, — прошептал он по-русски. – Сердце моё…

Целуя мне руку, он прожигал меня своим зеленым взглядом вожака.

— …Я обладаю, — торжественно, будто принося клятву, продекларировал девиз Филиппа Доброго мой личный Валуа.

—… и Иного не желаю, — закончила я вместе с Этьеном.

И это была правда.

Иного никто из нас не желал.

Конец