Дэурумы. Тёмный ритуал

Я сжимаю зубы от недовольства. На месте Лайза должен был быть я!

Странно, но тёмный маг даже не пошевелился.

– Так в чём дело? – снова обращаюсь к нему. – Чем обязан на моей земле, любезнейший?

Маг медленно снимает капюшон, руками затянутыми в перчатки.

– Любезнейшая. – говорит он, точнее она, и уже не хриплым, скрипучим голосом, а очень даже молодым и сильным.

У меня и Алекса отвисает челюсть от неожиданности.

Лайз кашляет, пытаясь восстановить дыхание.

Девица в шубе издаёт сдавленный писк и отпрыгивает в сторону.

Даже Михаил перестаёт стонать и, широко распахнув глаза, смотрит на неё так, как будто увидел восьмое чудо света.

Перед нами стоит девушка, лет восемнадцати, длинные рыжие волосы заплетены в две косы. Свет луны отражается от её медных прядей. Красивое славянское лицо, усыпанное веснушками, большие голубые глаза и в меру пухлые губы. Такие нравятся всем мужчинам.

Эта девушка молода, свежа и она вовсе не маг. Она улыбается.

– Ты женщина. – еле выговаривая слова, злобно говорит Михаил.

– И ты всего лишь ведьма. – добавляет Алекс, оглядывая её с ног до головы, оценивающим взглядом.

– Ведьма, – отвечает она. – И этот лес не твой. Он мой. – она слегка наклоняет голову в насмешливом поклоне.

– И на каком же это основании он твой и как тебе удалось поднять всех этих мертвецов? Откуда столько силы? – спрашиваю я.

– Мой. – величественно отвечает она, задрав подбородок словно царица. Обводит рукой округу. – Разве не видишь? Велесова ведьма не смогла подчинить лесных существ, потому что все они находятся под моей властью. А силу мне даровал твой бог. Чернобог.

Последние слова она произносит с ненавистью.

Что за загадки? Ведьма и с такой силой! Все знают, что есть маги, а есть ведьмы. И между ними две разницы. Первая, все ведьмы – женщины, ведьмаков нет, и они все по своей природе слабее магов. Однако магом может быть и женщина и мужчина.

– При чём тут Чернобог? Его никогда не интересовали ведьмы. С чего бы ему делать тебе такой подарок?

– Подарок? Это был не подарок. – тихо отвечает она. – Это было наказание.

Она подходит к костру, проводит пальцем в воздухе над котлом, перемешивая зелье.

Вокруг неё какая-то особенная аура и, кажется, будто крошечные огоньки летают над её головой.

Я прищуриваюсь и понимаю, что «огоньки» – это светлячки. Крошечные насекомые.

Но они не могут быть в этих лесах! Слишком холодно.

Выходит, она оживила их, так же как и мертвецов, из которых она сделала своих слуг.

Поверить не могу, такая сила, такой потенциал. Сила воскрешения.

Затем она подходит к груде костей, которые лежат в центре магического круга и нежно проводит по ним руками.

– Вы все умрёте сегодня вечером. – говорит она, поднимает руку и силой оттаскивает связанного Михаила в центр магического круга.

– Кто ты такая? – спрашивает Алекс.

Он весь напряжен. Вижу, готов драться и с ней и с зомби.

– Меня зовут Вера. И я Баба-Яга. – отвечает она.

Я смотрю на неё непонимающим взглядом.

– Что за бред? – спрашивает Лайз.

Алекс сгибается пополам и заливается раскатистым смехом.

– Как из сказки? – спрашивает он, вытирая слезы. – А я думал, она страшилище. А ты ничего.

Вера смотрит на него с презрением и с каким-то странным интересом. Она разглядывает его как товар на прилавке, присматривается.

В одно мгновение она оказывается около него, рисует в воздухе руну подчинения и заставляет его сесть перед ней на колени. Она сильнее Алекса.

Ведьма хватает его за подбородок и говорит:

– Ничего? Нравлюсь?

– Нравишься. – отвечает он, пытаясь разорвать невидимые оковы.

– Тогда поцелуй.

Она приближается к нему и целует его в губы, закрыв глаза от удовольствия. Похоже Алексу это тоже нравится.

Ещё бы! Он обожает целовать красоток, даже если они сумасшедшие. Не пропускает ни одной.

– Совсем скоро я смогу поцеловать моего возлюбленного, которого я вызову с того света и вселю в тело своего раба. – говорит Вера.

Она указывает на Михаила.

– Но ты мне тоже нравишься. Если его тело окажется непригодным, я возьму твоё. – говорит она Алексу.

В это мгновение луна прячется за облаками и мы видим её истинное лицо, освещённое пламенем костра.

Лицо уродливой старухи.

Лысый череп просвечивается сквозь седые волосы. На испещренном морщинами лице глаза, которые давно потеряли свой цвет. И в этих глазах застыла жестокость, смешанная с безумием, которые присущи всем демонам и созданиям ночи.

Лицо Алекса искажается от ужаса и отвращения. Он начинает вырываться ещё сильнее, в то время как старуха смеётся ему в лицо, запрокинув свою уродливую голову назад, разевая почти беззубый рот.

Она хватает его за волосы и снова целует в губы.

Пройдут года, но Алекс всю жизнь будет помнить отвращение, которое он испытал от этого поцелуя, похожего на поцелуй с самой смертью. Он будет говорить себе, что, скорее всего, именно вот так смерть приходит за людьми, уродливо улыбаясь беззубым ртом и разнося зловонное дыхание в лица своих жертв.

Я подхожу к ним, быстро преодолев расстояние в несколько шагов, хватаю её сзади и выстреливаю в голову.

– Спектакль слишком затянулся. – говорю я, но вдруг замолкаю, в шоке гладя на то, как она поднимается как ни в чем не бывало.

Пули вошли в её тело, но её плоть отторгает их как инородный организм.

Тучи расходятся, возвращая луну и лицо старухи вновь становится прекрасным и молодым.

Вера морщится от боли. Пули не причинили ей вреда, но они причинили ей боль.

– Когда Чернобог проклял меня, сделав бессмертной, он сказал, что мне всегда будет больно. – говорит она. – И он не соврал. Мне больно жевать горячее мясо своим беззубым ртом. Мне больно касаться предметов моей старой, истончившейся как сухой пергамент кожей. Дневной свет разъедает поверхность глаз как кислота. Моё сердце и душа болезненно кричат, когда я вижу страх в глазах своих жертв. Поэтому чувство боли мне хорошо знакомо и оно не может вывести меня из строя.

Она делает знак рукой и десятки мертвецов бросаются на нас разом. Четверо бросаются на Алекса и вцепляются в его руки и ноги.

Ещё двое хватают Лайза и оттаскивают его от Дэи и Кэти. Он бросает кинжал в одного из зомби, в другого аркан.

Дэя кричит защитные заклинания, закрывая собой спящую Кэти, на которую мертвецы раскрыли свои разящие смрадом рты.

Она достаёт кинжал, привязанный к ноге и одним резким движением отрезается голову одному из зомби. Другой рукой создаёт руну в воздухе, и тело мертвеца падает на землю, обратившись в камень.

На меня набрасываются сразу пятеро.

Одного я отталкиваю от себя ударом ноги, другому всаживаю пулю в лоб и мертвец падает на землю, раскинув руки в стороны.

Ведьма поднимает руки, вызывая силу и отбрасывает меня назад.

Я больно ударяюсь спиной о широкий ствол дерева, ветки которого оживают и связываю меня как тугие канаты.

Оля кричит, пойманная двумя зомби. Они вгрызаются в её ноги и один из них отрывает ей руку. Затем ещё один бросается сверху и отрывает ей голову.

На её оторванной голове застыли два полных удивления глаза. Теперь, когда она стала их ужином, похоже её высоким амбициям “быть любовницей богача” никогда не суждено сбыться.

Мертвецов слишком много, им удаётся скрутить Лайза и связать его. Алекс не может пошевелиться, а Дэя почти израсходовала всю свою магическую силу, бросаясь заклинаниями.

И вот они стоят лицом к лицу, две ведьмы, светлая и тёмная.

– Значит, ты старшая сестра Нади. – говорит Дэя, провоцируя её на разговор. – Та самая Вера, которая потеряла своего возлюбленного и оживила его украденной у богов силой. За это они даровали тебе вечную жизнь? Не вижу связи? В чём наказание?

Вера смотрит на Дэю, широко раскрыв глаза. Она замешкалась. Это даёт мне время сосредоточиться, собрать силы, чтобы разорвать оковы, которые сдавливают грудную клетку и живот.

– Откуда ты знаешь о сестре? – удивлённо говорит злодейка.

Она выглядит так, как человек, у которого сердце бешено стучит и желудок сжимается от страха при мысли о младшей сестре.

– Уже много лет я не думала о ней, зная, что она в безопасности. – говорит Вера.

– Она приходила ко мне. Просила помочь тебе. Плакала из-за того, что ты не приходишь. Из-за тебя она не может уйти в страну вечного счастья и страдает на земле вот уже четыреста лет.

Подбородок Веры дёргается и она поджимает губы. Гримаса боли искажает её лицо и из глаз текут слёзы.

– Я не знала. Думала, она там, с мамой и папой. – отвечает она, еле дыша.

Похоже, в душе Веры вдруг рождается сомнение. Ей кажется, что мелкая ведьма просто пытается манипулировать ею.

– Конечно, не знала. Ведь ты думала только о себе. – говорит Дэя.

– Не смей судить меня, смертная! – злобно выкрикивает она. – Ты не знаешь каково это, потерять близкого тебе человека, страдать!

Слёзы исчезают и её глаза вновь становятся жестокими. Судя по всему, теперь она совершенно уверена в том, что это была ложь.

– Я знаю. Мои родители погибли, когда я была ребёнком. Мама Габриэля тоже умерла. – отвечает Дэя. – Мы все страдали. Но мы не бросили живых близких и не убивали невинных, чтобы воскресить мертвого.

Вера оборачивается и бросает злобный взгляд на меня.

– Твоя мама умерла? Бедный, несчастный, богатый, юный принц. – её лицо становится сочувствующим, но это лишь маска. – Любимчик Чернобога, его золотой маг.

Она полностью поворачивается к Дэе спиной и подходит ко мне.

Сжав зубы, я дёргаю путы изо всех своих сил, но у меня ничего не получается. Эта чёртова вековая бестия и правда очень сильна.

Она трогает моё лицо и смотрит мне в глаза.

– Ты знал, что у него никогда не было детей? И что, в отличии от твоих одарённых предков, ты для него настолько особенный, что он видит в тебе своё дитя.

– Что ты несёшь? – перебиваю её. – У богов не может быть детей.

– Может. Иногда такое случается. Редко. Но случается. Ведь я была беременна, когда воскрешала Андрея. Взамен на его душу, они забрали у меня моё дитя. Мой ребёнок, он родился в Навь. Я хочу вернуть его. Вернуть Андрея. – говорит она.

Вера касается своего живота и гладит его.

– Сколько лет я жалела о том, что сделала. Давила в себе чувство стыда, заглушая его злобой. Много раз я пыталась связаться со своим ребёнком, который уже давно стал взрослым. Но боги не пускали меня к нему.

– Кости в центре костра, это твой Андрей? – спрашиваю я.

– Да. Но они слишком старые. Я не смогу их восстановить. Поэтому мне нужно сильное молодое тело. Сгодится этот парень, Михаил.

– Но причём здесь я? Зачем ты заманила сюда нас? Да воскреси ты хоть все могилы в этом лесу, мне на это наплевать.

– Ты очень даже причём. – отвечает она, сдавливая моё горло. – Мара забрала моего ребёнка, а Чернобог забрал Андрея, убил его. А меня проклял, превратив в живой труп. Теперь я убью тебя, отомстив ему, и с твоей кровью вновь воскресшу любимого.

– Я вижу, ты сильна. Но боги сильнее тебя. С чего ты взяла, что он не убьёт твоего дорогого жениха во второй раз?

– Не убьёт. Не сможет. Я сделаю его бессмертным. Надену на него корону Кощея Бессмертного. Тогда даже сами боги не смогут забрать его жизнь.