Танго с тенями

Глава 3

Вечером шел дождь, а ночью подморозило, и дверца машины никак не хотела открываться. Примерзла. Наташа уже собралась пробираться в свой автомобиль через багажник, такой опыт у нее был. Но в последний момент дверца смилостивилась — поддалась.

Пока прогревалась машина, Наташа набрала номер телефона мужа.

— Привет. Только собирался тебе звонить. Я был на даче, растопил вам баню. Так что, когда приедете, пару полешек подкинете, и можно идти париться, — сказал Сергей. — Такой морозец приятный, хоть и без снега. Всю влагу выморозило, так дышится…

— Вот и супер. Сейчас заеду за Анькой в салон. Она у косметолога. Заберу ее и тоже поеду впечатляться природой.

— Ну, бывай. Смотри, на дороге осторожней, за городом скользко, особенно на поворотах, — предупредил Сергей.

— Да буду, конечно, ты ж меня знаешь, я трусиха.

Автомобиль согрелся и довольно заурчал. Наташа погладила его по панели. Она ко всем своим машинам относилась как к живым существам: придумывала им имена, разговаривала с ними и каждый раз расстраивалась, когда Сергей через пару лет продавал старый автомобиль и пригонял взамен новый.

Дорога до салона заняла не больше получаса: транспорта на улице было мало, то ли потому, что выходной, то ли потому, что водители бросились переобувать колеса.

Из радио лилась божественная песня «Адажио» Альбинони в исполнении Лары Фабиан. Наташа ехала и думала о том, что люди разучились радоваться жизни. Все время живут или воспоминаниями, или волнениями за будущее — не умеют ценить настоящего. Вот, например, сейчас: у нее ничего не болит, муж и дочь тоже здоровы, с бизнесом все в порядке, скоро с подругой поедут за город, а там такая красота… Живи и радуйся! Так нет же! Точит ее какой-то червь тревоги.

В таком философском настроении она добралась до салона, удачно припарковала свой «Ниссан», вдохнула полной грудью морозный воздух и зашла в «Поэтику».

Посетителей к обеду стало на порядок меньше: упорхнули невесты, перекинув через локоть фату, прикрепленную к сложной прическе; унеслись гости и подружки невест, чтобы успеть переодеться к началу торжества; закончила свою работу визажист; опустел солярий и массажный кабинет. Еще пару-тройку часов работы, и мастерам можно смело идти домой отдыхать с чувством выполненного долга. Дольше всех задержатся косметологи: у них всегда работы полно.

Кречетова сразу направилась к стойке администратора. Сегодня работала Татьяна Корнеева, эффектная сорокалетняя блондинка.

«Зарплата у нее секретарская, а наряды — сплошь заграничные. И как ей это удается?» Эти слова о секретарше Верочке из «Служебного романа» — прямо про нее, Татьяну.

— Ой, Наташенька, а у нас сегодня такой удачный день! Такая выручка! — радостно сказала Таня, сверкая подведенными глазами.

— Класс! А чего так? День непраздничный, суббота и суббота, — удивилась Наталья и подумала о том, что стоит все-таки мыслить позитивно. Вот только она решила порадоваться сегодняшнему дню, как все случилось: и погода, и пустая дорога, и «Адажио», и место на парковке. А теперь вот и выручка.

— Да сами удивляемся. Сегодня все на такие дорогостоящие процедуры записались: на наращивание волос, на элюминирование, на мезотерапию, на плазмолифтинг, на кавитацию, — говорила Татьяна мудреные слова, загибая изящные пальчики.

— Здорово. Не все же вкладываться, пора и отдачу получать. А то аппаратов накупили, а они не работают, — сказала Наталья.

— Так и не будут работать. Хозяйка «Ласки» налево и направо кричит, что от наших процедур один вред, у нас их делать не умеют и так далее. Ходит по городу и плетет эту чушь на каждом углу, как баба базарная.

— Вот скотина! — возмутилась Кречетова. — Пора с ней разобраться. А нам нужно фоток клиентов наделать — «до» и «после». И на сайт выставить. Да и клиенты, если останутся довольны, будут сами рекламировать эти процедуры. Сарафанное радио.

— Не факт, — встряла в разговор парикмахер Алла. — У нас некоторые клиенты специально не говорят, какие процедуры они делают, чтобы все думали, что это их природная красота.

— Значит, нужно объявить акцию: типа приводишь друга и получаешь какую-то очень приличную скидку. А если приведешь несколько человек, то курс процедур бесплатно. Вы подумайте, а я просчитаю, — подвела итог Наталья.

К кассе подошла клиентка. Пока она рассчитывалась за услугу, Татьяна весело с ней переговаривалась: и про погоду, и про красоту ногтей, и про шикарный внешний вид посетительницы.

В это время дверь салона широко распахнулась, и на пороге появилась женщина в распахнутом пальто и скособоченной шапке. Шарф она держала в руках. Постояла некоторое время, видимо, пытаясь сконцентрироваться, а затем уверенно сделала шаг вперед.

— Ой, здравствуйте, Эмма Георгиевна. Рады вас видеть. Давайте пальто, я повешу, — бросилась к ней Татьяна. — Вы на укладку? Сейчас все будет в лучшем виде. Проходите, пожалуйста. Аллочка! — крикнула администратор в зал.

Видя, что клиентка не совсем трезва, а попросту говоря, пьяна, Наталья напряглась и шагнула в зал за ней следом.

— Чай, кофе? — спросила Таня после того, как та плюхнулась в кресло.

Эмма Георгиевна отмахнулась от нее, как от надоедливой мухи, и уставилась на Кречетову, явно пытаясь что-то сказать. Она долго делала какие-то манипуляции губами, силясь их разлепить. Наконец ей это удалось, и она выдала:

— Извините, но запах будет! — и снова замолчала.

Татьяна фыркнула и метнулась из парикмахерского зала. Алла закусила губу. Наташа пробормотала что-то типа: «Ничего, ничего, чувствуйте себя как дома», — и выскочила вслед за администратором в холл.

Зазвонил телефон. Корнеева моментально взяла себя в руки, схватила трубку и склонилась над журналом регистрации клиентов.

— Ну все, пошла к косметологу за Анькой, — одними губами прошептала Наташа. Татьяна не расслышала, вопросительно подняла брови, не отпуская телефон от уха. Кречетова махнула ей рукой и открыла дверь в дальнее, тихое крыло. В нем находились косметический, массажный, Наташин кабинеты и небольшая кухонька для сотрудников, откуда доносилось какое-то мурлыканье.

Заинтригованная Кречетова заглянула туда и увидела массажистку, которая мыла кофейную чашку и напевала под нос трудноузнаваемую мелодию. Судя по словам, это была песня из «Шербургских зонтиков». Зоя вообще была девушкой мечтательной, а оттого, что недавно развелась с мужем, стала еще и сентиментальной. Она до сих пор любила смотреть мексиканские мелодрамы и во время просмотра заливалась слезами так, словно все происходящее на экране касалось ее лично.

В углу сидела косметолог Регина и разговаривала по телефону с какой-то клиенткой. Той, судя по разговору, хотелось видимых изменений уже после первой процедуры, она наседала, а косметолог объясняла.

— Привет! Я вижу, кое у кого прекрасное настроение, — улыбнулась Наташа.

— Привет, Натусик, — махнула рукой Зоя. — А как не быть прекрасным?! Сделала клиентке последнюю процедуру по скульптуре тела. Смотри, на телефоне есть «до» и «после». Просто конфетка!

Она вытерла руки и начала показывать хозяйке результаты своей работы.

— Обалдеть! — поразилась Наталья. — Я тоже так хочу. И попроси у твоей Галатеи выставить фотки на наш сайт.

— Я ей уже говорила. Она ломается немного, но, думаю, согласится. Скидочку сделаем, и все будет в порядке, — Зоя краем глаза глянула на себя в зеркало, поправила выбившуюся прядь волос и жеманно дернула плечиком: мол, хороша! — Ладно, пошла работать, у меня сейчас антицеллюлитное обертывание. К Новому году начинают готовиться, думают, будут жрать, а потом кремом волшебным намажутся, в пленку завернутся — и вуаля! А если не будет через полчаса результата, будут мозг выносить.

— Пойду посмотрю, как там моя Анька. Вот ей Регина хвалилась, что прям после первой процедуры будет результат, — засмеялась Наталья.

Наташа подошла к косметическому кабинету и прислушалась. Тихо. Все правильно, так и должно быть. В конце процедуры косметолог накладывает маску, выключает свет, ставит расслабляющую музыку, а сама на цыпочках выходит. Минут через двадцать возвращается, включает свет и снимает остатки крема. Многие клиенты даже засыпают во время такого релакса.

— Это я, — прошептала Кречетова, приоткрыв дверь. Не услышала ответа и вошла, уверенная, что Анна спит. — Завязывай красоту наводить, пора в баню ехать! — и она щелкнула выключателем.

Под потолком зажглась лампа-экономичка и осветила кабинет бледным светом. Наташа не сразу поняла, что она увидела. Сделала пару неуверенных шагов, так и не погасив улыбку.

На кушетке, с зеленой маской на лице, накрытая окровавленной простыней, лежала Анна. Под левой грудью торчала черная рукоятка ножа.

— Анечка, ты что? — прошептала Наташа, отказываясь верить в очевидное. — Анечка, нам же в баню… Анечка…

И тут она почувствовала запах, он был каким-то сложным, как будто распадался на составляющие. Пахло немного железом, ржавчиной. Наташа даже пошевелила губами, ей показалось, что она чувствует металлический привкус во рту. Но основным элементом коктейля был тошнотворно-сладковатый компонент.

«Кровь, — подумала Наташа. — Так пахнет кровь. А при чем здесь кровь?»

Она некоторое время смотрела на подругу.

«Этого не может быть. Этого никак не может быть. Аня просто пошла на маску…»

Наташино сознание как будто раздвоилось. Одна его часть говорила, что все, что она видит, — это не про Аню. Не про нее — и все. А вторая — что про Аню, и это она лежит под зеленой маской и в крови.

От неестественности происходящего к горлу подкатила тошнота и начала кружиться голова. Сначала медленно, потом все ускоряясь. Как в калейдоскопе, перед ней стали вращаться: зеленое лицо, белая простыня, красно-коричневые пятна, черный нож…

Отстраненно Наташа подумала, что где-то уже видела такие цветные мазки — белый, красный, зеленый, коричневый, черный…

«Вспомнила. Василий Кандинский, картина "Композиция VII"», — подумала Наташа и потеряла сознание.