Бог примет всех

— Вы правы, Евгений, — немного подумав, произнесла Катерина, — и мне остается лишь рассчитывать только на вас. Вы же меня не сдадите в полицию или я ошибаюсь?

— Боже упаси меня, Катенька! Я офицер императорской армии, а не жандарм. Мое предназначение защищать родину от врага, а не ловить политических. Оставайтесь в моем купе, другого выхода у вас просто нет….

Она впервые за все это время, улыбнулась.

— Спасибо, Евгений. Может, придет время, и мы вновь встретимся с вами. Я никогда не забуду об этой услуги, которую вы оказали мне.

— Не стоит об этом говорить, Катенька. Я хочу, чтобы вы просто вспоминали хоть иногда подпоручика Варшавского, который когда-то любил вас, наслаждался этими глазами, вашим голосом. Кстати, вы не замужем?

Лицо девушки вспыхнуло. Это мимолетное признание в любви было столь неожиданным, что сердце Катерины готово было выскочить из груди. Она вспомнила, как смотрел на нее юнкер Варшавский, когда они вечерами собирались в их доме, пили чай и играли в лото.

— Надеюсь это шутка, Евгений? У вас, наверняка, есть дама, которая завладела вашим сердцем.

— Нет, Катенька, это не шутка. Вот увидел вас, и снова что-то защемило в груди…

Поезд резко дернулся и, издав надрывный гудок, медленно тронулся с места. За окном поплыл перрон, станционные постройки, окрашенные в белый цвет, которые через определенный момент времени сменились зеленью леса. Поезд набирал скорость …..

***

Кабинет начальника охранного отделения жандармерии был довольно большим и светлым. Два больших окна были широко раскрыты. Легкий ветерок плавно покачивал шторы. За спиной полковника жандармерии висел большой портрет императора. На большом столе, застеленным зеленым сукном стоял серебряный подстаканник со стаканом из тонкого стекла, в котором был остывший от времени чай. Полковник иногда преподносил его ко рту и отпивал маленькими глотками терпкий вкусный чай.

— Что скажите, милейший? Как прошла ваша встреча с представителем центра? — произнес полковник своим низким бархатным голосом. — Напугали мы ее или нет?

Михаил Соколов улыбнулся.

— Думаю, вы правы, Пантелей Семенович, напугали. Она помчалась на вокзал без оглядки, забыв о задании, по выявлению агента, то есть меня.

Полковник громко засмеялся.

— Это хорошо. Там ее встретят наши люди…

Где там и кто эти люди, жандарм не стал уточнять. Полковник усмехнулся и отпил глоток остывшего чая. Сейчас он внимательно наблюдал за сидящим перед ним человеком. Перед ним сидел лучший его агент, которому удалось глубоко проникнуть в большевицкое подполье и сейчас, Пантелей Семенович, не только владел информацией о деятельности подполья, но временами и сам принимал непосредственное участие в планировании тех или иных акций городской подпольной организации.

— Скажите, Соколов, как она отреагировала на вашу просьбу о финансовой помощи семьям арестованных товарищей?

— Мне показалось вполне положительно, Пантелей Семенович. Жалко, что она сама не решает подобные вопросы.

— А это и хорошо, милейший человек. Пусть доложит в ЦК. Пусть они скинутся на это дело, а мы их курьеров здесь и переловим. Наша с вами задача милейший поссорить ЦК с городской подпольной организацией и вызвать у них недоверие. Любое недоверие, это наша с вами маленькая победа над большевиками.

В кабинете повисла пауза.

— Вот вы и должны зародить это недоверие, — продолжил развивать свою мысль Пантелей Семенович. — А для этого вам, милейший, думаю, придется съездить не только в Петербург, но и в Лондон или Цюрих.

— Я слишком маленькая фигура в этой большой игре. Наверное, для этого нужен другой человек с большим авторитетом.

— Напрасно вы так думаете, Соколов. Иногда и пешка проходит в ферзи…., — полковник не договорил, давая понять собеседнику, что этот вопрос уже, наверняка, согласован с руководством службы. — У меня есть неплохая задумка в отношении вас. Мы вас арестуем за убийство. Не смотрите на меня так, я не сумасшедший. Вы убьете провокатора. Да, среди ваших друзей по партии есть наши люди. Я вам предоставлю всю информацию по этому человеку, и вы с группой товарищей совершите этот акт. А ваш побег из-под стражи не только повысит ваш авторитет среди партийцев, но и позволит вам занять определенную, более высокую ступеньку в иерархии партии. Это в будущем, а сейчас идите, отдыхайте, Соколов.

Михаил поднялся и, взяв в руки шляпу, направился к небольшой двери, которая находилась в углу кабинета. Он на какую-то долю секунды задержался около двери, словно не решаясь переступить порог, но затем резким движением руки открыл дверь и исчез за ней. Полковник нажал на кнопку звонка, которая была установлена на крышке стола и буквально через секунду — другую в дверях появился молоденький ротмистр. Он лихо щелкнул каблуками сапог и застыл в стойке «смирно». Пантелей Семенович посмотрел на румяное лицо ротмистра и невольно улыбнулся. Впервые за долгие годы своей нелегкой службы, он позавидовал этому розовощекому ротмистру.

— Вот что, милейший. Возьмите под наблюдение Соколова, — приказал он ротмистру. — Я должен знать все: с кем он встречается, о чем говорит и даже думает. Смотрите не «проколитесь», я знаю вас, чертей! И, еще, принесите мне, наконец, горячего чая.

Ротмистр кивнул головой и, щелкнув каблуками, вышел из кабинета, плотно закрыв за собой массивную дверь.

***

Петербург, встретил Катерину непогодой. Ветер с финского залива рвал темные свинцовые облака на клочья и носил их над темными водами Невы. Девушка шла по улице, держа в одной руке зонт, а в другой круглую шляпную коробку. Она иногда останавливалась и бросала свой взгляд назад, стараясь рассмотреть сквозь серую пелену дождя сгорбленные фигуры филеров. То ли погода сыграла свою определенную роль, то ли еще какие-то непонятные ей обстоятельства, но шпиков она не видела.

«Неужели отстали? — подумала она. — Не может быть, что они решили снять наружное наблюдение».

Отсутствие наблюдения еще больше напугало Катю, чем активность людей из охранки. Вот и нужный ей адрес. Она посмотрела на окно, которое было зашторено плотной зеленой занавесью. Прежде чем перейти улицу, она еще раз посмотрела на окно.

«Окно зашторено, значит все в порядке», — подумала она.

Она осторожно перешла улицу и остановилась около парадного подъезда дома. Однако, осторожность и, вжившаяся совсем недавно в нее осторожность, заставили ее пройти мимо дома. Сделав небольшой крюк, она снова вернулась к нужному ей дому. Расстегнув сумочку, она нащупала рифленую рукоятку «Браунинга». В последнее время она практически не расставалась с оружием. Этот маленький, вмещавшийся в ее ладони пистолет, придавал ей определенную уверенность, силу. Она передернула затвор и, открыв входную дверь дома, смело вошла в темную парадную. Остановившись, она сложила зонт, поправила шляпку и не торопясь, направилась к лестнице. Где-то наверху звучала фортепьянная музыка, и она невольно вспомнила родной дом, где ее мама по вечерам часто музицировала на рояле. Эти приглушенные и чарующие звуки Шопена, на какой-то миг сняли с нее напряженность. Она улыбнулась и, ускорив шаги, быстро поднялась на второй этаж. Бросив взгляд на медную дощечку, что крепилась справа на двери, она нажала на кнопку звонка. Где-то еле слышно прозвучал звонок. Дверь открылась и в проеме двери показалась дородная фигура женщины.

— Вам кого? — спросила ее женщина.

Катерина невольно обратила внимание на напряженную фигуру женщина, на сдавленный от волнения голос. Какой-то внутренний голос подсказывал ей, что там за дверью ее ожидает засада.

— Добрый вечер. Вам привет от Сашеньки, — тихо произнесла девушка. — Мне сказали, что вы сдаете комнату?

Женщина растеряно посмотрела на девушку, не зная, что ей ответить на ее вопрос.

— Вам привет от Сашеньки, — снова повторила она. — Именно она дала мне ваш адрес.

Женщина продолжала молчать, стоя в проеме открытой двери. Страшная мысль буквально прострелила сознание Катерины.

— Извините! Похоже, я перепутала дом.

Она резко повернулась и бросилась бежать вниз по лестнице. Кто-то схватил ее за руку, стараясь остановить ее, но она со всей силы ударила зонтом человека в лицо. Удар был таким сильным, что человек охнул и упал на лестницу. Она выскочила на улицу и, не разбирая дороги, бросилась бежать. Она слышала за своей спиной полицейские свистки, но они еще больше подстегивали ее. Забежав в подъезд соседнего дома, она устремилась вверх по лестнице. На втором этаже она заметила слегка приоткрывшуюся дверь. Распахнув ее, она оказалась в большой прихожей.

— Кто там? — слышала она глуховатый мужской голос. — Вам кого?

Девушка прижалась к стене и достала из сумочки «Браунинг». Рифленая рукоятка пистолета легла в ее небольшую ладонь. В прихожую вышел мужчина и, увидев промокшую насквозь незнакомую ему девушку, державшую в руке пистолет, буквально обомлел от страха.

— Кто вы и что вам нужно? — с трудом выдавил он из себя. — Уходите, мне не нужны неприятности!

Голос мужчины надломился и последние слово он произнес буквально фальцетом. Он сделал шаг в сторону и со страхом посмотрел на незнакомку, которая направила пистолет ему в голову. Отверстие в стволе, буквально парализовало его волю.

— Ради Бога, не бойтесь, я вас не трону! — произнесла Катерина, почувствовав металл, в своем голосе. — Черный выход есть? Ну! Не заставляйте меня стрелять! Что вы молчите? Черный выход есть или нет!?

— Да…, — прохрипел от волнения мужчина и рукой указал на дверь, ведущую в кухню. — Он там….

— Покажите! Ну, живо! — произнесла Катерина и повела стволом пистолета, заставляя хозяина квартиры показать ей этот выход.

Мужчина сделал несколько шагов и обернулся, еще не веря, что в его квартире по-прежнему находится это молодая женщина с пистолетом.

— Как ваша фамилия? — неожиданно для хозяина квартиры спросила девушка.

— Зачем вам моя фамилия? — ответил ей мужчина осипшим от волнения голосом.

— Если вы меня выдадите, мои товарищи убьют вас и всех ваших родных и близких вам людей.

Мужчина направился на кухню и рукой указал на дверь.

— Откройте! — приказала она ему.

Хозяин квартиры дрожащей рукой открыл щеколду, и девушка буквально прошмыгнула в образовавшуюся щель.

— Я вас предупредила, — произнесла она и быстро стала спускаться по лестнице вниз.

Выглянув из-за двери и убедившись, что двор пуст, она подобрала края своей длинной юбки и устремилась на улицу.

***

Вечером, Катерина, уже выступала в небольшом доме на окраине города, в котором собрались рабочие. Перед ее выступлением, активист — большевик Никифоров представил ее рабочим.

— Товарищи! Сейчас перед вами выступит товарищ Рысь, которая совсем недавно прибыла в наш город из Лондона. Он, а вернее она, расскажет нам, как прошел съезд нашей партии большевиков.

В комнате стало тихо. Все повернулись в сторону миловидной девушки, которая сидела у окна. Катерина встала с места и посмотрела на собравшихся рабочих. Два десятка глаз устремили свой взор на нее. Легким движением руки она поправила выбившийся из-под косынки локон волос. Лицо Кати преобразилось, а в глазах заблестел какой-то неистовый огонь.