22 июня, ровно в четыре утра

Заставой командовал лейтенант Сергей Маркович Добрынец, молодой, неторопливый сибиряк с тяжелой нижней челюстью и таким же тяжелым взглядом из-под густых бровей. Для солидности молодой лейтенант стал заводить лихие кавалерийские усы, тонная полоска которых на его грубом, выдолбленным ломом из куска скалы, лице выглядела совершеннейшей нелепицей. Девятнадцатого, устав от постоянных подначек командиров-пограничников, Сережа усы сбрил. И теперь лицо его выглядело еще более хмурым и раздраженным. Впрочем, день сегодня был какой-то такой, что все вокруг были чем-то раздражены.

Политрук доложил о доставке перебежчика, получении груза и пакета, который был немедленно передан начальству. Добрынец хотел пойти вскрывать конверт, как он добавил еще про оборванные провода и про связистов, которых только к утру, да еще дождаться надо.

— Аркадий, послушай, этот… Поликарпов, с которым вы задержали перебежчика, вроде бы связистом был до того, как к нам попал?

— Так точно. — отрапортовал Аркадий.

— Вот, у нас провод найдется, старшина у нас хохол, у него все есть, пусть даст Поликарпову провода и инструмент, да еще с ним пошли ребят при оружии, Цыганок, Ломидзе и Саковский, пусть посмотрят, что там и как. И Ивашова с Абреком с собой пусть возьмут, на всякий случай. Поликарпов за старшего!

— Будет сделано, товарищ командир!

А еще через десять минут Аркадий сидел в кабинете командира заставы, который собрал всех подчиненных командиров, для того, чтобы доложить приказ комендатуры. А приказ был тревожным — Одесский округ приводил пограничников в состояние боевой готовности, они должны были занять позиции по боевому расписанию, а еще «приободряло» то, что в места развертывания выводились части прикрытия, те отряды Красной армии, которые должны были прийти на помощь, если что-то случиться. И хотя слово «война» никто так и не произнес, но оно витало в спертом воздухе тесной комнаты, заодно с клубами табачного дыма.[3]

[1] перед строем своей дивизии было расстреляно командование 44-й дивизии (комбриг А. И. Виноградов, полковой комиссар, начальник политуправления дивизии, Пахоменко и начальник штаба Волков). (Википедия)

[2] Об альтернативном варианте развития событий Битвы на Раатской дороге, при которой комдив просто действовал бы согласно Уставу, в книге «На острие истории». Это жанр альтернативная история.

[3] Всем им были даны следующие указания: 1) штабы и войска поднять по боевой тревоге и вывести из населенных пунктов; 2) частям прикрытия занять свои районы; 3) установить связь с пограничными частями… Вот это правильное содержание приказа для приведения частей и соединений в полную боевую готовность с занятием рубежей обороны. А содержание приказа №1 наркома обороны сводилось к тому, чтобы не допустить занятия войсками рубежей обороны. Они должны были быть приведены в боевую готовность и находиться в районах постоянной дислокации и лагерей, а граница оставаться открытой. Генерал Захаров (начальник штаба Одесского военного округа, который 21-го июня преобразовали в штаб 9-й армии) отдал не такой ничего не значащий приказ, больше всего для виду и обозначения какой-то деятельности, а действительно боевой, который позволял войскам реализовать при защите границы все свои возможности. (Виктор Свищев Начало Великой Отечественной войны. Том 1-й.)