Повелительница бурь

* * *

Вокруг метались темные тени; откуда-то издали раздался крик, полный боли. Фиона покрепче сжала рукоять кинжала, который захватила из дома, где жили мужчины. Нигде не было видно ни души, и она не знала, сумел ли кто-нибудь спастись.

В одном не оставалось никаких сомнений: крепость обречена, и ей необходимо как можно скорее спрятаться в подземелье вместе с остальными женщинами. Но как сделать это? Викинги толпами носились по поселку, размахивая факелами и поджигая дом за домом. Фиона оказалась в западне. Через какое-то время загорится и этот зал – тогда ей придется выбежать из-под его крыши прямо в окружающую темноту и мчаться, как загнанному оленю, преследуемому собаками.

Девушка глубоко вздохнула, пытаясь хоть немного успокоиться и готовясь к последнему броску сквозь лабиринт построек к спасительной двери, ведущей в подземелье. Нагнувшись, Фиона зачерпнула полную пригоршню жидкой грязи, а потом вымазала ею свою белую рубашку и лицо: возможно, ей удастся проскользнуть в темноте мимо нападающих.

Набрав в грудь воздуха, она, пригибаясь, бросилась вперед, благодаря богов за то, что успела хорошо узнать этот запутанный, темный лабиринт строений. Дважды она замирала на месте, когда мимо нее проносились викинги, но те словно не замечали ее. Как видно, нынешней ночью боги благосклонны к ней, мрачно подумала Фиона. Или, может быть, она уже мертва и только еще не знает об этом, невидимо для врагов скользя между ними?

Рука девушки судорожно стиснула рукоять кинжала, когда еще один викинг проследовал мимо. Как бы она хотела быть мужчиной, чтобы убить хотя бы одного из этих норвежских дьяволов и посмотреть, как он будет умирать.

Как только викинг исчез в темноте, Фиона выбежала из своего убежища и помчалась дальше. Дым от пожара затруднял дыхание, но цель была уже близко, и она не могла позволить себе в последнюю минуту потерять голову от страха.

Оказавшись за стеной амбара, Фиона замедлила шаг. В темноте деревянная рама двери, ведшей в подземелье, была едва заметна; но тут она увидела такое, от чего у нее перехватило дыхание. Между ней и входом в подземелье стоял громадный викинг: по сравнению с этим человеком даже пленник, за которым она недавно ухаживала, мог показаться едва ли не подростком.

Фиона стиснула зубы. Пусть он и гигант из гигантов – она должна отвлечь его. Викинг стоял слишком близко к входу в подземелье; даже если ей уже не удастся спастись самой, она не позволит ему обнаружить скрывающихся там женщин и детей.

Подняв камень, она бросила его вперед так, чтобы он упал слева от викинга. Услышав звук от падения, тот развернулся и сделал несколько неуверенных шагов. Фиона прижалась спиной к стене амбара.

Когда она снова осмелилась выглянуть, викинг уже удалялся от входа в подземелье. Девушка облегченно вздохнула и принялась дюйм за дюймом продвигаться к заветной двери, по-прежнему не сводя глаз с викинга. Она уже прошла половину расстояния, как вдруг, неожиданно повернувшись, пришелец заметил ее. Фиона замерла на месте. Если она попытается скрыться под землей, он последует за ней и обнаружит укрытие, если же станет убегать, то викинг тут же догонит ее.

Трясущимися пальцами девушка сжала рукоять кинжала – если ей суждено погибнуть, то она сделает это сражаясь.

Норманн приближался, Фиона расставила ноги, подражая мужчинам, которые делали так, упражняясь долгими зимними ночами, и попыталась нанести удар кинжалом, но тут же громадная ручища сжала ее запястье и рванула к себе. Кинжал со стуком упал на землю.

Ярость охватила Фиону. Стиснув зубы, она забилась в руках великана, пытаясь укусить его, но тот только рассмеялся громоподобным смехом. Схватив девушку свободной рукой за ворот сорочки, он легко разорвал его.

Слезы навернулись на глаза Фионы. Викинг собирался изнасиловать ее, а она была бессильна что-либо сделать. Хотя… Чтобы овладеть ею, он должен будет положить ее на землю; тогда у нее появится еще один шанс. Если бы только она не выронила кинжал!

Неожиданно викинг поднял Фиону в воздух, так что она, потеряв опору, заболтала ногами. В ушах ее звучал его утробный издевательский смех; она поняла, что он разглядывает ее тело под тонкой сорочкой.

Стиснув зубы, девушка боролась с подступающей волной ужаса. Она не будет рыдать в руках безжалостного зверя и не отдастся ему в покорном отчаянии. Как только он опустит ее на землю, она снова станет сражаться с ним.

Чей-то голос раздался неподалеку, и викинг ослабил хватку. Поняв, что судьба предоставила ей удачный случай, Фиона ухитрилась поддать ему ногой в пах, но удар получился не сильным, так что ее похититель только буркнул что-то, однако рука его так и не разжалась. Голос снова повторил свое, но викинг и на этот раз не обратил на это никакого внимания.

Судя по звуку шагов, говоривший подошел ближе, однако Фиона по-прежнему не могла его видеть. В голосе его послышался гнев. Волна страха обдала Фиону: двое мужчин не желали уступать друг другу, и у нее не было сомнений, что они решали, кому из них выпадет честь первым изнасиловать ее.

Ярость охватила Фиону. Вскрикнув, она бешено забилась в громадных руках викинга. Тот что-то резко произнес и встряхнул ее. Она не прекратила попыток освободиться, и тогда он, разжав пальцы, почти не размахиваясь, ударил ее кулаком в висок.

В глазах Фионы словно замелькали искры, и тут же весь мир потонул в темноте.

– Если ты убил ее…

Голос Дага едва прорывался сквозь стиснутые зубы.

– Я же сказал – она спасла мне жизнь, и не годится, чтобы с ней хоть что-нибудь случилось.

– Эта маленькая стерва набросилась на меня с ножом, – раздраженно ответил Сигурд Торссон. – Я не собирался отдавать ее тебе, пока не буду уверен, что она не принесет нам вреда. В конце концов, ты все еще слаб, как новорожденный поросенок. Держи… – С этими словами Сигурд небрежно вручил обмякшее тело Фионы брату. – Забирай свою ирландскую колдунью: по мне она чересчур брыклива.

Даг не раздумывая закинул Фиону себе на плечо. Сигурд прав, он все еще был слишком слаб: чертовы ирландцы бросили его умирать, и, если бы не эта женщина, он бы уже превратился в разлагающийся труп. И все же что, во имя Тора, он будет с ней делать?

Даг устроил свою ношу поудобнее и направился прочь из поселка. Вокруг пылали подожженные строения, и отовсюду к небу возносились густые клубы дыма.

Раздавшееся неподалеку испуганное конское ржание привлекло его внимание. Сигурд как-то рассказывал ему, что ирландская знать использует коней, чтобы запрягать их в свои плетеные колесницы во время церемониальных торжеств. Местный правитель, должно быть, оказался достаточно богатым, раз смог позволить себе подобную роскошь. Но беда была в том, что Даг терпеть не мог видеть страдания животных. Может быть, если лошади закрыты в загоне, он сможет выпустить их на волю?

Викинг быстро зашагал на звук. У восточного участка частокола, которым был обнесен поселок, он действительно обнаружил небольшой загон, в котором метались три лошади; неподалеку полыхал сарай с сеном, выбрасывая языки пламени и снопы искр. Быстро найдя ворота загона, Даг распахнул их, но перепуганные животные продолжали носиться по кругу, не обращая внимания на открывшийся путь к спасению. Выругавшись, викинг снял Фиону с плеча и опустил ее на землю; затем, размахивая руками и крича, вошел в загон. Испуганные животные замерли. Пройдя к дальней стене загона, Даг погнал их к выходу, и они выбежали сквозь открытые ворота.

Покончив с этим, он привалился спиной к изгороди загона, задыхаясь от проделанных усилий и от дыма. Больше он ничего не мог сделать для несчастных животных, теперь им предстояло самостоятельно покинуть горящий поселок либо задохнуться в дыму.

Душераздирающий крик вернул Дага к реальности. Лошади ирландского владыки, возможно, и спасутся, но никому из его людей, будь то мужчина или женщина, не суждено пережить эту ночь: все они будут преданы мечу, а затем брошены в огонь. Как он ни убеждал себя, что ирландцы заслужили свою страшную судьбу, часть его существа восставала против этого. Даг посмотрел на распростертое на земле бесчувственное тело. Люди, умирающие сейчас вокруг них, были соплеменниками этой женщины, и ему небезразлично, что она подумает о нем, когда придет в сознание.

С трудом отогнав непрошеные мысли, Даг снова поднял свою ношу на плечо и зашагал к выходу из крепости, но тут кто-то неожиданно схватил его за плечо:

– А ну брось эту потаскуху! Разве Сигурд не сказал, что мы не берем пленников?

Даг повернулся, и его взгляд скрестился с угрожающим взглядом воина по имени Бродир.

– Я обязан этой женщине жизнью. Если бы она не помогла мне, я бы сейчас уже сгнил в застенке у ирландцев.

Бродир нахмурил свои кустистые брови; его маленькие, глубоко посаженные глазки сверкнули злобой.

– Викинг не может быть обязан жизнью женщине. Ты просто хочешь взять себе рабыню, а у нас на борту нет ни места для пленных, ни провизии для них.

Дага охватил гнев. Окажись его руки свободны, Бродиру бы сейчас не поздоровилось! Но он был слишком слаб, а впереди им еще предстоял нелегкий путь. Поэтому он только произнес:

– Найди Сигурда и спроси у него, если не веришь. Он подарил мне жизнь этой женщины.

Губы Бродира растянулись в мерзкой улыбке, но все же он не решился дальше спорить и отступил с дороги.

Даг направился сквозь темноту к «Деве бури» – так назывался корабль викингов. Сломанное ребро все еще болело, как и раненая рука, но женщина была так мала и легка, что он с легкостью пес ее на своем израненном плече.

Неожиданно в его памяти всплыло воспоминание о ее нежных прикосновениях. Она вернула его к жизни, и, что бы там ни говорил Бродир, он обязан теперь защитить ее.

Путь его пересекла полоса тумана, и викинг вздрогнул; оставив за спиной свет горящей крепости, он теперь углублялся в какую-то заколдованную долину; ночная прохлада коснулась его спины, словно чья-то холодная рука. Ближе к реке туман еще больше сгустился, и сердце Дага забилось сильней: он шел один, его дух был ослаблен, и ему ничего не стоило стать добычей какого-нибудь привидения.

Собрав всю свою волю в кулак, викинг поплотнее прижал к груди тело ирландской женщины и с удивлением убедился, что ее тепло помогает ему преодолеть страх. Пусть она и не настоящая фея, но все же местная уроженка, возможно, она охраняет его одним своим присутствием.

Луна вышла из-за облаков, и в ее свете он наконец увидел впереди высокий нос «Девы бури», причаленной к берегу. Даг с облегчением перевел дух. Это был его мир – дерево, вода, металл, люди, а не странные, загадочные тропинки населенного призраками острова.

Два человека были оставлены охранять драккар, и, когда Даг приблизился, один из них окликнул его:

– Стой, кто идет?

Узнав голос Рорига, Даг испытал еще большее облегчение.

– Это Даг Торссон, – ответил он. – Крепость сожжена дотла, а мертвые ирландцы валяются внутри и кругом нее.

– Но где же тогда Сигурд?

– Он скоро будет здесь. Сейчас все собирают добычу – не возвращаться же с пустыми руками!