Дьявол весной

Глава 2

Габриэль выругался и засунул кулаки в карманы.

— Извини, — искренне сказал Уэстклифф. — Если бы не Чаворт…

— Я знаю.

Словно тигр в клетке, Габриэль расхаживал взад-вперёд перед беседкой. Он не мог в это поверить. После всех хитроумных брачных ловушек, которые он с лёгкостью избежал, его, наконец-то, захомутали. Ни искушённая обольстительница, ни светская красавица с лоском благородной девицы из пансиона. Наоборот, гибель явилась ему в облике эксцентричной желтофиоли. Пандора оказалась дочерью графа, а это означало, будь она хоть невменяемой сумасшедшей, что, безусловно, не выходило за рамки возможностей, её честь должна быть спасена.

Она произвела ошеломляющее впечатление девушки, излучающей постоянную, беспокойную энергию, словно чистокровная лошадка в ожидании начала забега. Даже её слабые жесты, казалось, обладали потенциальным взрывным действием. Произведённый эффект выбивал его из колеи, но в то же время он понял, что ему хочется завладеть всей этой стихийной энергией и направить в правильное русло, пока она не обмякнет под ним в изнеможении.

Спать с ней проблемой не будет.

Проблемой будет всё остальное.

Беспокойно хмурясь, Габриэль повернулся и облокотился на колонну с внешней стороны беседки.

— Что она имела в виду, когда сказала, будто всё потеряет, если выйдет за меня замуж? — спросил он вслух. — Может быть, она влюблена в кого-то другого. Если это так…

— Есть женщины, — сухо пояснил Уэстклифф, — цели которых заключаются не в поиске мужа.

Скрестив руки на груди, Габриэль послал ему саркастичный взгляд.

— Правда? Не встречал ни одной.

— Возможно, ты только что это сделал, — граф оглянулся в направлении ушедшей леди Пандоры. — Желтофиоль, — нежно проговорил он с лёгкой задумчивой улыбкой.

Кроме своего собственного отца, Габриэль как никому другому доверял Уэстклифу, который всегда был ему словно родной дядя. Граф был человеком, всегда делавшим выбор в пользу морали, как бы сложно это не казалось.

— Я и так знаю твоё мнение по поводу того, как мне стоит поступить, — пробубнил Габриэль.

— Девушка с испорченной репутацией предоставлена на произвол судьбы, — сказал Уэстклифф. — Ты знаешь, что должен сделать джентльмен.

Габриэль покачал головой издав скептический смешок.

— Как я могу жениться на такой девушке? — она никогда не впишется в его жизнь. Дело кончится тем, что они поубивают друг друга. — Она полудиковатое создание.

— Сдаётся мне, что леди Пандора не так давно вращается в обществе, чтобы знать его законы, — признал Уэстклифф.

Габриэль наблюдал за тем, как жёлтый мотылёк, одурманенный светом от факела, пропорхал мимо беседки.

— Ей плевать на законы общества, — с уверенностью сказал он. Мотылёк выписывал круги вокруг огня, каждый раз их сокращая, он постоянно задевал подрагивающее жаркое пламя в роковом танце с горящим факелом. — Что за семья, эти Рэвенелы?

— Имя старинное и уважаемое, но они обеднели несколько лет назад. У леди Пандоры был старший брат, Тео, который унаследовал графство после кончины отца. К несчастью, он погиб на конной прогулке, вскоре после этого.

— Я встречал его, — сказал Габриэль, задумчиво хмурясь. — Два, нет три года назад в клубе Дженнера.

Семья Габриэля владела частным игорным клубом, на первый взгляд, элитным заведением для джентльменов под патронажем королевской семьи, аристократии и влиятельных людей. Перед тем как унаследовать герцогство, его отец, Себастьян, лично управлял клубом, превратив его в одно из самых модных лондонских игорных заведений.

За последние несколько лет управление множеством семейных предприятий, включая и клуб Дженнера, легло на плечи Габриэля. Он всегда проявлял к этому месту особое внимание, зная, что отец питал к нему слабость. Однажды клуб посетил Тео, лорд Трени. Он был крепким, приятным на вид мужчиной, блондином с голубыми глазами. Снаружи очарователен, но внутри скрывалась необузданная сила.

— Он посещал с друзьями клуб как-то вечером, когда я тоже там присутствовал, — продолжил Габриэль, — и провёл большую часть времени за игрой в кости. Играл он неважно, Трени был из тех, кто не знает, когда остановиться. Перед отбытием граф хотел получить членство. Ко мне подошёл взволнованный управляющий и попросил разобраться с привилегированным посетителем.

— Тебе пришлось ему отказать? — спросил Уэстклифф, заметно поморщившись.

Габриэль кивнул.

— Он много проиграл, а родовое поместье погрязло в долгах. Я отклонил членство в приватном разговоре и как можно вежливее. Однако… — он покачал головой, припоминая инцидент.

— Он впал в ярость, — догадался Уэстклифф.

— Как бык, увидевший красную тряпку, — печально подтвердил Габриэль, вспоминая, как Тео бросился на него без предупреждения. — И пока я не уложил его на пол, он не успокоился. Знавал я нескольких людей, которые были не в состоянии контролироваться свой пыл, особенно навеселе. Но чтобы человек так взрывался — никогда.

— Рэвенелы всегда отличались буйным нравом.

— Спасибо, — кисло отозвался Габриэль. — Теперь я не удивлюсь, когда мои будущие отпрыски появятся на свет с рогами и хвостами.

Уэстклифф улыбнулся.

— По собственному опыту могу сказать, всё дело в том, как ты будешь с ними управляться.

Граф был спокойным и устойчивым оплотом своей шумной семьи, состоящей из неугомонного потомства и энергичной жены.

Но леди Пандора заставляла их всех выглядеть тихонями.

Ущипнув переносицу большим и указательным пальцами, Габриэль пробормотал:

— Я не обладаю терпением, Уэстклифф, — через мгновение он заметил, что мотылёк, наконец, слишком близко подлетел к манящему пламени. Нежные крылышки вспыхнули, и насекомое превратилось в тлеющий пепел. — Ты что-нибудь знаешь о новоиспечённом лорде Трени?

— Его зовут Девон Рэвенел. По общему мнению, его любят в Гэмпшире, и с поместьем он управляется довольно грамотно, — Уэстклифф замолчал, а потом продолжил: — Кажется, он женился на молодой вдове, что, конечно, не противоречит закону, но некоторых удивило.

— Должно быть её часть наследства была велика, — цинично заметил Габриэль.

— Возможно. В любом случае, я бы не стал думать, что Трени станет возражать против брака между тобой и леди Пандорой.

Рот Габриэля скривился.

— Поверь мне, он будет вне себя от радости сбыть её с рук.

Большинство особняков на Саус-Одли-стрит, фешенебельной улице в центре района Мэйфэр, были стандартными домами в георгианском стиле со множеством колонн. Рэвенел-Хаус, однако, представлял собой якобинскую усадьбу в три этажа и балконами на каждом из них и с шатровой крышей, изобилующей тонкими трубами.

Большой зал был облицован роскошными резными дубовыми панелями, а белый гипсовый потолок украшен мифологическими фигурами. На стенах висело множество изысканных гобеленов, во французских вазах в китайском стиле стояли букеты из свежесрезанных цветов. Судя по спокойной атмосфере, Пандора ещё не вернулась.

Дворецкий проводил Габриэля в хорошо обставленную гостиную и объявил его имя присутствующим. Когда Габриэль вышел вперёд и поклонился, Девон Рэвенел встал поприветствовать его в ответ.

Новый граф Трени был поджарым, широкоплечим малым, не старше тридцати лет, с тёмными волосами и проницательным взглядом. Он насторожился, но излучал дружелюбие, в нём чувствовалась спокойная уверенность, которая сразу же пришлась Габриэлю по душе.

Его жена Кэтлин, леди Трени, оставалась сидеть на кушетке.

— Добро пожаловать, милорд.

Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы опровергнуть ранние предположения Габриэля о том, что Трени женился ради финансовой выгоды. Или, по крайней мере, это не могло быть единственной причиной. Графиня оказалась красивой женщиной с внешностью, напоминающей кошачью, внешние уголки её карих глаз были слегка приподняты вверх. А то как рыжие кудри, казалось, рвались на волю из-под шпилек, напомнило ему о матери и старшей сестре.

— Прошу прощения, за нарушение вашего покоя, — сказал Габриэль.

— В этом нет необходимости, — с лёгкостью ответил Трени. — Приятно с вами познакомиться.

— Возможно, вы перестанете так считать, когда я объясню цель своего визита. — Габриэль почувствовал, как начал краснеть, встретившись с их вопросительными взглядами. Разъярённый и ошеломлённый тем, что оказался в затруднительном положении, с налётом откровенного фарса, он решительно продолжил: — Я прибыл с бала у Чаворта. Возникла… непредвиденная ситуация… и она должна быть разрешена в кратчайшие сроки. Я… — он замолчал, прочищая горло. — Случилось так, что я скомпрометировал леди Пандору.

В комнате повисла полнейшая тишина.

При других обстоятельствах Габриэля, возможно, позабавили бы озадаченные лица пары.

Первая ответила леди Трени:

— Что вы имеете в виду под словом «скомпрометировал», милорд? Вас случайно застали, когда вы флиртовали или, возможно, обсуждали неподобающую тему?

— Нас застали наедине. В беседке, за особняком.

Опять наступила тишина, а потом граф резко спросил:

— Чем вы занимались?

— Я помогал ей освободиться от скамейки.

Леди Трени выглядела крайне озадаченно.

— Это было крайне вежливо с вашей стороны, но почему…

— Сказав «помогал освободиться», — продолжил Габриэль, — я имел в виду, что мне пришлось вытаскивать её из скамейки. Каким-то образом она умудрилась застрять верхней частью туловища в середине резной спинки и не могла освободиться, не порвав платья.

Трени потёр лоб и на мгновение прижал основания ладоней к глазам.

— Похоже на Пандору, — пробормотал он. — Нужно позвонить, чтобы принесли бренди.

— И три бокала, — сказала ему жена и вновь обеспокоенно посмотрела на Габриэля. — Лорд Сент-Винсент, присядьте рядом со мной и расскажите, что произошло.

Когда он повиновался, она подобрала напёрсток, катушку с нитками, несколько лоскутков ткани и рассеяно запихнула их в корзину с шитьём у своих ног.

Как можно лаконичнее Габриэль объяснил всё, что случилось вечером, опустив часть истории, связанную с серёжкой Долли. Хотя он и не был связан обязательствами хранить её секрет, он знал, что Пандора бы хотела, чтобы Габриэль ничего не рассказывал.

Трени присел рядом с женой и внимательно слушал. После того, как появился лакей с подносом с бренди, граф разлил спиртное по низким бокалам и протянул один Габриэлю.

Сделав бодрящий глоток, Габриэль почувствовал, как по горлу растеклась обжигающая жидкость.

— Даже если бы Чаворт не был так решительно настроен припереть меня к стене, — сказал он, — репутация леди Пандоры к тому моменту уже пострадала. Ей не стоило покидать бальный зал.

Плечи леди Трени опустились, словно она была уставшей школьницей.

— Это моя вина, я уговорила Пандору принять участие в мероприятиях сезона.

— Ради бога, не начинай, — сказал мягко граф, заставляя её посмотреть на него. — Даже если тебе кажется иначе, здесь нет исключительно твоей вины. Мы все призывали Пандору выйти в общество. Альтернативой этому решению было позволить ей оставаться дома, пока Кассандра посещает балы и вечера.