Пылающий символ. Том 2

Все, кроме Ердына Экинджи и епископа, вылезли из машины, чтобы размять ноги.

Богдан позвонил в ворота и, выждав несколько секунд, снова нажал кнопку.

– Да что они там… Спят, что ли?

– Четыре часа утра. Это неудивительно, – сказала профессорша.

Она прошлась вдоль ворот и задержалась у каменного столба, на котором крепилась левая воротина. Подняв глаза, Нинель Николаевна вдруг застыла и встревоженно посмотрела на Элину.

Та быстро спросила:

– Что такое?

– Сюда подойдите… – чуть слышно проронила профессорша.

Их разговор уловил Богдан и подошел вместе с Элиной.

– В чем дело?

– Взгляните на верхнюю часть столба, – дрожащим голосом проговорила Нинель Николаевна.

Они подняли головы. В первых лучах солнца на столбе отчетливо была заметна резьба.

– Высечен какой-то орнамент, – сказал Богдан.

– Это надпись на древнегреческом.

– И что там написано?

– Дословно? – Нинель Николаевна запрокинула голову и прочитала: – Другу Иосифу.

– Вы предполагаете…

– Я уверена, что это стела, о которой Елена писала сыну!

Болгарин недоверчиво присмотрелся:

– Что? Реально?

– А на другом столбе что-нибудь есть? – на всякий случай поинтересовалась Элина.

– Второй сделан недавно, вероятно, в пару к античному. Это же очевидно. Кому-то пришло в голову использовать стелу как столб для ворот.

– Невероятно! – Богдан прикоснулся рукой к мраморной поверхности. – Это что же получается? Нас ввели в заблуждение? Мансио было здесь?

– Не факт. Камень могли привезти откуда угодно. Площадка, где предположительно располагалось мансио, не так далеко, на другой стороне дороги.

– Нужно расспросить об этом кого-нибудь. – Богдан закрутил головой в поисках источника информации, но в этот момент ворота отворились, на крыльцо отеля вышел хозяин.

– Любезный! – Богдан помахал рукой. – Сюда подойдите!

Мужчина прошел к воротам, обвел взглядом компанию и поклонился епископу. Потом уточнил на плохом английском:

– Желаете комнаты?

– Этот столб… – Элина прикоснулась к гладкой поверхности. – Откуда он взялся?

– Зачем это вам? – гостинщик взглянул на нее с подозрением.

– Просто интересуемся. Камень старинный, с орнаментом.

– Меня об этом уже спрашивали.

– Когда? – насторожился Богдан.

– Вчера.

– Кто?

– Двое постояльцев.

– Они еще здесь?

– Комнату сняли, но ночевать не остались.

– Что вы им рассказали? – тихо проронила Элина.

– Камень торчал из земли возле мастерской. Мой дед вырыл его, вытесал второй и повесил на них ворота.

– Где эта мастерская? – спросил Богдан.

– Идемте…

Элина, Богдан и Нинель Николаевна прошли во внутренний двор отеля, в его удаленную часть, и приблизились к постройке из грубого камня.

– Это бывшая мастерская, теперь здесь гараж.

– Давно он здесь стоит?

– Лет сто или двести.

– Покажите нам место, откуда торчал камень.

– Справа от входа.

Все сосредоточили взгляды на огромных каменных плитах, вытесанных вручную и уложенных по периметру здания.

– Дженгиз! – в окошко отеля по пояс высунулась полная женщина. – Комнаты нужны или нет?!

– Подожди! – отмахнулся гостинщик и обернулся к гостям: – Еще что-нибудь?

– Можно попасть внутрь? – поинтересовался Богдан.

– Зачем?

– Хорошо бы туда поставить нашу машину. Мало ли что… – нашелся болгарин.

– Там уже стоит машина тех постояльцев.

– Дженгиз, ты скоро?! – не унималась жена хозяина.

– Иду! – направившись к отелю, гостинщик снова спросил: – Желаете комнаты?

– Да, пожалуй.

– Свободны только четыре. Решайте, кто будет жить вдвоем.

– А что тут решать, – заметила Нинель Николаевна. – Вместе поселится молодежь – Богдан и Ердын Экинджи.

Все четверо вернулись к отелю. Ердын Экинджи тяжело выбрался из машины и направился к ним. Возможно оттого, что устал с дороги, он не стал оспаривать решение Нинель Николаевны. У остальных тоже не было возражений, и только епископ оскорбленно приподнял брови, узнав, что в комнатах нет удобств.

Разобрав ключи, все разошлись по номерам.

Заселившись, Элина взяла полотенце и отправилась в ванную: удобства и в самом деле были в конце коридора. Вернувшись, она увидела у своей двери Ердына Экинджи.

– Кажется, вы перепутали комнату, – предположила Элина.

– Нам надо поговорить, – сказал Экинджи. – Дело не терпит.

Она отомкнула дверь и впустила Ердына в комнату. Бросила на кровать полотенце и, не присаживаясь, приготовилась слушать.

– Сядем, – он присел на стул возле окна.

– Начинайте, – любезно предложила Элина.

– Наверное, вы догадываетесь, что я увязался за Таскираном и приехал сюда из-за вас.

– Не улавливаю связи…

– Ни для кого не секрет, что я в вас влюблен! – выпалил турок.

– Чего вы хотите? – холодно осведомилась она.

– Взаимности.

Элина внимательно его оглядела:

– Серьезно? – и, чуть поразмыслив, заметила: – Многого предложить не могу.

– Что вы имеете в виду? – не понял Экинджи.

– Только сочувствие.

– Надеюсь, это жестокая шутка. Любовь, какой бы она ни была, требует ответного чувства, а не чего-то иного.

– Послушайте, – Элина взглянула на часы, – мне в девять утра вставать.

– Я требую ответа! Сейчас!

– Ну хорошо, – твердо сказала она. – Вы мне не нравитесь. Так понятно?

– Более чем… – зловеще прошипел Экинджи. – Извечная насмешка любви… Женщины никогда не любят тех, кто любит их.

– Не стоит вам обобщать. – Давая понять, что не планирует откладывать сон, Элина стащила с кровати покрывало.

– Но только с ним вы не будете счастливы! – с патетикой в голосе воскликнул Ердын Экинджи.

– Чего-о-о?.. – Она медленно обернулась. – Что вы несете?

– Болгарин не сделает вас счастливой!

– Идите спать! – приказала Элина.

Этого хватило, чтобы за турком захлопнулась дверь. Однако не прошло и минуты, как в комнату дважды постучали.

Она распахнула дверь:

– Что еще?! – увидев на пороге Богдана, Элина склонила голову: – И ты туда же?

Он уточнил:

– Куда?

– Ищешь взаимности?

– Дура… – Богдан ухмыльнулся. – Быстро собирайся, пойдешь со мной.

Сообразив, о чем идет речь, Элина вышла в коридор, но Богдан втолкнул ее в комнату и первым вылез в окно. Она, не задавая вопросов, вылезла следом.

Когда они подобрались к гаражу, начал накрапывать дождь. Элина прошлась вдоль ворот и задумчиво проговорила:

– В пассусе от входа в кузницу…

– Не понял…

– То есть примерно в полутора метрах. Так было сказано в письме. Если представить, что кузнечная печь и, соответственно, труба отстояли от входа на два или три метра, можно предположить, что тайник находился на расстоянии трех-четырех метров от стелы.

– Я же говорил, площадка, куда нас привозил Серхат, – фальшивая. – Богдан дернул за скобу, и створка ворот поддалась. – Здесь открыто.

Подперев воротину тяжелым бугристым камнем, они пробрались в гараж.

– Ищи, где включается свет, – распорядился Богдан.

Элина шагнула к полке.

– Здесь есть фонарь.

– Дай сюда! – Богдан осветил стоявшую у входа машину и приличное пространство за ней, вымощенное такими же плитами, что и снаружи. – Идем туда! – Пройдя вглубь гаража, он замер и охрипшим голосом вскрикнул: – Что это?!

– Где? – Элина присела возле каменной плиты, из-под которой торчали верхние фаланги человеческих пальцев с бордовыми ногтями. В темноте они походили на нераспустившиеся бутоны цветов. – Господи… – Вскочив на ноги, она испуганно взглянула на Богдана: – Там, под плитой, человек.

Он схватился за край плиты, но даже пошевелить ее не смог, не то что сдвинуть с места. Пятно фонарного света заметалось по темному гаражу в поисках каких-нибудь инструментов. На полу они заметили реечный домкрат, а у стены – погнутый лом.

Потребовалось несколько минут, чтобы расширить щель между плитами рядом с торчащими пальцами. Но как только щель расширилась, пальцы скользнули внутрь и оттуда послышался звук упавшего тела.

– Там яма, и она глубокая, – прошептал болгарин.

Элина уточнила:

– В письме написано: «воздушный колодец».

Только с третьей попытки ей удалось ввести лапу домкрата в узкую щель под плитой. Все это время Богдан отжимал плиту ломом и, тяжело отдуваясь, спрашивал:

– Ну что там? Скоро?

– Готово!

Он передал Элине лом и, взявшись за ручку домкрата, стал поднимать плиту. Как только плита поднялась на полметра, ее край оказался у окончания подъемной лапы.

– Дальше нельзя. Сорвется, – сказал болгарин и, посветив фонарем, распорядился: – Давай подкати сюда чурку. Надо подстраховаться.

Сосновая чурка оказалась ниже проема, и Богдан чуть-чуть опустил плиту. Теперь ее с одной стороны подпирал домкрат, с другой – круглая деревяшка.

– Ну что, – он испытующе взглянул на Элину, – заглянем в яму?

Она снова уточнила:

– В воздушный колодец.

– Ну-ну… – Богдан встал на колени, сунул голову под плиту и направил туда фонарь. Через мгновенье раздался его голос: – Будешь смотреть?

Элина заглянула вниз. Под плитой была прямоугольная яма, выложенная изнутри камнями. На дне, привалившись к стене, сидел человек. Его голова была размозжена, а лицо искажено до неузнаваемости.

– Это Ядигар, – произнес Богдан. – Я узнал его по одежде.

– Его придавило плитой, когда он вылезал, – догадалась Элина. – Похоже, умереть ему помогли. Если бы он действовал один, домкрат валялся бы рядом. Кто-то намеренно вышиб его из-под плиты, захлопнув ловушку.

– Хозяин отеля сказал, что их было двое. Предполагаю, они проделали тот же маршрут, что и мы. Узнали от хозяина, откуда вырыли стелу и отправились на поиски тайника.

– При условии, что они приехали засветло, заметили надпись на столбе и кто-то из них знал древнегреческий, – дополнила версию Элина. – Послушай… Его надо вытащить и вызвать полицию.

– Не раньше, чем проверю тайник, – Богдан свесил ноги в яму и осторожно спустился вниз.

Встав на колени, Элина смотрела, как он скрылся в стене.

Через минуту болгарин вылез из тайника и разочарованно сообщил:

– Там пусто! Нет ничего, кроме огрызков высохшей кожи. Думаю, это все, что осталось от мешков, в которых хранились золотые монеты.

– А чаша?

– Ее тоже нет.

В ту же минуту Элина услышала за спиной едва различимый шорох и обернулась. Свет, сочившийся через щель в воротах, позволил разглядеть силуэт невысокого человека с топором.

Элина сразу его узнала:

– Себастиан…

– А ну, быстро вниз! – Он замахнулся топором.

– Послушай… – чуть слышно прошептала она.

– Вниз, говорю!

Не отрывая взгляда от служки, Элина сползла в яму, Богдан подхватил ее внизу и прижал к себе. Они услышали, как по полу покатилась чурка, и Себастиан мощно ударил топором по домкрату. Трехсоткилограммовая плита ухнула, встала на место, и наступила полная тишина.

– Ну вот и все. – Элина закрыла лицо руками.

– Не плачь…

Они стояли, тесно прижавшись друг к другу и к мертвому Ядигару. Тошнотворный запах крови в замкнутом пространстве казался невыносимым. Но это было не самым страшным: объем воздуха в дымоходе был ограничен и позволил бы им протянуть не более часа.