Сабля, птица и девица
- Автор: Алексей Зубков
- Жанр: Историческое фэнтези / Самиздат, сетевая литература / Боевое фэнтези
Читать книгу "Сабля, птица и девица"
— Не справился! Не осилил! Не удержал! — кричали они.
Колдун пытался начать какое-то новое заклинание, но его хлопали по плечам и по спине, щипали за щеки, дергали за нос.
— Сиди, смотри!
Ласка остался один на краю зала с разломанной или перевернутой мебелью. Ремесленники и купцы уже лежали убитыми. На ногах остались старший немец и меткий литвин, а в другом углу половина шляхтичей и обе девицы. Надо дотянуть до утра. Пусть не до рассвета, а до первых петухов. Монахи куда-то подевались. Неужели погибли?
Нет, не погибли. Пока нечисть глумилась над колдуном, из-под стола на самую середину выскочил молодой монах с угольком и быстро нарисовал большой почти круглый круг.
По толпе чудищ прошла волна, и все оглянулись на монаха.
— Сюда, быстрее! — крикнул монах.
Немец сделал два больших шага и два молодецких удара. Сплеча располовинил двоих чудищ, но в шаге от круга третье чиркнуло ему когтями по горлу. Он уклонился было, но эта тварь умела выпускать когти мало не в локоть длиной.
Литвин за спиной немца двинул волосатому карлику прикладом в лоб, навскидку выстрелил во впалый живот когтистого и столкнулся с падающим немцем. Потерял буквально мгновение. На спину ему напрыгнул зверь, похожий на волка, и укусил за шею.
Ласка увернулся раз, другой, третий и вбежал в круг. Бросил взгляд на немца и литвина и понял, что этим уже не помочь. Обернулся к шляхтичам.
Шляхтичи потеряли время, отодвигая столы, а потом побежали к кругу всей толпой с девушками посередине. Оказавшийся у них на пути зелено-коричневый жабоголов вдруг стал прозрачным. Мужчины миновали его, а девушки столкнулись и повалились на пол.
Ласка бросился к шляхтичам на помощь, махнул саблей туда-сюда и кого-то хорошо зацепил. В шесть сабель еще можно бы было что-то сделать, но зеленоволосая ведьма раскрыла пасть мало не шире головы и заорала так, что люди повалились на пол, и у них потекла кровь из ушей. В последний момент монах схватил Ласку сзади за пояс и втянул полуоглушенного в круг. На шляхтичей напали все твари сразу и разорвали их за считанные мгновения, пока Ласка, сидя на полу, крутил головой и приходил в себя.
Чудища осматривали убитых людей. Чуть ли не обнюхивали.
— Убежал? — спросил кто-то из них.
— Здесь он. Чую русский дух! Русью пахнет! — низким-низким басом, что задрожали уцелевшие кружки на уцелевших столах, сказало стоявшее у входа высоченное человекоподобное существо, чья голова размером с котел возвышалась над притолокой.
— Нет никого! Нет никого! — нечисть заметалась по залу, заглядывая под столы и приподнимая мертвых.
— Отче наш, иже еси на небесех… — начал монах. По-видимому, на защиту одного только круга он не рассчитывал.
Монах по разу прочитал «Отче наш», «Богородицу» и «Верую». Нечисть бегала вокруг и кричала не по-человечьи. Ласка сжимал в руке саблю и глядел по сторонам, надеясь найти спасение в каком-нибудь незамеченном ранее предмете.
— К нам устреми Твоего милосердия взоры…
Нечисть внезапно замолчала. В корчме наступила такая тишина, что слышно стало, как воют волки в лесу.
Раздались тяжелые шаги. По полу с каждым шагом проходила волна, как по морю. Даже столы подскакивали. Чудища услужливо вели под руки какого-то приземистого, дюжего, косолапого, большеголового, обсыпанного черной землей человека. Пару раз он наступила поводырям на ноги, и пара чудищ уже валялась, держась за отдавленные конечности и беззвучно крича широко распахнутыми ртами.
— … И воскресшаго третий день по Писанием…
В свете свечей стало видно, что лицо у нового нелюдя железное, а длинные железные веки опущены до самой земли. Железнолицего вывели примерно на середину зала, и он оказался почти перед кругом.
Ласка подцепил саблей и втянул в круг оброненную аркебузу. Фитиль еще дымился. Аркебуза длиннее сабли, и он дотянулся прикладом до оброненной пороховницы.
— … Яко же и мы отпускаем должникам нашим…
— Поднимите мне веки! — взвыл железнолицый.
Чудища подскочили к старику, ухватились поудобнее, присели, напряглись… Веки со скрипом стронулись с места.
— … Благословенна ты в женах и благословен плод чрева Твоего…
К совместному труду, милостью Божией, чудища неспособны, и то одно, то другое веко, судя по всему тяжеленные, выскальзывали из лап и клешней и с грохотом бились об пол.
Ласка в это время на глазок натрусил в ствол пороха, запыжил лоскутком от рясы монаха и аккуратно-аккуратно всыпал серебряные монетки из дорожного кошеля в ствол аркебузы. Дрожали руки, дрожал ствол, сминался кошель. Но почти все монетки попали в дуло.
— … Чаем воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь.
Чудища наконец-то приловчились. Веки уверенно поехали вверх. До пояса, до середины груди…
Аркебуза рявкнула и изрыгнула из ствола язык пламени, который почти дотянулся до железнолицего, а в языке пламени мелькнула серебряная капля.
Серебро пробило там, где положено быть сердцу, сквозную дыру размером в кулак, и из дыры навстречу плеснуло черной кровью. Струя крови обрушилась на пол и пересекла угольный круг. Круг вспыхнул. Яркое пламя взметнулось чуть ли не до потолка и опало сначала по плечо, потом по колено и ниже.
Чудища радостно зашипели и нацелились на двоих христиан посреди огненного кольца.
— Закрой глаза! — сказал Ласка монаху, прикрывая лицо сгибом локтя.
Монах сделал так же, а Ласка сломал руками пороховницу и бросил ее в гаснущий огонь.
Порох ярко вспыхнул с негромким хлопком, и Ласка набросился на ослепленных чудищ, рубя их сплеча и наотмашь.
Монах в страхе бухнулся на колени, и об него запнулся какой-то чешуекрыл. Ведьма подскочила к монаху, схватила за грудки и рывком подняла на ноги, но тут железнолицый наконец покачнулся и упал ничком, сломав ведьме сначала лопатку своим лбом, а потом и вовсе смяв бабу как муху.
Монах, которого ноги уже не держали, снова рухнул на пол, и кто-то еще, большой и сильный щелкнул зубами над ним.
— Господи, помилуй! — заорал божий человек, и с потолка на голову любителю щелкать зубами свалилось колесо с горящими свечами.
— Ааа! — крикнул монах, глядя на ладонь, измазанную чужой кровью, и тут же понял, что надо сделать.
Крутнулся и нарисовал на полу новый круг кровавыми пальцами. Прыгнувший на него зверь загадочным образом пролетел мимо круга, обернулся и не увидел добычи.
Ласку оттеснили к стене. Он запыхался, но стоял, держа саблю перед собой и грозясь обрубить руки или что там еще к нему потянется. Зеленоволосая ведьма встала перед ним на безопасном расстоянии. Вдохнула полной грудью на свой ужасный крик, запрокинула голову, разинула пасть…
— Кука! — крикнул монах и закашлялся.
Давно он не кричал петухом.
— Кукареку! — очень похоже на настоящего петуха крикнул Ласка. Все мальчишки умеют подражать крикам зверей и птиц.
Чудища рассмеялись. Их отгонит только настоящий петушиный крик, а не жалкая подделка. Зеленоволосая подавилась, закашлялась и сдулась. Жабоголов даже похлопал ее по спине.
Ведьма снова набрала воздуха, но тут закричал петух из курятника при корчме, а за ним и остальные петухи по деревне.
Чудища бросились в двери и в окна, отчаянно толкаясь и застревая. Эх, сейчас бы второй и третий крик, но петухи сверили часы, почесали в затылках, поругали ночного шутника и присели на насесты досматривать свои нехитрые сны.
Корчма вспыхнула как маслом облитая. Вряд ли это упавшие на пол свечи, скорее, чье-то прощальное проклятие, неловко брошенное через плечо.
Ласка побежал к дверям, остановился и схватил за руку монаха. Тот выдернул руку, боясь покинуть свой круг. Ласка отвесил ему подзатыльник и выкинул божьего человека наружу.
От деревни бежал народ тушить пожар, но колдовской огонь уже охватил корчму до самой крыши.
Ласка распахнул ворота конюшни и одну за другой принялся выгонять перепуганных лошадей.
— Ты вообще чего-нибудь боишься? — спросил монах, когда перестал дрожать и более-менее пришел в себя.
Монах за эту ночь поседел почти добела, и его руки до сих пор так дрожали, что Ласка сам поднес к его рту фляжку с водкой.
— Бога боюсь. И батю немножко, — ответил Ласка.
Сказав про батю, Ласка вспомнил и про деда Ивана. Дед сказал, что не судьба ехать минской дорогой. Он, конечно, покойник и нежить. Слушаться его не обязательно, хотя и дед родной. Но неспроста же он так сказал. В сказках добрые молодцы на такие знаки всегда обращают внимание, а кто назло себя ведет и мудрые советы не слушает, тот в беду попадает. Дорог тут много, на Орше свет клином не сошелся.
Из Дубровно Ласка свернул на первую же стороннюю дорогу. Через Днепр на север.