Свержение монголо-татарского ига

Поход хана Батыя на Северо-Восточную Русь

А монголо-татарские завоеватели уже «начали воевать Рязанскую землю. И велел Батый бить и жечь, сечь без милости. И град Пронск, и град Белгород, и Ижеславец разорил до основания, и всех людей побили без милости. И текла кровь христианская, как река обильная».

Осада Рязани началась 16 декабря 1237 г. Монголо-татары «обступили град Рязань и острогом огородили», чтобы никто из осажденных не мог уйти и никто бы не пришел им на помощь. Многочисленные камнеметные машины — пороки — обрушили на деревянные стены Рязани град тяжелых камней. Меткие монгольские лучники непрерывно обстреливали город, поражая защитников длинными стрелами. По штурмовым лестницам на стены лезли отряды монголо-татарских воинов. Защитники города сбивали их камнями и бревнами, осыпали стрелами, слепили глаза песком и золой, обваривали кипятком. На смену павшим врагам приходили новые, и приступы продолжались. Хан Батый приказал приступать к городу беспрерывно, днем и ночью, чтобы измотать и обессилить осажденных до решительного штурма. «Батыево войско сменялось, а горожане бились непрерывно, — писал современник нашествия. — И многих горожан побили, а иных ранили, а иные от великих трудов изнемогли…».

21 декабря монголо-татары начали решительный штурм Рязани. Бесчисленные толпы неистово кричащих воинов бросились на стены с горящими факелами, с топорами, с длинными штурмовыми лестницами. Сразу во многих местах перевалили монголо-татары через стены, смяли уцелевших защитников. Битва продолжалась на улицах горящего города. Все рязанские воины погибли в сече, погиб и рязанский князь Юрий. Озверевшие враги учинили над горожанами страшную расправу: «В городе многих людей, и женщин, и детей мечами иссекли, и иных в реке потопили, и весь город сожгли, и все богатство рязанское взяли. И не осталось в городе ни одного живого, все равно умерли и единую чашу испили. Не было тут ни стонущего, ни плачущего — ни отец и мать о детях, ни брат, о брате, ни ближний о родственниках, но все вместе мертвые лежали». Раскопки Старой Рязани, проведенные советскими археологами, полностью подтвердили картину страшного разгрома, нарисованную современником нашествия. Почти всю территорию городища покрывал слой пепла, множество павших рязанцев было найдено под развалинами сгоревших жилищ.

Десять дней отдыхали завоеватели после тяжелой битвы за город. Монголо-татары разграбили и сожгли все окрестные деревни и села. Немногие уцелевшие рязанцы укрылись в лесах. Казалось, ничто больше не угрожает завоевателям в разоренном Рязанском княжестве. Но это было не так. Когда Батый двинулся дальше на север, на него с тыла напала неизвестная рать. Это пришел на помощь родной земле богатырь Евпатий Коловрат, имя и подвиги которого сохранила «Повесть о разорении Рязани Батыем».

«В то же самое время, — говорилось в «Повести», — некто из вельмож русских, именем Евпатий Коловрат, был в Чернигове с князем Ингорем Ингоревичем и услышал приход на Русскую землю зловерного царя Батыя, пошел из Чернигова с малой дружиной, и гнал быстро, и приехал в землю Рязанскую, и увидел ее опустевшей, города разорены, церкви и дома сожжены, а люди побиты, а иные сожжены, а иные в воде потоплены. Евпатий же, видя это, распалился сердцем: был он очень храбр. И собрал немного воинов, всего 1700 человек, которые уцелели вне города. И погнался за безбожным царем Батыем, чтобы отомстить за кровь христианскую. И догнали его в земле Суздальской, и внезапно напали на станы Батыевы. И начали сечь без милости, и смешались полки татарские. Татары же стали как пьяные или безумные. Воины Евпатия били их так нещадно, что и мечи их притупились, и взяв татарские мечи, секли их, татарские полки проезжая. Татары же думали, что мертвые восстали, и сам Батый боялся. И едва поймали от полка Евпатия пять человек воинов, изнемогших от великих ран. И привели их к Батыю. Он же спросил их: «Какой вы веры и какой земли, что мне зло творите?». Они ответили: «Веры христианской, а воины мы великого князя Юрия Ингоревича рязанского, а полка Евпатия Коловрата. Посланы мы тебя, царя сильного, почтить и честно проводить!». Царь же удивился ответу их и мудрости. И послал на Евпатия шурина своего Хозтоврула и с ним многие полки татарские. Хозтоврул похвалился царю Батыю Евпатия Коловрата руками живого взять и к нему привести. И сошлись полки. Евпатий наехал на Хозтоврула-богатыря и рассек его мечом надвое до седла, и начал сечь силу татарскую, и многих богатырей и татар побил, одних надвое рассекая, а иных до седла. И известили Батыя. Он же повелел навести на Евпатия множество пороков, и начали бить пороки по тому, и едва сумели убить так крепкорукого и дерзкого сердцем и львояростного Евпатия. И принесли его мертвого к царю Батыю. Батый же, увидев его, удивился с князьями своими храбрости его и мужеству и повелел тело его отдать оставшейся дружине его, которая в том бою была пленена. И повелел их отпустить».

Мужество Евпатия Коловрата и его соратников так поразило монголов, что они говорили: «Мы со многими царями во многих землях и на многих бранях бывали, а таких удальцов и резвецов не видали и отцы наши не рассказывали нам. Сии люди крылаты и не имеют смерти, так крепко и мужественно бьются, один с тысячей, а два с тьмой. Ни один из них не может уйти живым с поля боя». Хан Батый обращался к павшему богатырю: «О, Евпатий Коловрат! Многих сильных богатырей моей орды побил ты, и многие полки пали. Если бы у меня такой служил, держал бы я его против сердца своего!».

Образ богатыря Евпатия Коловрата как бы олицетворяет собой весь русский народ, поднявшийся на защиту родной земли. Евпатий пал в неравной битве, но тысячи других народных героев готовы были встретить врага. Монголо-татарских завоевателей ждали новые тяжелые битвы. И первой из них была битва под городом Коломной.

Под Коломной ждала хана Батыя владимирская рать, во главе которой был старший сын великого князя Юрия Всеволодовича — Всеволод. Сюда же пришли уцелевшие рязанские дружины с князем Романом, отряды из Пронска, Москвы и других городов. Некоторые летописцы сообщали, что к Коломне прибыли даже новгородцы[1]. Вместе с молодым князем Всеволодом под Коломной был опытный владимирский воевода Еремей Глебович.

Место для сражения было выбрано великим князем удачно. Через Коломну проходила единственная удобная дорога в глубь Владимиро-Суздальской земли — по льду Москвы-реки и дальше по Клязьме. Напрямик через леса от Рязани к Владимиру пройти зимой было невозможно. Сам город Коломна был неплохо укреплен, и в случае неудачного исхода сражения «в поле» можно было отсидеться за его стенами. У города, по сообщению летописца, были воздвигнуты надолбы, о которые должен был разбиться натиск монгольской конницы.

Но владимирская рать не смогла задержать нашествие на рубежах своего княжества, хотя монголо-татары не сразу сломили ее сопротивление. Русские полки «бились крепко, и была, сеча злая». Только огромное численное превосходство помогло хану Батыю одержать победу. Большая часть воинов погибла в бою; князь Всеволод «с малой дружиной» бежал во Владимир. Но и монголы потеряли много воинов. В битве погиб хан Кулькан, кстати единственный из монгольских ханов, убитый во время нашествия. Обычно ханы во время битвы предпочитали находиться далеко позади сражающихся, под надежной охраной нукеров — телохранителей.

Дальше на север монголо-татарское войско двигалось по льду Москвы-реки. Москву, в то время небольшой городок с деревянными стенами, оборонял отряд владимирских воинов другого сына великого князя — Владимира и воеводы Филиппа Нянка. Перед грозной силой хана Батыя маленький городок не сдался, завоеватели взяли его штурмом. По сообщению летописца, они «воеводу Филиппа Нянка убили, а князя Владимира взяли руками, а людей избили от старца до младенца, а город и церкви предали огню, и монастыри все и села пожгли».

К столице Северо-Восточной Руси — городу Владимиру монголо-татары подошли 4 февраля 1238 г. Владимир, окруженный высокими деревянными стенами и укрепленный мощными каменными башнями, был сильной крепостью. С трех сторон его прикрывали реки с обрывистыми берегами: с юга — Клязьма, с севера и востока — Лыбедь. Над западной стеной, перед которой расстилалось ровное поле, высились знаменитые Золотые ворота, самое мощное оборонительное сооружение древнего Владимира. Каменная громада Золотых ворот с многочисленными боевыми бойницами прикрывала самую опасную, западную стену города; ворота находились в глубоком проеме башни, недоступном для таранов и камнеметных орудий.

За внешним обводом владимирских укреплений находились внутренние стены и валы Среднего, или Мономахова, города и, наконец, каменный кремль — детинец. Таким образом, врагу нужно было прорвать три оборонительные линии, прежде чем он мог достигнуть центра города, княжеского двора и Успенского собора. Но для того чтобы оборонять многочисленные башни и стены столицы, не было достаточно воинов. Много владимирцев погибло под Коломной — князь Всеволод Юрьевич вернулся лишь «с малой дружиной». На княжеском совете было решено оставить в городе сохранившееся войско, пополнив его городским ополчением, а самому великому князю с ближней дружиной уйти на север, чтобы в безопасном месте собирать новые рати. Накануне осады Юрий Всеволодович, как сообщил летописец, «уехал на Волгу с племянниками своими Васильком, Всеволодом и Владимиром и стал на реке Сить станом, ожидая к себе братьев своих Ярослава и Святослава с полками, и начал князь Юрий собирать полки против татар». Возможно, с точки общих целей войны с завоевателями это был правильный шаг, но оборона Владимира была ослаблена. В отсутствие великого князя владимирские войска и городское ополчение возглавили его сыновья Всеволод и Мстислав; с ними был оставлен старый опытный воевода Петр Ослядакович. Фактически при малочисленности княжеских дружин основная тяжесть борьбы против сильного и опытного в осаде городов врага легла на вооруженное посадское население и крестьян, собравшихся из окрестных сел и деревень.

Монголо-татары подошли с запада, с той стороны, где перед городскими стенами расстилалось ровное Раменское поле. Небольшой отряд монгольской конницы подскакал к Золотым воротам. Монголы предложили сдаться, но защитники Владимира ответили стрелами со стены. Монголы пустили в ответ несколько стрел и отошли. Между тем многочисленное монгольское войско ставило шатры и шалаши на Раменском поле, подтаскивало к стенам метательные машины — пороки и тараны. Конные отряды окружили город со всех сторон, отрезав его от внешнего мира. Осада Владимира началась.

Еще до начала приступов конная рать двинулась по льду рек Клязьмы и Нерли к близлежащему Суздалю. Суздаль был взят и сожжен, а многочисленные пленные были приведены под Владимир и использованы монголо-татарами для осадных работ.

6 февраля, по словам летописца, «начали татары пороки ставить от утра до вечера, а на ночь огородили тыном около всего города Владимира». В тот же день начался обстрел города из тяжелых метательных орудий. Особенно пострадал Новый город, примыкавший к западной, самой опасной стене.