Книжная Москва первой половины XIX века

Интерес к фольклору способствовал появлению специальных исследований, среди которых выделялись труды И. М. Снегирева, Ю. И. Венелина. По-бледним была Издана, например, книга «О характере народных песен у славян задунайских» (1835).

В начале XIX в. давали о себе знать неразработанность вопросов языкознания, русской грамматики, отсутствие систематических исследований, общий, неспециальный характер существовавших изданий. Научные работы появлялись лишь в виде статей в журналах, сборниках.

Основными изданиями были грамматики, самоучители, хрестоматии разных языков. Некоторые из них были приспособлены к изучению сразу нескольких языков. Такова «Грамматика трех языков: российского, французского и немецкого, или Совокупный свод оных» (1835) Ф. Володимирова-Смородинского. Она содержала правила, общие для всех языков, и отличия их друг от друга, методику обучения грамматике каждого из них.

А. В. Болдырев, один из первых преподавателей в университете арабского, персидского, еврейского языков, был автором и первых учебников, по которым учились до конца XIX в. Опубликовал Болдырев и ряд исследований по русскому языку, особенно интересны его исследования по русскому глаголу.

В 1840-е годы выдвинулся воспитанник Московского университета Ф. И. Буслаев. Уже первая его работа «О преподавании отечественного языка» (1844) поставила его в ряд лучших специалистов того времени.

Распространен был опыт издания книг на основе прочитанных лекций как самими преподавателями, так и их слушателями. «Опыт полного учебного курса русской грамматики для преподавания русским и иностранцам» (1835) был издан по лекциям И. И. Давыдова слушателем, скрывшимся под инициалами «М. Д. И.».

Научная деятельность в языкознании во многом была связана с исследованиями, которые велись в Обществе любителей российской словесности и Обществе истории и древностей российских в области старославянского, древнерусского, церковнославянского языков при издании памятников древнерусской письменности. М. Т. Каченовский выдвинул ошибочный тезис о сербской основе славянского языка, но тем не менее им были сделаны ценные наблюдения над языком древнерусских памятников, он первым обратил внимание на различия между светским и церковным языками в памятниках Древней Руси. В 1848 г. Ф. И. Буслаев защитил диссертацию «О влиянии христианства на славянский язык», которой положил начало научному изучению древнейшего словарного состава славянских языков. В 1858 г. им был издан «Опыт исторической грамматики русского языка» — первая книга по истории русского языка.

Титульный лист одной из книг по фольклору

Учебники, азбуки, словари, хрестоматии по русскому и иностранным языкам составили около 9 % всех изданий.

Одним из распространенных видов изданий была детская литература. Для детей издавались сборники с характерными названиями: «Для милых малюток», «Подарки детям». Из типографии Лазаревых вышла «Забавная игрушка для малюток, составляющая полезную и приятную восточную сказочку, в 12 механических картинках, изображающих приключения брата и сестры, Линдора и Анины, детей государя Кашемирского» (1835), где все чудесные превращения происходили перед глазами маленьких читателей посредством выдвижных картинок.

Титульный лист азбуковника

Знакомство детей с науками начиналось с раннего возраста с помощью картинок. А. С. Ширяев рекламировал изданную им книгу под названием «Детская комната» (1817), в которой содержались 33 «искусно гравированных картинки с изображениями природы, исторических событий, художеств, наук и ремесел с пояснениями к ним». Для детей издавались игры в виде фишей по истории, географии, математике, с изображениями национальных типов. Здесь же был складной глобус, забавный зверинец, астрономическая игра.

Наиболее популярными были азбуки, по которым можно было научиться читать, писать, считать, рисовать, выучить молитвы, познакомиться с русской историей, начать изучение французского и немецкого языков. Азбуки выходили и в виде книжек, и в виде карточек.

Книги для начального обучения по арифметике, географии, истории были краткими, хорошо иллюстрированными. Учебная литература для гимназий, институтов, пансионов, университета отражала современный уровень развития науки. Учебники писались просто, доходчиво. Материал делился на небольшие главки.

Несколько раз переиздавалась «Детская энциклопедия, или Сокращение всех наук» с гравированными картинками. Энциклопедия давала краткое понятие о науках. Большое место среди литературы для детей занимали художественная литература, жизнеописания великих людей, живописные альбомы, драматическая литература.

В редколлегию «Библиотеки для воспитания» (1843–1846), рассчитанной на детей от 8 до 10 лет, были приглашены известные ученые и писатели: С. П. Шевырев, отвечавший за словесность, Д. Л. Крюков — за древнюю филологию, Т. Н. Грановский — за среднюю и новую историю, П. Г. Редкин — за педагогику и общее редактирование, М. П. Погодин — за русскую историю, О. М. Бодянский — за славянскую историю, А. П. Зонтаг — за отдел русских сказок, преданий. Членами редколлегии были также А. С. Хомяков, Н. М. Языков. В «Библиотеке» печатались статьи по истории народов, по истории Москвы. Здесь помещены стихи Е. А. Баратынского, Н. М. Языкова, А. А. Дельвига. По естественной истории обращает на себя внимание статья К. Ф. Рулье «О влиянии наружных условий на жизнь животных» (ч. 2, 3, 1845).

Художественная литература

Художественная литература (около 32 % всех изданий) почти наполовину состояла из романов и повестей (из них переводных около 60 %) Охотнее всего посетители книжных лавок покупали романы «ужасные», «забавные», «чувствительные», «сатирические», «моральные», выходившие изящными томиками в одну восьмую долю листа, малым форматом, объемом не более 200–250 страниц, с красивым шрифтом, гравированными иллюстрациями в начале или конце книги, изображавшими сцены встреч, прощаний, молитв.

В начале века популярны были сочинения Н. М. Карамзина, П. И. Шаликова, А. Е. Измайлова. Нравоописательная сатирическая проза была ярко представлена сочинениями В. Т. Нарежного. Его повести «Российский Жильблаз», «Бурсак», «Два Ивана, или Страсть к тяжбам» имели успех у читателей. В. Г. Белинский причислял Нарежного к писателям «с замечательным и оригинальным талантом» и считал, что «Бурсак» и «Два Ивана» — это первые русские романы{38}. Современники называли Нарежного «русским Теньером» по имени фламандского художника, для творчества которого был характерен грубоватый натурализм в живописи. С сочинениями Нарежного был хорошо знаком Н. В. Гоголь. В его «Вие» можно узнать бурсаков Нарежного, в «Повести о том, как поссорились Иван Иванович и Иван Никифорович» — сюжет «Двух Иванов».

Однако русских романов было недостаточно, чтобы удовлетворить жажду читателей к чудесному, необычному, чувствительному. Переводы английских, французских, немецких романов заполняли книжный рынок. Один из современников замечал: «Англия, Германия, Франция едва успевают блеснуть каким-нибудь произведением умов своих и талантов; едва рецензент подаст о них понятие, как уже неусыпные переводчики наши перетаскивают оное на язык русский…»{39}Наиболее часто переводились сочинения мадам Жан-лис, Коттень, Радклиф, Дюкре-Дюмениля, Коцебу, Лафонтена. О романах этих авторов В. Г. Белинский писал: «…добрый немец Август Лафонтен пленял в романе чувствительные души приторно-сладенькими мещанскими картинками семейственного счастья в немецком вкусе. Француз Дюкре-Дюмениль рассказывал в романах о детях, рождение которых покрыто тайной, но которые потом благополучно находят своих «дражайших родителей», папеньку и маменьку, и делаются богатыми и счастливыми. Англичанка Анна Радклиф пугала в романе воображение своих читателей явлениями мертвецов и призраков, которые потом очень естественно объяснялись тайными ходами и дверями в замках… Г-жи Жанлис и Коттен прославились сентиментально-моральными романами, но у первой на главном месте была мораль — ее неизбежная спутница — скука»{40}.

Современники к увлечению подобными романами относились с юмором. В сатирической сценке, помещенной в «Новостях русской литературы», издатель делает заказ автору: «В нынешний год дети отменно удаются… Я прошу… какого-нибудь романа под названием: Дитя или Дети… чьи хотите! Любо смотреть, как скоро сбываем с рук Детей тайны, или Детей, рожденных в лесу. Лучшие авторы забыты из-за этих удивительных творений…»{41} О романах с описаниями приключений и любовных переживаний героев «Вестник Европы», беря в расчет разный уровень читателей, писал, что «надобно всякому что-нибудь поближе: одному Ж. Ж. Руссо, а другому Никанора (злосчастного дворянина)», так как есть надежда что тот, «кто начинает злосчастным дворянином, нередко доходит до Новой Элоизы»{42}.

Декабристы отдавали предпочтение романам мадам де Сталь, которая проповедовала культ свободного чувства, независимость от сильных мира сего, противопоставляла уединение от общества, нравственность, культуру ничтожности «порочных дворов», «царей и богачей». Популярностью пользовался ее роман «Коринна» с яркой любовной интригой. Одним из первых он знакомил русского читателя с великим итальянским поэтом Данте.

Читали «для забавы» и «Дон Кихота» Сервантеса, не раз переведенного В. А. Жуковским с нескольких французских изданий. Переводы были далеки от совершенства и давали приблизительное представление об оригинале, однако сатирическая направленность романа была подмечена уже тогда.

Много споров велось вокруг Шатобриана, самого яркого романтика Франции, да и Европы. Его роман «Атала» несколько раз переиздавался в России. К сочинениям Шатобриана привлекали мастерство рассказчика, экзотичность материала. Но политические взгляды Шатобриана не встречали сочувствия у декабристов. В книге «Дух христианства», представлявшей смесь претенциозных афоризмов, картин, рассуждений, проповедовался католицизм, необходимость реставрации Бурбонов. Некоторая популярность этой книги в России была вызвана тем, что при дворе увлекались мистикой, были случаи перехода в католицизм.

Титульный лист и фронтиспис одного из популярных романов

Интерес к истории способствовал появлению исторических романов. Заслуженным признанием пользовалось сочинение Ж. Ж. Бартелеми «Путешествие младшего Анахарсиса по Греции в половине IV века рождения Христова». О сочинении «Афинские письма, или Переписка одного агента, находившегося по тайным препоручениям от царя персидского в Афинах, в продолжение войны Пелопонесской», авторами которого была группа студентов Кембриджского университета, Ж. Ж. Бартелеми заметил, что не начинал бы писать своего «Анахарсиса», если бы знал, что существуют «Афинские письма». Это сочинение было построено в форме донесений, направляемых шпионом персидскому царю о греческом обществе в годы Пелопонесской войны (431–404 гг. до н. э.). Авторы-студенты, писавшие мнимые донесения, опирались на источники той эпохи, в результате в их сочинении появились герои с манерой думать, поступать, говорить, писать, характерной для той эпохи. Это вызвало интерес к книге.